Фанфик по ГП. "Драко Малфой: Танец Теней". Главы 15-16 в комментах (закончен)

[Crystal Sphere]

Драко Малфой: Танец Теней

читать

Автор: Crystal Sphere ([email protected])
Направленность: слэш
Пейринг: Гарри/Драко, Люциус/Северус
Жанр: adventure/romance, fluff/angst
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: закончен (16 глав и постскриптум, всего 45 страниц)
Предупреждения: OOC, AU, учитываются события только шести книг Дж. К. Роулинг.
Саммари: сиквел к фику «Драко Малфой – Значение Любви». Тёмный Лорд повержен, Драко и Гарри вместе, им предстоит учиться на 7 курсе Хогвартса.
Дисклеймер: эта история основана на характерах и ситуациях, созданных и принадлежащих Джоан Кэтлин Роулинг, различным издательствам, включая, но не ограничиваясь издательством Блумсбери, Схоластик, Рейнкоуст, компанией Уорнер Бразерс, издательством РОСМЭН и др. У автора нет намерения заработать деньги или нарушить права владельцев.
Примечания автора: первую главу посвящаю Ann Nau в качестве подарка на день рождения, который был 15.08.07. Надеюсь, тебе понравится, дорогая. Благодарю тебя за чудесную обложку к моему фику, она волшебно красива! Третью главу посвящаю LikeShadow (Lexx). Изображение "Драко" (c) Yuu Higuri в обработке Ann Nau


Глава 1. Ночная прогулка.
~ Малфой Менор, накануне 1 сентября ~
Драко проснулся посреди ночи. Лунный свет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы, тонкий лучик, дотянувшись через кровать, касался щеки Драко, лаская прядку серебристых волос. Откинув одеяло, Драко поднялся постели. Ступая босыми ногами по прохладному полу, он подошёл к французскому окну, открыл его и вышел на террасу. Была тихая августовская ночь, лёгкий тёплый ветер колыхал траву и ветви деревьев, небо было усыпано мириадами мерцающих звёзд. Заливая всё вокруг мягким серебряным светом, высоко над Малфой-парком висел яркий светящийся диск луны в ореоле голубого сияния и кружеве полупрозрачных облаков. Из парка тянуло лесной свежестью, а воздух, казалось, искрился и звенел, словно от взмахов тысячи крошечных невидимых крыльев, отражавших мельчайшими вспышками лунный свет, лившийся с небес.
Драко закрыл глаза и медленно вдохнул всей грудью ароматный воздух, наполненный запахами ночных цветов. Лёгкий порыв ветра, мягко окутав тонкое, наполовину обнажённое тело юноши – Драко был лишь в белых шёлковых пижамных брюках – откинул назад светлые пряди его восхитительных волос. Поддавшись импульсу, Драко раскинул в стороны руки и невольно подался вперёд, навстречу манящей лесной прохладе, готовый раствориться в её сладких объятиях…
«Драко?» – обеспокоенный мысленный голос Гарри вывел блондина из внезапного транса.
Драко обернулся. Гарри шёл к нему по ярко освещённой лунным светом дорожке, ведущей от поместья к Малфой-парку. На нём тоже были светлые пижамные брюки, полы расстёгнутой белой рубашки развевались по бокам. «Драко, с тобой всё в порядке?»
«Я… не знаю. Меня что-то разбудило, наверное, сон», – ответил Малфой, с удивлением обнаружив себя на полпути к парку.
«Тебе приснился кошмар? Почему ты не разбудил меня? Я ведь был рядом, ты мог…» – снова заговорил Гарри, подойдя к блондину, но Драко перебил его.
«Я не запомнил, что мне снилось. Но точно не кошмар…» – задумчиво произнёс он.
«Драко, ты меня пугаешь. Вот скажи, что ты собирался делать ночью в парке? Раньше я не замечал за тобой страсти к подобным прогулкам».
Драко рассеянно молчал, теребя в руках сорванный по дороге цветок. Он не помнил, как его сорвал…
Гарри вздохнул, поняв, что ответа не последует, и, нежно обняв Драко за талию, привлёк его к себе. «Пойдём в постель? Завтра рано вставать…» – прошептал он на ушко блондина, ласково погладил его шелковистые волосы, поцеловал висок…
Драко почувствовал, что начинает впадать уже совсем в другой транс. Руки сами обняли Гарри за шею, губы потянулись к губам… «Отнеси меня обратно?.. Ах!..»
Гарри легко и бесшумно ступал по дорожке, неся свою драгоценную капризную ношу обратно в дом.

Окно осталось открытым, сонный ветер лениво развевал штору, комнату наполнили лёгкие вздохи и тихие стоны, шелест одежды и сминаемых простыней. Два учащённых дыхания сливались в одно, два сердца бились в унисон, и с жарких искусанных губ слетало едва слышное «люблю».

* * *

Стрелки часов на вокзале Кингз Кросс показывали без пятнадцати одиннадцать, когда Драко и Гарри появились на платформе девять три четверти. Из-под колёс Хогвартс-экспресса вырывались клубы пара, всюду толпились ученики и провожающие их родители. Десятки радостных и взволнованных голосов, топот спешащих ног, грохот тележек, мелькание лиц… Маневрируя между тележками зазевавшихся первокурсников и небольшими группами учеников, оживлённо беседовавших друг с другом после долгих летних каникул, мальчики продвигались по перрону вдоль уже наполовину заполненных вагонов. Странное ощущение поселилось в душе Драко, когда он, глядя на малышей, раскрывших рты от восхищения при виде волшебного паровоза, вдруг понял, что это последний раз, когда он едет учиться в Хогвартс, на этом особенном поезде, с этой платформы, что всё это больше никогда не повторится. Громкий женский возглас прервал его ностальгические размышления.
– Гарри! – из двери одного из вагонов выбежала сияющая Гермиона и, с размаху налетев на брюнета, повисла у него на шее. – Я так рада тебя видеть! – но тут же взяла себя в руки и отпустила его. – Драко, привет!
Следом из вагона появился Рон, и друзья обменялись приветствиями.
– Ну, наконец-то! Мы уж думали, не случилось ли чего…
– Рон, что может случиться? – Гарри пожал протянутую широкую ладонь друга, и Драко сделал то же самое.
– Кто знает… Помнится, на втором курсе мы не смогли пройти через каменный барьер, – уклончиво ответил Уизли.
– Ну ты вспомнил! – добродушно усмехнувшись, ответил Гарри.
– Ладно, пойдёмте, а то поезд уже скоро тронется, – Рон в приятельской манере хлопнул Гарри по плечу. – Мы заняли вам место в нашем купе, – он приглашающее махнул рукой в сторону вагона. – Давай помогу с багажом…
Пока Гарри и Рон затаскивали сундуки, Драко заметил стоявших неподалёку Крэбба и Гойла, которые с одинаковым, глупейшим выражением на лицах смотрели, как Поттер и Уизли грузят вещи Малфоя в своё купе. Рядом с Винсом и Грегом стояла Панси со скрещенными на груди руками, вздёрнутым подбородком и поджатыми губами. Весь её вид, полный сдерживаемого негодования, не предвещал ничего хорошего.
– Гарри, я отойду ненадолго, поздороваюсь со своими, – сказал Драко, морально готовясь к непростому разговору со слизеринцами. – Встретимся на собрании старост.
– Конечно, – согласился Поттер, бросив рассеянный взгляд на шокированных товарищей Драко по факультету.
Собрание получилось недолгим, чему Драко был очень рад. Гарри и Гермиона были старостами своего факультета и, к тому же, главными старостами школы. Быстро разобравшись со всеми формальностями и поручив патрулирование коридоров старостам шестого курса, Гарри, Драко и Гермиона вернулись в занятое ими купе, к ожидавшему их в гордом одиночестве Рону. К тому времени Ховартс-экспресс уже миновал окрестности Лондона и, набрав скорость и весело постукивая колёсами, катился через холмы и поля на север.
Развалившись на сидении, как на диване, и вытянув свои длиннющие ноги, Рон читал книгу.
– Чёрт, Уизли, это зрелище не для слабонервных! – не удержался от комментария Малфой, проходя в купе и занимая место возле окна. – У кого-нибудь есть фотокамера? Этот эпизод войдёт в анналы…
На мгновение ноги Рона мелькнули в воздухе, и он принял вертикальное положение.
– Что тебя не устраивает, Малфой? Я читаю!.. – начал возмущаться Рон, но Гермиона, усевшаяся рядом, как бы между делом положила ладошку ему на колено, что заметно умерило его пыл.
– Да в том-то и дело… – попытался продолжить мысль блондин, но теперь уже Гарри вмешался в беседу, перебив друга на половине фразы.
– Кстати, Драко. Как Паркинсон и компания отнеслись к твоему выбору купе? – деликатно поинтересовался он.
– О, лучше не спрашивай, – закатил глаза Малфой. – Винсент и Грег смотрели на меня глазами щенят, выброшенных на улицу, и не сказали ни слова. А Панси заявила, что я позор факультета, и она больше не желает со мной разговаривать.
– Слизеринцы… – вполголоса проговорила Гермиона, слегка приподняв брови и покачав головой, и потянулась за книгой, которую с таким увлечением читал Рон. – Что ты читаешь? – спросила она. На обложке был изображён портрет красивой девушки с выразительными карими глазами, излучавшими мягкий свет, правильными чертами лица, тенью улыбки на нежных губах и каштановыми слегка вьющимися волосами, обрамлявшими её милое личико и ложившимися изящными локонами на плечи. В руке она держала небольшой драгоценный сосуд с узким горлышком, расширяющийся к низу, яйцеобразная крышечка которого была украшена камешками бирюзы.
Драко тоже заинтересовался обложкой. Лицо девушки показалось ему смутно знакомым. «Где я мог видеть её? Не на картине, в жизни…»
– «Рейвенкло: Наследие», – неразборчиво буркнул Уизли, переворачивая страницу.
– Ого! – заинтересованно воскликнула Гермиона. – Откуда ты её взял? Я такую не читала… – с лёгкой завистью в голосе заметила она, рассматривая картинку.
– Вот дочитаю главу и отдам тебе. Биннс задал мне дополнительное эссе по истории Основателей, а я про него совсем забыл! Сказал об этом Джинни – она заходила, когда вы были на собрании – и она дала мне эту книгу, – рассказывал Рон, откинувшись на спинку сиденья и лениво потирая уставшие глаза, пока Гермиона просматривала книгу. – Ещё она сказала, что это книга Марка, и попросила вернуть в сохранности. Это их семейная реликвия. Хм, а я и не знал, что у него в роду были Рейвенкло, – задумчиво добавил он.
– Были Рейвенкло? Уизли, да ты просто чудовищно необразован! – с неподдельным удивлением воскликнул Драко. – Род Грейсов – потомки Ровены по прямой линии! Они веками поддерживали чистоту крови, просто помешаны на этом, хотя и не выставляют это напоказ, как большинство слизеринцев.
Видимо, не желая ссориться с друзьями, Рон проигнорировал замечание Малфоя о своей необразованности и слегка присвистнул.
– Ай да сестрёнка, какого парня себе отхватила! А что, на них похоже. Его отец – учёный, эксперт… Да и Марк тоже. Колдомедицина – та ещё наука… Кстати, я вам не говорил? Он будет вести у нас Зелья в этом году.
– Что? – в один голос воскликнули все трое. – А как же Снейп? – поинтересовалась Гермиона.
– Снейп, понятное дело, будет вести Защиту. Наверное, – ответил Гарри. – Проклятье Волдеморта, наложенное им на эту должность, разрушилось в момент смерти того, кто его наложил, – задумчиво произнёс он, вдруг вспомнив ту ночь, когда погиб Дамблдор, и Астрономическую башню, и то, какой ужас он испытал, поняв, что «Петрификус», наложенный на него директором, больше не действует…
Голос Рона вернул его к реальности, прогнав печальные воспоминания.
– Гермиона, верни мне её! Или ты хочешь, чтобы я сходу получил «тролля» у Биннса за невыполненное домашнее задание? – возмущался Уизли, пытаясь забрать у девушки книгу, которую та никак не хотела выпускать из рук.
– Ладно, ладно, Рон… Только дочитывай её скорее, мне ведь тоже интересно!.. – сдалась Гермиона, со вздохом отдавая ему книгу.
Раздался стук в дверь, и в купе заглянула опрятная, приятной внешности пожилая ведьма, развозящая сладости на тележке.
– Что-нибудь из тележки желаете, молодые люди? – спросила она с приветливой улыбкой, обводя присутствующих взглядом.
– Э, мне шоколадную лягушку… – неуверенно проговорил Рон и полез в карман за сбережениями, пытаясь вспомнить, сколько у него осталось.
– Четыре шоколадные лягушки, пожалуйста, по одной для каждого. И пакетик лакричных палочек, – сделал заказ Гарри, протягивая колдунье галеон.
– Держи, мой хороший, – ответила она, передавая ему сладости.
– Гарри!.. – хотел возразить Рон, набрав, наконец, нужную сумму, но Гарри его остановил.
– Всё в порядке, Рон, я угощаю. Спасибо, мадам. Нам больше ничего не нужно? – он вопросительно взглянул на Драко и Гермиону. Те отрицательно покачали головами.
Время быстро летело за непринуждёнными разговорами. Затем Рон начал писать своё эссе, Гермиона взялась читать книгу, а Драко, уютно прислонившись к плечу Гарри, смотрел на стремительно меняющийся пейзаж за окном. Гарри обнял его и, незаметно для себя, вскоре задремал. Когда он проснулся, уже стемнело. Драко тихо посапывал в его объятиях, длинные серебристые реснички были плотно сомкнуты, нежный сонный румянец играл на щеках. Мальчики оба не выспались накануне ночью, поэтому сон сморил и его тоже. Гермиона помогала Рону дописать эссе, сидя у него на коленках, в то время как он, обняв её за талию, заглядывал ей через плечо, наблюдая, как быстро скользит по пергаменту перо, сжатое в её тонких пальцах. Подняв глаза от пергамента, чтобы передохнуть, Гермиона заметила, что мальчики уже не спят, и ласково улыбнулась им. По-очереди переодевшись в форму, ребята сложили вещи по сумкам и прильнули к окну. Поезд уже замедлял свой ход, приближаясь к станции Хогсмид. В стороне от железной дороги, уже совсем рядом, виднелись огни волшебной деревни. А впереди, на скале над Чёрным Озером, возвышался величественный Хогвартс, маня сотнями тёплых золотистых огней, приглашая маленьких жильцов в свои волшебные «объятья».


Портрет "Ровены" (с) Melanie_delon

Глава 2. Я не могу без тебя.
Люциус сидел в одиночестве на прохладной затенённой веранде, выходящей в сад. Перед ним на хрупком резном столике, на блюдце, стояла маленькая фарфоровая чашечка с кофе, заботливо приготовленным для лорда Малфоя одним из домовых эльфов. Но Люциус, казалось, совсем забыл про кофе, погружённый в свои мысли. Драко и Гарри уехали этим утром, и Малфой Менор опустел. За последние два месяца Люциус так привык к присутствию мальчиков в доме, что теперь вдруг почувствовал себя покинутым. Эта странная, неведомая доселе грусть опутала его мысли, как паутина, не позволяя отвлечься, лишая воли и желаний. Просидев несколько часов, словно во сне, Люциус, наконец, очнулся и, протянув руку, машинально осушил чашку одним глотком. Кофе, по-прежнему, был горячим, но не настолько, чтобы обжечься. Нужная температура поддерживалась магией, заключённой в этом изящном кофейном сервизе, подаренном ему и Нарциссе в день их свадьбы матерью Люциуса.
«Нарцисса… Возможно, мне стоит навестить её сегодня. Или даже привезти жить сюда, пока Драко остаётся в Хогвартсе. Мне было бы не так одиноко… В конце концов, она моя жена, и мы всегда ладили. А Северус… Северус пусть катится в Хогвартс, к своим склянкам, котлам и пробиркам! Не в моих принципах навязывать кому-либо своё общество. Я вполне могу обойтись без него».
Больше месяца прошло с того памятного вечера, когда Люциус впервые заговорил с другом о его и своих чувствах в открытую. Северус не ожидал от Люциуса подобной откровенности и не продумал линию поведения в сложившейся ситуации. Однако уже при следующей их встрече он был собран и вёл себя так, будто того разговора и не было вовсе. Это глубоко задело гордость старшего Малфоя и, в чём он никогда и никому не признался бы, причинило ему боль. Он снова замкнулся в себе и перестал появляться в поместье Снейпа. Северус тоже не давал о себе знать, и это злило и расстраивало Люциуса ещё больше. И вот сегодня, после отъезда мальчиков, лорд Малфой, окончательно расстроенный и подавленный, принял решение отправиться за женой в Грецию, возможно, пожить там немного, а потом привезти её обратно в Малфой Менор.
Он вернулся в дом и направился к камину, когда перед ним из воздуха с лёгким хлопком появился один из домовых эльфов и сообщил о том, что в кабинете его ожидает профессор Снейп.
Люциус замер. Первым желанием было сказать эльфу, чтобы передал мастеру зелий, что он в Греции, и неизвестно, когда вернётся. Но любопытство победило гордость, и Люциус направился в кабинет, приказав предупредить гостя о своём прибытии.
Северус стоял возле камина, спиной к двери, облокотившись на каминную полку, в другой руке вертел какую-то маленькую вещицу.
– Итак, что привело тебя в этот дом? – холодный голос Малфоя, бесшумно вошедшего в комнату, заставил профессора вздрогнуть. Он обернулся, и Люциус невольно отметил про себя необычную бледность Северуса. Конечно, мастер зелий всегда был бледен, но сейчас это было чересчур даже для него.
– Ты, – помолчав несколько секунд, сдавленным голосом ответил профессор, не в силах отвести от Люциуса взгляд.
– Неужели, – язвительно заметил Малфой, чуть наклонив голову вбок и слегка приподняв тонкие светлые брови. – Чего же ты хочешь? И разве ты не должен быть в Хогвартсе сегодня?
Северус молчал, и в душу Малфоя закралось смутное беспокойство.
– Что-то случилось? С Драко? Или… – спросил Люциус, стараясь скрыть волнение, но Снейп прервал его.
– Нет. Хогвартс-экспресс ещё в пути, ты же знаешь, что он прибудет поздно вечером.
– Тогда чего тебе нужно? – откровенно разозлился Малфой.
– Люциус… я не могу без тебя. Я пытался, но не смог. Все мои мысли только о тебе… – Северус замолчал, не в силах продолжать. Это было так унизительно! Стоять перед Ним и оправдываться, как школьник… Чувство вины перед другом смешивалось с ощущением абсолютной беспомощности – он не мог противостоять своим чувствам, не мог быть просто другом, он хотел большего…
В попытке справиться с потоком захлестнувших его эмоций, Малфой покачал головой и тихо выругался.
– Мать твою, Северус! Каким зельем ты надышался на этот раз? Или дым от котлов окончательно повредил тебе мозги?! – голос Люциуса слегка дрожал от негодования. – Что ты себе напридумывал? Разве я просил тебя сидеть «в заточении» весь этот месяц? Или говорил, что не хочу видеть тебя?
– Я не хотел разрушать твою семью...
– Ты упрям, как какой-нибудь чёртов гриффиндорец! – рявкнул Малфой, чувствуя, что окончательно теряет самообладание.
– Люциус, прости меня. Я не должен был тебя избегать, я сделал только хуже... Теперь всё, о чём я могу думать – это ты, только ты... Посмотри, – Северус подошёл к блондину и протянул ему небольшой прозрачный шарик.
Люциус хотел взять шарик, но Снейп остановил его.
– Нет, просто смотри. Он должен оставаться в моей руке, иначе ты не увидишь…
– Что это? – спросил Люциус, стараясь вернуть себе внутреннее равновесие.
– Подарок от матери. Это было давно… – ответил Северус. – Она сказала, что это поможет мне определиться в трудный момент, разобраться в собственных чувствах… И он помогал мне не раз. Этот шарик – как зеркало Еиналеж, только лучше. В нём можно увидеть свои сокровенные желания, показанные через воспоминания, и желания других людей. Всё зависит оттого, в чьей он руке, – тихо пояснил Северус и отвёл взгляд.
Люциус посмотрел на вещицу. На его глазах пелена внутри шарика начала рассеиваться, и он увидел себя, словно в середине облака. Он был молодым, лет 14-15, не больше. Люциус сидел в лодке в шёлковой белой рубашке и белых штанах, мокрый с ног до головы, вода стекала по его серебристым волосам, блестела на губах и ресницах… А напротив сидел Северус, тоже мокрый, во всём чёрном, и неотрывно смотрел на Люциуса, словно маггл, увидевший привидение.
– Мы на четвёртом курсе, – Люциус невольно улыбнулся. – В подземельях было душно, и мы чуть свет убежали на озеро, купаться. Кажется, мы тогда на спор раскачали и перевернули лодку…
– Да, – Северус тоже взглянул на шарик и улыбнулся, – так и было. А потом... я глядел на тебя, завороженный твоей красотой, и не мог сказать ни слова.
– Ты тогда здорово меня смутил, – усмехнулся Люциус и забрал шарик из руки Снейпа.
Изображение в ту же секунду пропало, и шарик внутри вновь затянуло дымкой. Но уже мгновение спустя пелена снова рассеялась, и Люциус увидел Северуса, уже взрослого. Со спины ему можно было дать лет 18-20. Он стоял на Диагон аллее, возле аптечной лавки, высматривая что-то среди лотков с ингредиентами. Видно было, что жара, а он, как всегда, был весь в чёрном. Но вот Северус обернулся, видимо, услышав своё имя, и «в кадре» появился Люциус. Рядом с ним, держа его под руку, стояла Нарцисса. Люциус неловко улыбался, очевидно, представляя другу свою спутницу. В какой-то момент глаза Северуса расширились, ресницы задрожали, и он «закашлялся» до слёз.
– Мы тогда не виделись несколько месяцев, ты почти не писал мне… – задумчиво заговорил Снейп. – А потом случайно встретились… Ты сказал, что она твоя невеста, и у вас свадьба через месяц.
Люциус слегка нахмурился, тонкая извилистая морщинка залегла над бровями.
– Я боялся тебе говорить, зная, что после этого разговора всё изменится и уже никогда не будет как прежде. Так оно и случилось… – в голосе звучало сожаление.
Северус накрыл шарик ладонью, его пальцы легко коснулись пальцев Малфоя, ласково переплетаясь с ними. Приблизившись вплотную, он склонился к плечу блондина.
– Люциус… ты для меня как воздух, я не могу без тебя… – шёпотом произнёс он, боясь, что голос сорвётся, если попытаться говорить вслух.
Малфой медленно, глубоко вздохнул, стараясь унять «разогнавшееся» сердце, свободной рукой осторожно обнял Северуса за плечи и ещё ближе притянул его к себе. Затем нежно, почти невесомо коснулся губами мягких волос брюнета, прижался к ним щекой.
– И я не могу без тебя…



Глава 3. Пиру.
Запретный лес спал. Шёл лёгкий дождь, капли шуршали в траве. Огромный чёрный волк бежал среди деревьев по ночному лесу, мягко ступая широкими лапами по влажной земле. Дождевые капли крошечными алмазами сверкали в густой чёрной шерсти, пара ярко-синих огоньков глаз опасно поблёскивала в темноте, заставляя ночных жителей, попадавшихся ему на пути, замереть, затаив дыхание и стараясь ничем не выдать своё присутствие. Вряд ли это спасло бы их в любой другой день, но сегодня волку было не до них.
Тропа вела на берег большого лесного озера, посреди которого, окутанный призрачным лунным сиянием, пробивавшимся сквозь пелену облаков, возвышался старинный замок с круглыми башнями, окружённый высокой стеной.
Выбежав к озеру, волк остановился и заворожено уставился на огромный диск луны, показавшийся в просвете над замком. Выплюнув что-то из пасти в траву и прикрыв глаза, волк вытянул морду вверх и, прижав уши, самозабвенно, протяжно завыл. Его долгий вой эхом разнёсся над лесом и озером, поверхность которого была покрытой лёгкой рябью от множества дождевых капель, рождавших мелкие круги на поверхности воды. А когда последние отголоски эха затихли, волк вдруг исчез, и на его месте появился высокий стройный юноша со светлыми волосами. Нагнувшись, он поднял из травы оставленную им вещицу и, нырнув в тёплую, как парное молоко, воду, поплыл по направлению к замку, рассекая поверхность сильными руками, так, что видна была только его голова.
Вынырнув у стены, юноша поднялся вверх по каменной лестнице, начинавшейся прямо из воды, и, вновь приняв обличье волка, скрылся за дверью у основания одной из башен.

В просторной комнате на самом верху башни царил полумрак. Каменные стены были увиты плющом и цветами, среди которых горели ярко-голубые, тёмно-зелёные и фиолетовые фонарики, пол был сплошь застелен светлым ковром с длинным пушистым ворсом. Рассеянный лунный свет проникал сквозь высокие окна, отчего в воздухе стояла мягкая белая пелена, в которой мерцали стаи светляков, перелетая от фонарика к фонарику и волшебным хороводом кружась в центре, где лунный свет был ярче всего. Справа от центра стояла огромная «королевская» кровать под роскошным пологом из тёмно-синего бархата.
Толкнув носом тяжёлую дверь, волк остановился на пороге. Раздался едва уловимый шорох, и из глубины комнаты донёсся высокий, мелодичный женский голос.
– Пиру?..
Волк тихо фыркнул и, мотнув головой, лязгнул зубами обо что-то железное. Затем бесшумно проскользнул в комнату…
– Ну, сколько можно меня пугать? Почему ты не можешь просто зайти и… ай! – девушка вскрикнула, когда влажный нос волка ткнул её в босую пяточку, которую она свесила с кровати.
Подскочив, девушка села в постели. Строго посмотрев на волка, она не удержалась и улыбнулась при виде его красивых грустных глаз, на самом дне которых плескались озорные тёмные искорки.
– Ты принёс то, что я просила? – заставив себя быть гордой и серьёзной, спросила она, вытянув вперёд левую руку во властном, требовательном жесте.
Волк снова фыркнул и, уткнувшись мордой в её ладонь, оставил в её пальцах тяжёлый серебряный медальон с длинной тёмной цепочкой и змеевидной "S" на крышке. Выпуская из пасти медальон, он нарочно слегка задел зубами один из нежных пальчиков девушки, опять вынуждая её вскрикнуть.
– Пиру! Ах ты!.. – возмущённо воскликнула она, но, вновь встретившись с честным взглядом его печальных глаз, не смогла сдержать умиления. – Спасибо… Ты молодец, – она ласково потрепала волка за ухом и, улыбнувшись ему нежной, приветливой улыбкой, похлопала рукой по постели. – Садись. Мне сегодня не спалось, может быть, рядом с тобой получится…
Дважды просить не пришлось: мгновение спустя огромный чёрный волк уже лежал на краю постели, растянувшись рядом с ней и преданно заглядывая в глаза.



Глава 4. Врозь.
Хогвартс-экспресс прибыл точно по расписанию. Толпа студентов заполнила перрон, всюду слышались восторженные возгласы малышей, впервые увидевших Хогвартс. Старосты пятого и шестого курсов выбивались из сил, выстраивая рассеянных первокурсников в пары, когда на перроне появились Рон и Гермиона. Следом показался Драко, и за ним – Гарри. Малыши сразу же затихли и во все глаза уставились на знаменитое "гриффиндорское трио" и не менее знаменитого Драко Малфоя, вечного соперника и противника великого Гарри Поттера. Студенты постарше тоже пристально разглядывали слизеринца. Они помнили, что Малфой исчез из Хогвартса в конце учебного года, как и профессор Снейп, в ту самую ночь, когда погиб директор Дамблдор. А потом был повержен Волдеморт, суд оправдал Малфоев и Снейпа, и все газеты кричали о том, что Мальчик-Который-Победил свидетельствовал в защиту своих заклятых врагов.
Окинув всех пренебрежительным взглядом, Драко проследовал к одной из карет, запряжённых фестралами. Вместе с Драко и Гарри и в карете были Рон, Гермиона, Марк и Джинни, сидевшая у него на коленях. Последние выглядели очень довольными и счастливыми, особенно Марк, который, была бы его воля, казалось, ни на секунду не выпускал бы из рук свою юную красавицу-супругу. Вскоре кареты подъехали к Хогвартсу, и все направились в Большой Зал, украшенный свечами и флагами факультетов, висящими в воздухе над каждым из столов. Великолепный волшебный потолок, отражавший небо, сегодня был тёмно-синим, с яркими звёздами, сиявшими в вышине.
Драко и Гарри зашли в Зал вместе с остальными и остановились в нерешительности, не сговариваясь отойдя в сторонку. Гарри потянулся к руке Драко и, поймав её, переплёл свои пальцы с пальцами блондина.
– Драко, – неуверенно зашептал он, – может быть, ты сядешь за наш стол? Мне как-то не по себе от мысли, что мы будем врозь.
– Нет, – Драко поджал губы и гордо выпятил подбородок. – Я слизеринец и не могу сидеть за гриффиндорским столом! Увидимся после ужина, – на долю секунды он чуть сильнее сжал пальцы Поттера, но тотчас же отпустил их и, отвернувшись, решительно направился к слизеринскому столу.
Поттер, незаметно для себя, вздохнул, провожая взглядом тонкую изящную фигурку Драко, и с задумчивым видом поплёлся к своим.
– Гарри, сюда! Пойдём к нам! – Гермиона привстала с места и помахала брюнету рукой.
Слабо улыбнувшись, Гарри подошёл к ней и уселся рядом. И с удовольствием отметил, что с его места отлично просматривается большая часть слизеринского стола, в том числе и место Драко. Блондин, проследовав к своему столу, как обычно, уселся в центре и, комфортно расположившись, с гордым и неприступным видом непререкаемого лидера, лениво оглядывал своих однокурсников, словно подданных. По сторонам от него, на чуть большем, чем требовалось, почтительном расстоянии сидели Крэбб и Гойл, грустно уставившиеся в свои пустые тарелки. Впереди была вся церемония распределения, и праздничного ужина нужно было ещё подождать.
– У вас с Драко всё в порядке? – слегка нахмурившись, спросила Гермиона, отметив для себя рассеянный вид Гарри.
– А? Да… Спасибо, Гермиона, – он снова улыбнулся подруге. – Как здорово, что ты заняла для меня это место. Отсюда вид – как раз то, что нужно.
В этот момент двери Большого Зала отворились, и зашла профессор МакГонагалл. За ней, восхищённо глазея по сторонам и рассматривая заколдованный потолок, парами шли малыши-первокурсники.

Церемония распределения вызвала у Гарри ностальгию. Он вдруг поймал себя на том, что невольно вглядывается в лица малышей, пытаясь найти сходство с собой или с кем-то из своих друзей. Большинство из них не замечали его пристального взгляда, слишком погружённые в свои переживания, и лишь один темноволосый мальчик, которого Шляпа распределила в Слизерин, ужасно смутился и покраснел, встретившись с изучающим взглядом знаменитого Гарри Поттера.
Потом была приветственная речь профессора МакГонагалл, вернее, уже директора МакГонагалл, представившей Марка Грейса, их нового преподавателя по Зельям, и упомянувшей о том, что профессор Снейп, как и в прошлом году, будет преподавать Защиту от Тёмных Искусств. Дальше она практически слово в слово повторила ежегодную речь Альбуса Дамблдора, в которой он предостерегал первокурсников от «экскурсий» в Запретный лес и представлял им хранителя порядка и чистоты в замке, Аргуса Филча. Затем, как и Дамблдор, Минерва МакГонагалл произнесла несколько забавных, загадочных слов, и на столах появился долгожданный праздничный ужин, воспринятый учащимися с большим энтузиазмом. Как всегда, он был восхитителен – хогвартские эльфы потрудились на славу. Гарри улыбнулся, заметив, как бодро Рон приступил к поглощению пирога с почками, и обменялся понимающими взглядами с Гермионой. Да, иногда казалось, что Рон ничуть не изменился за все эти годы… Затем Гарри снова повернулся к преподавательскому столу и увидел, как профессор МакГонагалл, усевшись на место директора, украдкой от занятых трапезой учеников и коллег, смахнула слезинку с непривычно блестящих глаз.
Во время ужина Гарри был несколько рассеян и пару раз принимался за новый кусок, не доев старый, разве что не проносил ложку мимо рта. Он почти безотрывно смотрел на Драко, но когда трапеза была закончена, отвлёкся на расписание, которое профессор МакГонагалл, совмещавшая теперь должности директора и декана факультета «золотисто-красных», попросила его, как старосту, раздать своим подопечным гриффиндорцам. Когда Гарри снова бросил взгляд на слизеринский стол, Драко там уже не было. Оглядевшись, он увидел блондина, направлявшегося к выходу из зала. Драко шёл со свойственными ему одному лёгкой небрежностью и изяществом в походке, высокомерно вскинув голову и не глядя по сторонам. Следом за ним семенили, выстроившись в пары, восхищённо глазевшие на него слизеринцы-первоклашки. Бесспорно, он был для них легендой, кумиром и примером для подражания.
Проводив Драко взглядом, Гарри посмотрел на своих малышей-гриффиндорцев, взиравших на него с надеждой, и сдался.
– Кто желает осмотреть гриффиндорскую башню, прошу за мной! – улыбаясь, произнёс он. Радости малышей не было предела.

Проводив восхищённых первокурсников в гриффиндорскую башню, Гарри собирался оставить их на попечение Гермионы и старост пятого и шестого курсов, но не тут-то было. Малыши начали осаждать его, задавая каверзные вопросы, большинство из которых так или иначе касалось победы над Тёмным Лордом. В итоге, спустя примерно полчаса, порядком измученный, Гарри выбрался, наконец, из гостиной и направился в сторону подземелий с целью найти Драко. Он мысленно позвал его, но в сознании стояла абсолютная тишина. Если блондин и слышал его, то не желал себя «обнаруживать». Дойдя до слизеринской гостиной, Гарри постоял немного в ожидании и зашёл внутрь, когда проход отворился, выпуская одного из пятикурсников. Вежливо поздоровавшись с присутствовавшими в гостиной слизеринцами, Гарри поинтересовался, не видели ли они Драко. На что получил дюжину презрительных взглядов и полный неприкрытого торжества ответ Панси о том, что Драко не желает его видеть и просил не беспокоить.
Гарри не нашёлся, что ответить, и молча вышел из гостиной. Постояв ещё немного у входа, в растерянности, Гарри снова попробовал мысленно позвать Драко. Ответом опять была тишина, и Гарри, разочарованно и беспокойно вздохнув, поплёлся обратно в гриффиндорскую башню.
Сославшись на усталость и головную боль, он направился прямиком в отведённую ему комнату главного старосты. Его вещи были уже распакованы и убраны в шкаф заботливыми домовыми эльфами. Комната была очень уютно обставлена и напоминала Гарри его комнату в Малфой Меноре, отличаясь только цветовой гаммой. Юноша быстро разделся и забрался под толстое ватное одеяло.
«Что происходит? Почему он так поступает? Я не понимаю…» – эта мысль долго крутилась в голове, не давая Гарри заснуть, заставляя снова и снова строить предположения о том, что он мог сделать не так. Несмотря на ватное одеяло, Поттер сильно замёрз. К тому же, за последние два месяца он привык засыпать рядом с Драко и теперь никак не мог улечься удобно. Он пробовал мысленно звать Драко ещё несколько раз, но безрезультатно, блондин не отвечал и вообще не подавал никаких признаков сознательного присутствия, и это очень пугало Гарри. Порядком измучившись, он всё же кое-как уснул и проснулся уже под утро, разбуженный настойчивым стуком. С трудом сообразив, где он, Гарри сполз с постели и отворил дверь. Это была Гермиона. Она твердила что-то про собрание старост, но, заметив, что Гарри её практически не воспринимает, вручила ему халат, полотенце, и вытолкала из комнаты, настаивая на том, что ему необходимо принять ванну и привести себя и мысли в порядок. Гарри не сопротивлялся и, договорившись встретиться через двадцать минут в гриффиндорской гостиной, направился в ванную для старост, находившуюся на пятом этаже.

* * *

Драко терзался всю ночь. Он никак не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и прокручивая в голове их последний разговор, невольно вспоминая тёплые пальцы Гарри в своей руке, которые так не хотелось отпускать, и уютные объятия, в которых он провёл не одну ночь. «Как я мог так с ним поступить? Он не поймёт, не простит. А если я сдамся сейчас, то моему имени конец. Слизеринцы будут меня презирать. Драко Малфой – подстилка Гарри Поттера, звучит гордо. Они найдут себе другого лидера, сильного и независимого, а я стану изгоем. Но я буду рядом с ним…» Измучившись и так ничего и не решив, уже под утро, Драко забылся беспокойным сном, свернувшись калачиком в огромной холодной постели.
Он проснулся от звука будильника, и первое, что почувствовал, был холод. Сделав над собой усилие, Драко вылез из-под одеяла. Мышцы буквально сводило от холода, веки закрывались сами собой, голова не соображала. Надев тёплую мантию на голое тело, Драко направился в ванную для старост. Горячая вода была ему сейчас жизненно необходима. Он был почти у цели – до ванной оставалось пройти пару коридоров – когда он услышал «Акцио палочка!», и чьи-то сильные руки впечатали его лицом в стену.
– Доброе утро, Малфой. Как спалось? – насмешливый хрипловатый голос у самого уха заставил сердце Драко сжаться.
– Финниган? Что тебе нужно? – резко спросил он, стараясь казаться спокойным и безразличным, что было трудновато в его положении.
– Какие вы слизеринцы недружелюбные. Я ведь уже сказал на свадьбе, хочу тебя трахнуть, или ты забыл? – Симус грубо развёл ноги Драко, ударив ступнёй сначала по одной щиколотке блондина, потом по другой, и задрал его мантию вверх. – Какая соблазнительная задница! И никаких отметин… А где же надпись «собственность Гарри Поттера»?
Драко оцепенел от ужаса. Он попытался вырваться, но Симус связал его руки заклинанием и сильнее прижал к стене.
– Даже не думай, – издевательски нежный голос возле правого уха, и в следующее мгновение два пальца проникли внутрь. Драко вскрикнул и выгнулся. Твёрдая ладонь накрыла его член и стала медленно поглаживать. – Вставай, дружок, – пальцы Симуса задвигались внутри, ритмично и беспощадно.
Драко задыхался. Его охватила паника, хотелось кричать, но не хватало дыхания. Он чувствовал собственную эрекцию, чувствовал, как чужие пальцы исследуют головку его члена, отодвигая крайнюю плоть. Драко издал жалобный стон.
«Нет! Так не должно быть!! Нет, нет, нет, нет, нет!!! Гарри… пожалуйста…»
Дыхание возле уха стало тяжёлым и прерывистым, пальцы яростно врывались внутрь, изменив угол и теперь с каждым движением задевая простату.
«Гарри… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…» – мысленно шептал Драко, отчаянно зажмурившись и видя разноцветные искры перед глазами.
Неожиданно пальцы исчезли, раздался звук расстёгиваемой молнии. Драко до крови закусил нижнюю губу. «Нет, только не это, умоляю… Мерлин, как же я отвратительно беспомощен… жалок…» По щекам покатились слёзы. Он снова попытался вырваться, но руки гриффиндорца железной хваткой легли на бёдра.
– Выгнись, шлюха, – презрительные слова, казалось, прожгли душу насквозь. Драко весь сжался, приготовившись к новому вторжению. Секунда, другая…
– Петрификус Тоталус!
Малфой непроизвольно дёрнулся и сильнее прижался к стене. Обернувшись, он увидел Гарри. Поттер стоял, вытянув руку с зажатой в ней палочкой, с нечитаемым выражением на бледном, как мел, лице.
Облегчение накрыло волной, ноги подкосились, и Драко, выскользнув из «окаменевших» рук Симуса, упал на колени и отвернулся, пытаясь закрыть лицо связанными заклинанием руками.
Гарри подошёл к нему и, оттолкнув «окаменевшего» Финнигана, привалившегося лбом к стене с застывшим членом наизготовку, присел рядом с Малфоем на колени.
– Фините Инкантатем, – прошептал он, указав палочкой на связанные руки слизеринца. Магическая нить исчезла.
Драко трясло мелкой дрожью, он беззвучно рыдал, вцепившись зубами в собственное запястье. Гарри обнял его за плечи, Драко затрясся сильнее и попытался отстраниться.
– Ш-ш-ш, всё уже хорошо, он тебя больше не тронет, никто не тронет, – стараясь подавить клокочущий в груди гнев и почти непреодолимое желание добить Симуса Авадой там же, на месте, Гарри рывком поднял Драко, не давая ему возможности сопротивляться, и понёс в ванную. Она очень кстати оказалась свободна. Зайдя в комнату, Гарри поставил Драко на ноги и запечатал дверь Коллопортусом, затем включил горячую воду.
– Тебе нужно согреться, мой ангел. Ты весь дрожишь, и губы синие… – Гарри уверенным движением снял с блондина мантию, скинул свой халат и, снова подхватив Драко на руки, понёс его в воду. Оказавшись по грудь в воде, Гарри отпустил Малфоя, но сразу же крепко обнял его и прижал к себе, спрятав лицо в мягких платиновых волосах. Они стояли неподвижно. Гарри чувствовал, как постепенно стихает дрожь в теле любимого и выравнивается его дыхание…

Глава 5. Счастливые часов не наблюдают.
Прошло минут двадцать или, может быть, полчаса. Мальчики всё так же стояли в горячей воде, Гарри по-прежнему держал Драко в своих объятиях, медленно, едва заметными движениями гладя его волосы и время от времени целуя голову. Драко перестал дрожать и стоял, уткнувшись в плечо Поттера, обнимая его за шею и иногда судорожно вздыхая. Он согрелся, близость Гарри, его нежные, невесомые прикосновения успокаивали, горячая вода расслабляла, освобождая мышцы и сознание.
– Гарри? – наконец шёпотом позвал он.
– Да? – спокойно отозвался брюнет.
– Спасибо.
Гарри улыбнулся и в очередной раз поцеловал блондина в висок.
– Почему ты прятался от меня? Я чем-то тебя обидел? – ласково спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал безмятежно.
Драко нахмурился.
– Нет, но я должен был показать им, всем, что я всё ещё Малфой! Чтобы… чтобы меня уважали и не смели думать, что я нахожусь в зависимости от кого-либо… от тебя, – договорив, Драко невольно прижался к Гарри ещё сильнее. – Это их не касается, – добавил он.
Гарри ничего не ответил. Он нежно гладил блондина по спине, точно зная, что больше не оставит его одного. Ни за что.

* * *

~ Малфой Менор, накануне днём ~
В кабинете хозяина поместья на каминной полке монотонно тикали старинные фамильные часы ручной работы, отмеряя мгновения, неумолимо сокращая время, отведённое для счастья. Секундная стрелка поравнялась с минутной напротив цифры двенадцать, и раздался мелодичный звон, сопровождаемый негромким низким гудением.
Двое мужчин, казалось, не заметили этого звука, продолжая неподвижно стоять возле камина, заключив друг друга в объятия.
– Прости меня… – едва слышно произнёс Северус. – Я не должен был приходить. Я больше не приду.
Люциус отстранился и внимательно посмотрел на брюнета. На его лице не отразилось ни единой эмоции, лишь где-то глубоко, на самом дне холодных серых глаз дрожала тщательно скрываемая боль. Снейп стоял, опустив взгляд.
– Почему?
Северус заговорил, очень тихо, с трудом произнося слова.
– Причина всё та же. Это грязно, Люциус. У тебя есть жена, которая любит тебя. У вас будет второй ребёнок. Я не хочу обманывать их и не хочу, чтобы ты обманывал из-за меня. Но я не смог не прийти, я хотел увидеть тебя ещё раз, сказать тебе… показать, что мне не всё равно… – профессор нервно вертел в руках прозрачный шарик. – Мы могли бы видеться иногда, как раньше, но я всё испортил. События этого лета вывернули меня наизнанку, и ты заметил то, чего не должен был замечать, – Снейп неуверенно замолчал, всё ещё не решаясь поднять глаза.
– Тогда прощай, – резко развернувшись, Люциус Малфой вышел из комнаты, оставив Северуса одного стоять возле холодного камина.

* * *

Гермиона не находила себе места. Она уже десять минут расхаживала по гостиной из угла в угол, скрестив руки на груди и обеспокоенно наморщив лоб. Рон сидел, откинувшись, на потёртом красном диване с золотистыми подлокотниками и мирно дремал, досматривая утренние сны.
– О чём он только думает? Его нет уже полчаса! Собрание старост начинается через десять минут!
В ответ раздался лёгкий всхрап и сонное причмокивание.
– Рон!
Уизли подскочил на месте и судорожно вцепился в подлокотник.
– А? Да-да, конечно…
– Ну сколько можно спать? – воскликнула девушка и, закатив глаза, сокрушёно покачала головой.
– Я не сплю, Гермиона! – обиженно возразил Рон. – Я просто…
В этот момент портрет отворился, и в гостиную зашла директор МакГонагалл. Как всегда, строгая, с идеально прямой осанкой и величественно приподнятой головой. Но на этот раз её и без того тонкие губы были поджаты, что было явным признаком негодования, а в движениях чувствовалась поспешность, которая, впрочем, никак не нарушала величественности её образа.
– Мисс Грейнджер, мистер Уизли, мне необходимо с вами поговорить. Мисс Грейнджер, мы можем воспользоваться вашей личной комнатой? – деловым тоном начала профессор.
– Да, конечно, директор МакГонагалл, – ответила Гермиона. – Вы позволите мне отправить кого-нибудь из студентов предупредить остальных старост о том, что я и Гарри задержимся? Через десять минут должно было начаться собрание, но Гарри до сих пор нет, и я беспокоюсь… – неуверенно продолжила она.
– Мистер Уизли, пошлите кого-нибудь из студентов предупредить старост о том, что собрание переносится, а затем разыщите мистера Поттера и мистера Малфоя. Я жду вас у себя в кабинете. Пароль – «лимонный шербет». Мисс Грейнджер, пойдёмте со мной, – с этими словами декан Гриффиндора направилась к выходу из гостиной.

Профессор МакГонагалл и Гермиона остановились перед статуей горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.
Директор произнесла пароль, и горгулья отпрыгнула в сторону.
Гермиона зашла в кабинет вслед за профессором и присела в предложенное ей кресло.
– У меня неприятная новость, мисс Грейнджер, – сказала профессор. – Сегодня утром мистер Филч сообщил мне, что из Зала Славы пропал медальон Слизерина. Вам что-нибудь об этом известно?
Гермиона с удивлением посмотрела на профессора.
– Нет, директор МакГонагалл, мне ничего об этом не известно.
Минерва расстроено вздохнула.
– Никаких следов взлома, магические замки не нарушены. Я сообщила о пропаже преподавательскому составу, мы работаем над списком подозреваемых. И, очевидно, вы четверо войдёте в этот список, – директор взглянула на девушку с сочувствием в глазах. – Я понимаю, что никто из вас, скорее всего, не брал медальон, но мы должны проверить все версии.
Гермиона понимающе кивнула, и профессор продолжила.
– Я пока не стала сообщать в Министерство. Возможно, нам удастся обойтись своими силами, в противном случае огласка неизбежна, а это, как вы понимаете, крайне нежелательно, так как вновь поставит под сомнение безопасность пребывания студентов в Хогвартсе, – Минерва встала из-за стола и подошла к окну. Обычно вид из этого окна действовал на неё успокаивающе: безоблачное голубое небо, Запретный лес, темнеющий в отдалении, верхушки деревьев, позолоченные лучами утреннего солнца, виднеющийся на опушке домик Хагрида, над крышей которого вился сизый дым, и покрытые зеленью холмы. – Я понимаю, что не стоит вовлекать в расследование студентов, но вряд ли это удастся долго скрывать. К тому же, я должна была предупредить вас о пропаже, ведь теперь, когда медальон похищен, вполне возможно, что кто-то из вас может столкнуться с действием этого артефакта. Укравший его, скорее всего, будет применять медальон в действии, и мы должны быть готовы ко всему. К тому же, вы, мисс Грейнджер, знаете о медальоне больше, чем многие из преподавателей, а мистер Малфой лично столкнулся с его магическим воздействием. Это может очень помочь в поисках, – произнесла директор, всё так же глядя в окно. На душе у неё, по-прежнему, было крайне неспокойно. – Учебный год только начался, а у нас уже чрезвычайное происшествие, ещё одно тёмное пятно на репутации Хогвартса, – с горечью добавила она, опустив взгляд в каменный подоконник.
Гермионе ещё ни разу не приходилось видеть её такой удручённой. Когда директор Дамблдор был жив, профессор МакГонагалл всегда была сильной и строгой и никогда не опускала головы. А сейчас, оставшись без его мудрого покровительства и поддержки, весь Хогвартс осиротел, и она не была исключением.
– Нам всем его очень не хватает, директора Дамблдора, – словно прочитав её мысли, задумчиво сказала Гермиона. Минерва едва заметно вздрогнула и подняла голову, она не ожидала подобной проницательности от своей студентки. – Но мы справимся, я сделаю всё, что в моих силах, и, думаю, Гарри, Драко и Рон тоже будут рады помочь, – ободряюще добавила она.
Это окончательно привело МакГонагалл в чувство. «Не хватало ещё, чтобы меня жалели студенты! Немедленно взять себя в руки!»
– Спасибо, моя дорогая, но я в порядке. Буду очень признательна тебе и твоим друзьям за помощь. Хогвартс наш общий дом, и всем нам будет спокойнее, если медальон найдётся, а виновник будет задержан и понесёт соответствующее наказание, – с лёгкой улыбкой произнесла МакГонагалл, и Гермиона тотчас встала, чувствуя, что разговор близится к завершению.
– Да, конечно, директор МакГонагалл, – спокойно сказала она. Но декан не торопилась её отпускать.
– Однако я хочу, чтобы вы и ваши друзья помнили, что этот медальон – далеко не игрушка. Древние артефакты могут быть очень опасны, особенно в недобрых руках. Я уже говорила об этом мистеру Малфою, и впоследствии он сам имел возможность в этом убедиться. И хотя вы четверо уже взрослые маги, повидавшие многое в этой жизни, для меня вы всё ещё дети, и я очень прошу вас быть благоразумными и осторожными, – предостерегающим тоном произнесла профессор МакГонагалл. Ей было очень неспокойно за своих студентов, но она прекрасно понимала, что не сможет долго скрывать пропажу медальона от этих четверых. Правда, так или иначе, вскоре стала бы им известна, и они предприняли бы попытки разыскать медальон самостоятельно. Так лучше уж сообщить им эту новость самой и предостеречь лишний раз от необдуманных поступков.
– Конечно, директор МакГонагалл, мы будем очень осторожны, – серьёзно ответила Гермиона.
– И сообщайте мне обо всём. А теперь идите. Вы ещё успеете на завтрак. И, пожалуйста, передайте вашим друзьям мои слова, – сказала Минерва МакГонагалл, снова поворачиваясь к окну.
– Обязательно, директор. До свидания, – с этими словами Гермиона покинула кабинет директора и, плотно прикрыв за собой дверь, помчалась на пятый этаж. Долгое отсутствие Рона и Гарри не давало ей покоя.

* * *

Поднявшись в спальню студентов седьмого курса, Рон едва не столкнулся в дверях с Дином Томасом.
– Привет, Рон! Не видел Симуса? – Дин казался обеспокоенным.
– Нет, не видел… Послушай, сейчас заходила МакГонагалл, просила отправить кого-нибудь на собрание старост, предупредить, что переносится. Не сгоняешь? На втором этаже, кабинет трансфигурации. А меня просила найти Гарри и Малфоя. Могу и про Симуса поспрашивать, если хочешь.
– Идёт. Встретимся на завтраке, – ответил Дин, и двое юношей побежали вниз по лестнице.
Взлетев на пятый этаж, Рон бегом направился к ванной для старост, и, не дойдя двух коридоров, внезапно остановился, увидев валяющееся возле стены тело.
– Симус? Дружище, это ты? – осторожно спросил Рон, узнав светлую вихрастую макушку и подходя ближе. – Что с тобой стряс… Ох, Мерлин! Какого боггарта! – Рон в ужасе отскочил, матерясь, увидев, в какой позе застыл Симус. – Мантикору тебе в штаны!
Взяв себя в руки, Рон снова подошёл к Финнигану и склонился над ним. Рядом у стены валялась волшебная палочка. Рон поднял её и машинально сунул в карман мантии.
– С кем же ты тут… что тебя так… немилосердно… – бормотал он, доставая свою палочку из заднего кармана брюк. – Фините Инкантатем!
Магический луч ударил в застывшее тело Симуса, и тот пошевелился, вновь обретая подвижность. Затем резко вскочил на ноги и принялся лихорадочно застёгивать ширинку, что было довольно трудно, учитывая его эрекцию.
– Кто тебя так? – сочувственно поинтересовался Рон, глядя в сторону.
– Тебя не касается! – огрызнулся Финниган, справившись, наконец, с ширинкой. Затем, взглянув на Рона, тихо добавил:
– Спасибо, – и быстрым шагом направился в сторону лестницы.
– Дин тебя искал! – крикнул ему вслед Рон.

* * *

Драко и Гарри самозабвенно целовались, стоя по плечи воде, тесно прильнув друг к другу. Щёки Драко были солёные от слёз, и Гарри начал облизывать их и целовать, одной рукой прижимая Драко к себе, другой поддерживая голову блондина, зарывшись пальцами в мягкие платиновые пряди на затылке. Драко обнимал Гарри за талию, крепко прижимаясь к нему всем телом и, прикрыв глаза от удовольствия, подставлял лицо ласкам.
Закончив это «умывание» нежным поцелуем в губы, Гарри слегка отстранился и, уткнувшись в волосы Малфоя, со вздохом произнёс:
– Драко, нам пора. Иначе опоздаем на занятия. Мы уже пропустили собрание старост… Чёрт. Гермиона меня убьёт, – Поттер невесело усмехнулся.
Раздался стук в дверь, и мальчики оба подскочили от неожиданности.
– Гарри, ты там? – донёсся из коридора голос Рона.
Гарри отпустил Малфоя и, выбравшись из ванны, подошёл к двери.
– Да, Рон. Что случилось? Я моюсь… – как ни в чём не бывало ответил он.
– Ты ещё спрашиваешь? – раздался возмущённый голос с той стороны двери. – Ты опоздал на собрание старост! Вдобавок МакГонагалл тебя ищет, и Малфоя тоже. Я уже не говорю о Гермионе, с ней будешь разбираться сам! Собрание старост отменили, МакГонагалл ждёт нас у себя в кабинете. Давайте шевелитесь, она сказала мне вас привести! – договорив, Рон уселся рядом с дверью и прислонился головой к стене. – Счастливые часов не наблюдают, мать их… – добродушно выругался он себе под нос.

Драко и Гарри появились через пять минут, чистенькие и аккуратные. При этом Малфой держался с таким невозмутимым видом, будто всю жизнь мылся с Гарри в одной ванной, и ничего необычного в этом нет. Они втроём направились к кабинету директора МакГонагалл и по пути встретились с Гермионой.
Шестая и последующие главы в комментах.

запись создана: 16.08.2007 в 23:04

@темы: ГП, Слэш, Творчество, Фанфики

Comments

[Crystal Sphere]

LikeShadow
Рада, что главка понравилась) А месть, согласна, очень стыдная, но ведь как груб Симус был с Драко! Вот и получил =)

[Crystal Sphere]

Ann Nau
Я попробую написать скорее, вот только вчера я до компа не добралась, заснула))) И надо поймать соответствующее настроение) Пока Сев у меня был грозным, но, думаю, появится в уме картинка, где он один и грустит)

Люблю эту картиночку))) Красавцы =)))) Ну, кто знает, возможно, так и будет..)

[Crystal Sphere]

Глава 7. Красные розы.
В комнате на самом верху башни замка, возвышавшегося посреди лесного озера, как обычно, царил полумрак. Светляки стайкой кружили в центре под потолком, над небольшим круглым столиком, перед которым на коленях сидела красивая девушка с каштановыми волосами, волной спадавшими по плечам. В руках она держала раскрытый медальон, с любопытством разглядывая его. Рядом с ней на пушистом светлом ковре лежал большой чёрный волк.
– Не представляю, как тебе это удалось, Пиру. Только истинный слизеринец мог открыть этот медальон. Так вот куда распределила бы тебя Шляпа, будь ты человеком, – она улыбнулась и, протянув руку, погладила волка по загривку.
В ответ волк издал тихий рычащий звук и положил морду на вытянутые перед собой лапы.
– Какой ты сегодня недовольный. Ладно, не буду тебя трогать, – девушка снова обратила всё своё внимание на медальон. Достав из него миниатюрный хрустальный флакончик в виде змеи, стоящей на хвосте, она открыла его и поставила на столик. Затем взяла небольшой изящный кинжал и провела лезвием по своему левому запястью. Лезвие было очень острым, поэтому на коже сразу проступил красный след. Поднеся руку к горлышку флакона, она сжала пораненное запястье другой рукой, и во флакон, одна за другой, закапали тяжёлые алые капли. Вскоре флакончик был заполнен. Девушка плотно завернула крышечку, поместила флакончик обратно в медальон и закрыла медальон, после чего надела его себе на шею.
– Готово. Теперь Он наш, Пиру, – сказала она и улыбнулась этой мысли.
Волк снова глухо зарычал и слегка повернул голову набок, отворачиваясь в сторону.
– Эй, ты что, ревнуешь? – всё ещё улыбаясь, спросила девушка.
Волк презрительно фыркнул, не поворачивая головы.
– Не обижайся. Ведь Он человек, а ты волк, и, конечно, я хочу быть с человеком. Но это не мешает мне тебя любить, Пиру. Я очень тебя люблю, – она снова погладила волка по загривку.
В ответ волк нехотя повернул морду навстречу её руке и принялся вылизывать продолжавшее кровоточить запястье.
– Пиру, ну прекрати же... Ты ведь знаешь, что это скоро пройдёт, – взяв со столика небольшой драгоценный сосуд с красивой яйцеобразной крышечкой, она налила в крышечку содержимое сосуда и выпила. Порез на её запястье начал исчезать и уже через несколько секунд совсем пропал.

* * *

Второй парой у гриффиндорцев была история магии. И, конечно же, профессор Бинс начал новый учебный год с того, на чём закончил предыдущий, а именно – с эссе, заданного им Рону перед самыми каникулами.
– Прошу Вас, мистер Уизли. Расскажите нам, пожалуйста, что нового вы узнали об Основателях, а затем мы приступим к новой теме.
Подбадриваемый взглядом Гермионы, Рон взял свиток с эссе и вышел к доске. Неуверенно переминаясь с ноги на ногу, он начал свой ответ.
– Существует много легенд об Основателях. Я расскажу одну, о Ровене Рейвенкло и Салазаре Слизерине, которую прочитал в книге «Рейвенкло: Наследие» автора Собиуса Грейса, одного из потомков Рейвенкло по прямой линии, жившего много веков назад. Согласно этой легенде, Салазар был влюблён в Ровену. Она отвечала ему взаимностью, но вмешался Годрик, и она отдала предпочтение Гриффиндору. Тогда Слизерин покинул Хогвартс и построил свой собственный замок на границе двух миров, волшебного мира и мира теней, чтобы его замок невозможно было обнаружить. Там он занялся исследованиями в области чёрной магии и создал целую армию тёмных существ: оборотней, вампиров, вейл, мантикор и прочих нелюдей, с целью захватить волшебный мир и подчинить его своей власти. Для управления тёмными существами он создал медальон, в котором заключил часть своей магической силы. Но ему очень не хватало Ровены, и он, с помощью чёрной магии, создал её точную копию. Единственная проблема заключалась в том, что копия была недолговечна и умерла через два года после создания. Слизерин очень переживал потерю. Он создал ещё одну копию и выторговал у Водена, Властителя мира теней, эликсир бессмертия для своей Ровены. Эликсир даровал Ровене вечную жизнь и молодость, но каждые два года она неизбежно теряла память. Чтобы впоследствии вспомнить, кто она, Ровене приходилось постоянно вести дневник. Взамен Воден потребовал у Слизерина человеческое тело, чтобы иметь возможность приходить в мир живых. Салазар предоставил ему тело одного из своих учеников, юноши-анимага по имени Валькнут. Сделка состоялась, однако Салазар, в отличие от Ровены, не был бессмертен, хотя и мог сохранять молодость тела с помощью магии. Однажды, во время опасного тёмномагического эксперимента, он погиб, а медальон был утерян. Ровена осталась одна и через полгода забыла его, в очередной раз потеряв память. Воден лично проводил дух Салазара через мир теней к Вратам. По пути Слизерин попросил его присматривать за Ровеной. Властитель мира теней согласился. Он стал приходить к Ровене в образе чёрного волка – своём анимагическом обличье – и вскоре влюбился в неё…
– Достаточно, мистер Уизли, садитесь, превосходно. Десять баллов Гриффиндору за прекрасно выполненное эссе, – «проскрипел» профессор Бинс. – А теперь перейдём к теме нашего сегодняшнего занятия. Прошу записывать. «Эльфы. История этой древнейшей разновидности магических существ насчитывает много тысячелетий и берёт своё начало во времена, когда волшебников, как таковых, было очень мало, а человекоподобные существа делились на три равноправные расы: эльфы, гномы и люди…»
Заскрипели перья, и класс, с заметным интересом слушавший рассказ Рона, погрузился в привычную сонную атмосферу монотонно-занудного повествования.

* * *

Как бесконечно долог день
И вечер холодно-безлюдный
Так посреди унылых будней
Плывёт моя седая тень…

– Тогда прощай, – за Люциусом захлопнулась дверь.
Северус закрыл глаза. Больно сжалось сердце, и мысли закружились, как осенняя листва на ветру. Профессор машинально зачерпнул горсть летучего пороха, шагнул в камин и, бросив порох под ноги, произнёс: «Три Метлы!»
Несколько минут спустя Снейп уже шагал привычной дорогой из Хогсмида в Хогвартс. Он почти ничего не видел перед собой, в голове шумело, и слова Люциуса болезненным эхом продолжали пульсировать в висках: «Прощай… Прощай… Прощай…»
«Нет, находиться в стенах Хогвартса будет сейчас просто невыносимо!» – он резко свернул с тропинки и направился в сторону Запретного леса, не разбирая дороги.
Было прохладно, ветви кустарника настойчиво цеплялись за мантию, лезли в глаза, немилосердно царапали руки. Выбравшись на небольшую поляну, Северус сел на траву, покрытую опавшей листвой, и, опершись локтями о колени, спрятал лицо в ладонях.
«Люциус, что же ты со мной делаешь, как же я буду теперь, совсем без тебя? Но я же сам сказал, что больше не приду, так чего же я ожидал? Не знаю, неважно… Я сделал то, что хотел, остальное уже не имеет значения», – откинувшись назад, Северус закрыл глаза. Перед его внутренним взором поплыли картинки, которые он недавно видел в шаре воспоминаний. И везде, на каждой из них, был Люциус. Холодный, сердитый, печальный, задумчивый, надменный, смеющийся, и на одной картинке – в слезах. Северус помнил тот день во всех подробностях, как будто это было вчера. Они учились на пятом курсе. Учебный год заканчивался, стояли тёплые летние дни. В тот день у Люциуса был день рождения. Северус с вечера был в предвкушении. Накануне он попросил друга встретиться с ним до завтрака на опушке Запретного леса. Ему хотелось поздравить Люциуса раньше всех и, в то же время, побыть с ним наедине, чтобы только ему, Северусу Снейпу и никому другому, предназначалась благодарная улыбка и тёплый свет прекрасных серых глаз, а в слизеринской гостиной это не представлялось возможным. Он заранее договорился с профессором Спраут, чтобы она позволила ему вырастить в своей теплице два десятка красных роз, если быть точным, двадцать одну розу. Добрая профессор согласилась, очевидно, решив, что мальчик влюблён и хочет сделать подарок предмету своих мечтаний, какой-нибудь хорошенькой девочке. Такая романтика, к тому же, исходившая от юного слизеринца – а факультет серебристо-зелёных даже с большой натяжкой нельзя было назвать пристанищем романтиков – не могла оставить равнодушным чувствительное сердце доброй пожилой дамы.

[Crystal Sphere]

И вот наутро, надев специально купленную по такому случаю белую рубашку и причесав только что вымытые и высушенные, пахнущие мятным шампунем волосы, Северус, не в силах идти спокойно, бежал, нет, буквально летел к теплицам. С замиранием сердца, бережно, одну за другой, он срезал двадцать одну тёмно-красную розу и, собрав их в охапку, поспешил к выходу из теплиц. И, едва переступив порог, с размаху растянулся плашмя на дорожке. На мгновение сердце испуганно замерло в его груди, Северус вскочил на ноги и, не глядя по сторонам, принялся поспешно собирать рассыпанные по земле цветы. Внезапно за спиной раздался смех, заставивший юношу вздрогнуть и обернуться. Возле теплицы, прислонившись к косяку дверного проёма, в непринуждённой позе стоял вечно лохматый Джеймс Поттер и улыбался в самой раздражающей манере, как умел только он, выставив при этом ногу в проход на манер подножки. Рядом с ним стоял Сириус Блэк и, положив руку ему на плечо и театрально запрокинув назад голову, отчего длинные пряди его роскошных чёрных волос доставали ему до лопаток, заразительно звонко смеялся. Чуть в стороне, на лавочке между теплицами, сидел Ремус Люпин. Как всегда с виду довольно потрёпанный и забитый, он не смотрел на друзей, вместо этого сосредоточенно уткнувшись в книгу. А вот сидевший рядом с ним белобрысый толстячок Питер Петтигрю заинтересованно наблюдал разворачивавшуюся перед ним сцену, злобно поблёскивая маленькими крысиными глазками, глубоко посаженными и поэтому едва видневшимися над розовыми пухлыми щеками.
– И куда же мы так торопимся, а, Нюниус? – заговорил Джеймс, подходя ближе к Снейпу и, как бы нечаянно, наступая на одну из роз.
Северус весь внутренне сжался, глядя, как сминается хрупкий бутон цветка под грубой подошвой ботинка.
– Под ноги нужно смотреть, опасно бегать вот так, сломя голову, – откровенно издеваясь, продолжал Поттер. – Или ты опаздывал на свидание? Ой, как нехорошо получилось…
Снова раздался звонкий смех Блэка. Северус готов был расплакаться от обиды. Опомнившись, он схватился за палочку. Смех в ту же секунду прекратился.
– Экспеллиармус! – выкрикнул Блэк и, поймав палочку Снейпа, «разочарованно» покачал головой. – Как же с тобой скучно, Нюниус, даже защитное заклинание выставить не можешь! Да ты просто слабак. Интересно, и кто на такого позарился?
Раздался дружный хохот.
– Ребята, пойдёмте на завтрак, ужасно есть хочется, – послышался со скамеечки неуверенный голос Люпина.
– Да брось, Ремус, смотри, как тут весело! Ну, и кто же она? Слизеринка? – ухватился за тему Джеймс. – Или, может быть, хаффлпаффка? Слизеринке гордость не позволит встречаться с таким хлюпиком!
Новая порция хохота заставила Северуса решиться на отчаянный поступок. Он готов был на всё, лишь бы заставить их замолчать. Размахнувшись, он хотел ударить Джеймса в лицо, но Поттер опередил его, поймав его руку, и, больно скрутив её за спину, резко оттолкнул юношу от себя. Северус не удержался на ногах и снова упал на дорожку.
И опять над ним раздался смех. Присоединившийся к друзьям Питер смеялся громче всех и нарочно наступал на лежавшие на земле цветы.
Северус, стоя на коленях в пыли, дрожащими руками собирал уцелевшие розы, чтобы хоть их уберечь от грязных башмаков.
– Может быть, он влюблён в Лили? Я видел, как она на него смотрит, – пропищал Питер, заискивающе глядя в глаза Джеймсу.
Поттер замолчал и резко обернулся к Петтигрю.
– Да ты в своём уме, Питер? Что ты такое несёшь? Может он в неё и влюблён, да только она и не взглянула бы в его сторону, разве что из жалости! – возмущённо воскликнул он. Видно было, что слова Питера задели Джеймса за живое.
– Пойдёмте, ребята, я правда очень проголодался. Завтрак, наверное, уже начинается, – послышался из-за спин почти умоляющий голос Ремуса.
На этот раз его слова возымели своё действие.
– Ну, если наш голодный волк так просит, разве можем мы, его преданные друзья, отказать ему в такой мелочи? – улыбаясь, почти пропел Сириус и, приобняв Рема за талию, отчего кончики ушей Люпина заалели, словно маков цвет, повёл его вверх по дорожке. Питер поспешил за ними, не желая оставаться рядом с разгневанным Поттером.
Джеймс, в последний раз взглянув на сидевшего в пыли Северуса, брезгливо поморщился и направился следом за друзьями, пренебрежительно бросив через плечо:
– Приятного свидания, Ромео. Счастливо оставаться!
Когда фигуры гриффиндорцев скрылись за углом дальней теплицы, Северус, не в силах больше сдерживать подступившие к горлу слёзы, согнулся пополам и беззвучно заплакал, содрогаясь всем телом и изо всех сил прижимая к груди уцелевшие цветы.
Он просидел так несколько минут, не видя и не слыша ничего вокруг из-за душивших его слёз. Внезапно чьи-то руки осторожно легли ему на плечи, и он услышал знакомый голос.
– Северус, что здесь произошло? Я не дождался тебя и пошёл навстречу…
Снейп открыл глаза. Рядом с ним, опустившись на одно колено, стоял его друг, Люциус Малфой. Немыслимо красивый, в приталенной белой рубашке с изящным кружевным воротничком и в тонких серых брюках. Нежные лучики поднявшегося над Запретным лесом солнца золотистыми искорками играли в его идеально уложенных светлых волосах.
– Северус, скажи мне, я ведь всё равно узнаю. Это снова Поттер и компания? Они приставали к тебе в прошлый раз.
Вместо ответа Северус протянул ему уцелевшие цветы, но, увидев снова, что осталось от роскошного букета, вдруг разрыдался в голос, судорожно зажав рот пыльной рукой и уронив цветы на колени.
Не в силах больше выдерживать такое зрелище, Люциус притянул друга к себе и обнял. Северус пытался сопротивляться, он пришёл в ужас при мысли о том, что испачкает восхитительный наряд Люциуса, но Малфой был настойчивее. Крепко прижав к себе содрогавшегося от рыданий юношу, он начал успокаивающе гладить его по голове.
– У тебя очень красивые волосы, Северус, я тебе говорил? Они мягкие и чудесно пахнут, – тихо произнёс он. Что-то горячее жгло Люциуса изнутри. Он вдруг почувствовал, что его собственные глаза тоже наполняются слезами.
Северус вздрагивал в его объятиях, зажмурившись и прижавшись к нему пылающей от слёз щекой.
– И мне очень нравятся эти цветы. Откуда они? – продолжал говорить Люциус, чувствуя, как по его щекам катятся две горячие капли.
Северус хотел ответить, но никак не мог справиться с голосом. Стараясь не всхлипывать, он зашептал.
– Я хотел подарить их тебе… вырастил… сам. Они были для тебя, понимаешь? Для тебя… – он задрожал сильнее, стыдливо спрятав лицо у Люциуса на плече.
– Они прекрасны, Северус, спасибо тебе. Это самые красивые цветы, которые я когда-либо видел, – одной рукой Люциус собрал лежавшие рядом розы. – И ещё мне очень нравится эта рубашка, она тебе идёт. Знаешь, белый цвет очень эффектно подчёркивает твои чудесные тёмные волосы и чёрные глаза, – он снова обнял юношу обеими руками, сжав тонкие стебли роз в кулаке и не замечая шипов. – Почему ты никогда не надевал её раньше?
Северус всё ещё всхлипывал и вздрагивал, он никак не мог успокоиться. Происходящее казалось ему нереальным, слишком болезненным и, одновременно, слишком прекрасным, чтобы в это можно было поверить. Плохо соображая, что именно он делает и говорит, Северус обнял Люциуса и прикоснулся губами к его восхитительным платиновым волосам. Затем тихим, срывающимся шёпотом произнёс:
– Люциус, я тебя люблю. Это всё для тебя. Я хотел только увидеть, как ты мне улыбнёшься, очень хотел…
Несколько секунд Люциус поражённо молчал. Очевидно было, что он не ожидал признания, но в этом конкретном случае оно прозвучало так гармонично, было настолько естественным, что Люциус, вместо того, чтобы руководствоваться рассудком, как он всегда поступал в любой ситуации, сейчас вдруг поддался эмоциям. Мягко отстранившись, он заглянул в покрасневшие от слёз глаза Северуса и тихо сказал:
– А я люблю тебя. И улыбаюсь только тебе, вот, смотри, – он улыбнулся Северусу своей самой нежной и очаровательной улыбкой…

«А наследующий год ты вернулся другим. Ты не помнил ничего из того, что произошло в тот день. Мы остались друзьями, но с тех пор я всегда чувствовал определённую дистанцию между нами. Должно быть, твой отец использовал легилименцию и, наткнувшись на эти воспоминания, стёр их или запрятал подальше. Ты и сейчас, должно быть, не помнишь того своего дня рождения, а я не стал тебе напоминать. Я не хочу разрушать твою жизнь, Люциус. Я слишком люблю тебя для этого, очень тебя люблю».
С неба сорвались первые капли дождя. Северус открыл глаза и обнаружил, что лежит на спине в ворохе опавших листьев. А прямо над ним в небе зависла внушительного вида дождевая туча, грозившая вот-вот разразиться ливнем.
Поднявшись с земли, профессор отряхнул мантию и, сосредоточившись, аппарировал к воротам Хогвартса. Пятнадцать минут спустя он был уже у себя в подземельях.


Картиночки к главке подарила Ann Nau

Маленький Севушка

[Crystal Sphere]

Глава 8. Исчезновение.
– Кому мог понадобиться этот чёртов медальон?! – голос Рона гремел на всю комнату.
– Тише, Рон, тебя, наверное, в подземельях Снейпа слышно, – пыталась успокоить друга Гермиона. В этот момент дверь Выручай-комнаты отворилась, и на пороге появился Драко, а за ним Гарри. – Ну, наконец-то…
– Есть новости? – поинтересовался Поттер, размещаясь на подлокотнике кресла, в котором только что уселся Драко.
– Я говорила с МакГонагалл после собрания. Медальон пока не нашли, но она подключила к поискам всех хогвартских эльфов-домовиков. У них особая магия, в отличие от нас, они могут аппарировать внутри Хогвартса, проходить сквозь стены и знают здесь каждый закоулок. Так что, если медальон всё ещё в замке, думаю, он скоро будет обнаружен, – сообщила Гермиона, но, несмотря на обнадёживающие слова, в голосе её звучала неуверенность.
– Только вряд ли он здесь, верно? – озвучил её сомнения Гарри.
Гермиона промолчала.
– Защитные чары в Зале Славы устанавливали авроры из Министерства. Не думаю, что кто-то из учеников способен их снять, – задумчиво произнёс Драко.
– Получается, их снял кто-то из преподавателей, или же… – Гермиона запнулась, напуганная собственным предположением.
– Или же кто-то чужой проник в Хогвартс, – закончил мысль Гарри.
– Остаётся только надеяться, что это какой-нибудь сумасшедший коллекционер древностей, а не новоявленный Тёмный Лорд, – заметил Драко.
В комнате повисло встревоженное молчание.

* * *

Несмотря на пропажу медальона, жизнь в Хогвартсе шла своим чередом. Начались квиддичные тренировки. Противостояние Гриффиндор – Слизерин в этом году обещало быть особенно интересным ввиду того, что капитаны команд-соперников на этот раз не были врагами. Более того, они были практически неразлучны и представляли собой потрясающую пару. Новость о том, что Поттер встречается с Малфоем, молниеносно облетела Хогвартс, после чего школа неделю жила сплетнями и обсуждением самого насущного вопроса, интересовавшего всех: кто же в этой паре актив, а кто пассив. Так и не придя к единому мнению, представители различных факультетов остались каждый при своём мнении. Большинство слизеринцев было уверено в том, что сверху, конечно же, Драко. Гриффиндорцы, напротив, считали, что активом, несомненно, является Гарри. Мнения рэйвенкловцев и хаффлпаффцев разделились примерно пополам, с небольшим перевесом в пользу Гарри-актива. Сами мальчики при этом вели себя, как ни в чём не бывало, не обращая на глупые шушуканья и хихиканья за их спинами ни малейшего внимания.
Второй важной темой для обсуждения стал новый преподаватель полётов на метле. Все, не без основания, полагали, что полётам, как обычно, будет обучать мадам Хуч, однако после первого же занятия она была вынуждена отказаться от должности. Внезапно возникшая боязнь высоты вызвала у ведьмы, преподававшей этот предмет более двадцати лет, настоящий шок. Мадам Помфри не смогла найти причину фобии и посоветовала коллеге обратиться к специалистам в госпиталь Святого Мунго.
Замена нашлась на удивление скоро. На следующий день после отъезда мадам Хуч профессор МакГонагалл получила сову от молодого волшебника по имени Валькнут Воден. Он предложил свою кандидатуру на освободившуюся должность и попросил аудиенции. Директор согласилась, и в тот же вечер за ужином студентам был представлен их новый преподаватель полётов.
У женской половины Хогвартса это назначение вызвало тихий восторг. Многие из поклонниц Драко, пребывавших в глубокой депрессии из-за того, что сердце прекрасного слизеринца в этом году оказалось занято, перенесли свои симпатии на другого очаровательного блондина, который был высок ростом, строен, изящен и обладал потрясающим, почти гипнотическим взглядом красивых тёмных глаз – что-то таилось в них, особенное, потустороннее. Кроме того, он бесподобно смотрелся на метле.

* * *

День проходил за днём, незаметно пролетел сентябрь, а с приходом октября погода окончательно испортилась, начались проливные дожди. Гарри стал всё чаще замечать, что Драко грустит, хотя видимых причин для этого не было. Каждый раз, когда Гарри пытался заговорить об этом, Драко улыбался ему, говорил, что всё нормально, и переводил тему на что-то другое.
Мальчики жили теперь в одной комнате, комнате Гарри, которую Драко переделал своему вкусу, в слизеринских тонах. Гриффиндорцы поначалу косо поглядывали на наглого слизеринца, каждый раз бесцеремонно проходившего через их гостиную, но присутствие рядом с ним Гарри и нескрываемая симпатия Поттера к Драко умерили их возмущение и постепенно свели его на нет.
В конце октября состоялся первый квиддичный матч, Слизерин – Рэйвенкло. В тот день был дождь и ветер, и на фоне бушующей стихии Драко был особенно великолепен. Он летал, как бог. Светлые волосы развевались, капли дождя били в лицо, когда он мчался за снитчем, стремительный и прекрасный, неудержимый, как ветер, как воплощение самой бури. Гарри не сводил глаз с блондина всю игру, но продлилась она недолго. Уже на десятой минуте игры Драко поймал снитч и в ту же секунду… исчез.
Трибуны ахнули и замерли, внезапно потеряв победителя из вида. Над полем вдруг повисла тишина, нарушаемая лишь шумом ливня и свистом ветра.
Гарри почувствовал, как сердце в груди остановилось. Прошло несколько секунд, прежде чем он поверил в случившееся. Поттер вскочил на ноги. «Нет… этого не может быть! Не снова…»
Ещё пару мгновений спустя он услышал донесшийся словно издалека голос стоявшей рядом Гермионы:
– Портключ… Гарри, снитч был портключом! Всё как тогда, на турнире Трёх Волшебников! Только там портключом был Кубок…
– Но кто мог сделать из снитча портключ? Кому это нужно? – недоумевал Рон.
– Воден мог сделать это. Я не знаю зачем, но собираюсь выяснить! – отыскав взглядом профессора Водена, зависшего в воздухе на метле перед говорившей ему что-то, обеспокоенной МакГонагалл, Гарри на секунду задумался. Затем сорвался с места и начал продираться сквозь встревоженно галдящую толпу к выходу. Гермиона и Рон направились следом.
– Гарри, Гарри, постой!! – стараясь перекричать толпу, говорила Гермиона, едва поспевая за другом. – Зачем такой риск? Если ему нужен был именно Драко, то зачем рисковать, ведь снитч мог поймать ловец Рэйвенкло!
– Вероятность этого была очень мала. Воден успел достаточно изучить потенциал обоих ловцов и прекрасно знал, что в этом противостоянии победа будет за Драко, а теоретическая возможность иного исхода создаст ему неплохое прикрытие, – выбравшись с трибуны, Гарри быстро зашагал в сторону замка. Догнавшая его Гермиона почти бежала рядом, Рон шёл с другой стороны.
– Гарри, куда ты идёшь? – спросила Гермиона.
– Хочу проследить за Воденом. Нужно взять мантию-невидимку! Поможете мне?

* * *

«Что произошло? Где я?» – Драко поднялся на ноги и отряхнул одной рукой колени, в другой руке он всё ещё сжимал снитч. Оглядевшись по сторонам, он обнаружил, что находится в просторной комнате с высоким потолком и стенами, украшенными старинными картинами и драпировками в зелёных и серебристых тонах.
– Добро пожаловать домой, мой прекрасный повелитель.
Драко обернулся. Перед ним стояла красивая молодая девушка с карими глазами и вьющимися каштановыми волосами до плеч. Точь в точь как на обложке книги, которую читал Уизли по пути в Хогвартс.
– Вы… Ровена? Ровена Рэйвенкло?
– Да, мой повелитель, – девушка улыбнулась и присела в изящном реверансе.
– Очевидно, Вы с кем-то меня путаете. Я Малфой. Драко Люциус Малфой, – с достоинством в голосе произнёс Драко, расправив плечи и слегка выпятив подбородок.
– Мне это известно, мой повелитель.
– Тогда, может быть, Вы расскажете мне, что это за место и как я здесь очутился? И почему Вы называете меня «повелитель»? – Драко взглянул на Ровену, затем на снитч в своей руке. – Это портключ, верно? Вы его сделали?
– Не я, но он сделан по моей просьбе. Драко, Вы наследник Салазара Слизерина. Этот замок теперь Ваш.

* * *

«Северус… Северус…» – бормотал во сне лорд Малфой, тревожно ворочаясь с боку на бок. Светлые волосы разметались по подушке, длинные ресницы вздрагивали. Старый домовой эльф, стоявший рядом с его постелью, вздохнул и тихо произнёс заклинание пробуждения.
Люциус открыл глаза.
– Господин, к Вам посетитель.
– Кто?
– Профессор Северус Снейп.
– Я буду через десять минут, – сказал лорд Малфой, быстро поднимаясь с постели. – Проводи его в мой кабинет и принеси тот огневиски, который я вчера привёз из Греции.
– Будет исполнено, мой господин, – эльф поклонился и, сделав шаг назад, растворился в воздухе.
Десять минут спустя Люциус вошёл в свой кабинет. Он был одет в великолепную мантию тёмно-зелёного с изумрудным оттенком цвета, с серебряной вышивкой на высоком воротнике и расширяющихся к низу рукавах. Роскошные платиновые волосы волной лежали по плечам и спине, и хотя в холодных серых глазах затаилась улыбка, острый подбородок был привычно приподнят, а прекрасные губы, как всегда, высокомерно сложены уголками вниз.
– Рад видеть тебя, Северус! Чему я обязан таким удовольствием?
– Здравствуй, Люциус, – Снейп растерял все слова. Минуту он собирался с мыслями. За это время лорд Малфой неторопливым жестом пригласил его присесть в кресло возле камина, затем подошёл к столику и налил им обоим огневиски. Усевшись в соседнее кресло, он протянул Северусу бокал.
– Попробуй. Тебе должно понравиться.
Северус молча взял бокал, кивком поблагодарив Малфоя за гостеприимство. Ещё несколько мгновений они сидели в уютной тишине.
– Люциус, мне очень жаль, но у меня плохие новости, – Северус встал из кресла и поставил бокал с огневиски, к которому так и не притронулся, на каминную полку. – Это касается Драко. Он исчез сегодня утром, во время квиддичного матча Слизерин – Рэйвенкло.
Лицо лорда Малфоя, и без того мраморно-бледное, стало почти прозрачным.
– Драко? Исчез?!

[Crystal Sphere]

– Да. Он выиграл этот матч, поймал снитч – и исчез. Это было похоже на действие портключа.
– А что Поттер?
– Он ничего не знает. Но считает, что к исчезновению Драко причастен профессор Воден, новый преподаватель полётов. Я тоже склонен так думать, но у нас нет доказательств. Да и мотивы сомнительны. Похищение с целью выкупа? Сердечные дела? Едва ли. Единственной дельной мыслью мне кажется предположение о том, что исчезновение Драко связано с пропажей медальона Слизерина.
– Мерлин Всемогущий. А я-то думал, что всё закончилось, – Люциус тяжело поднялся из кресла и, осушив бокал одним глотком, поставил его на столик. – Что уже предпринято? Поиски ведутся?
– Да, мы делаем всё возможное. Мы скоро найдём его, Люциус. Я не хотел тебе говорить, но ты мог узнать случайно. Я подумал, что будет лучше, если ты узнаешь от меня.
– Ты прав, так лучше. Спасибо, Северус. Воден… Знакомое имя…
To be continued

p.s. Подарок от моей дорогой Ann Nau к предыдущим главкам!

(с) SesshoumaruNoAnata

[Crystal Sphere]

Глава 9. Не уходи.
Хогвартс спал, погружённый во мглу дождливой осенней ночи. Его тёмный силуэт едва вырисовывался на фоне тяжёлых туч, нависших над самой землёй. За стенами замка свистел холодный ветер, завывая под крышами башен, налетая порывами. Дождь картечью барабанил по стёклам и старенькой черепице.
В окне одной из башен горел свет. Профессор Воден лежал на кровати, полностью одетый, и, не мигая, смотрел в потолок.
«Какого чёрта я делаю это? Какого чёрта отдаю её другому? Я, Властитель мира теней, отдаю её какому-то жалкому смертному! Она моя. Только моя! Она не нужна ему, его сердце уже занято. И он ей не нужен, она даже не знает, как это – любить. Я сожгу все её дневники, спрячу все книги… – Воден вскочил с кровати, но тут же снова резко сел и закрыл лицо руками. – И всё равно этого будет недостаточно! Да, Салазар, ты всё предусмотрел. Я недооценивал тебя, но ты не из тех, кто позволит унизить себя дважды, даже после смерти. Однажды твой друг забрал у тебя любовь. Помня об этом, ты попросил её наложить особое заклятье на тело юноши, которого пожертвовал мне. Я обнаружил это слишком поздно… В её присутствии я не могу быть в человеческом обличье! Для неё я навсегда останусь волком, ведь это заклинание будет действовать до тех пор, пока жив тот, кто его наложил. Пока жива моя бессмертная Ровена… – Воден опустил руки и уставился на них неподвижным взглядом. – Я найду способ, – тихо произнёс он. – А здесь мне больше нечего делать».
Надев плащ, Воден покинул свою комнату и направился в выходу из замка. Погружённый в свои мысли, он не заметил, как прозрачная тень, отделившись от каменной стены коридора, направилась вслед за ним.

* * *

Драко стоял у окна и смотрел на темнеющее внизу озеро. «Она сумасшедшая. Называет меня "Повелитель". Твердит, что я наследник Слизерина. И у неё на шее этот ужасный медальон, который чуть не задушил меня! Мерлин, ну за что мне это? А Гарри, наверное, сходит с ума от беспокойства. Из-за меня он опять окажется втянут в неприятности. Гарри… как я хотел бы, чтобы ты сейчас был рядом со мной... И почему я не рассказал тебе про эти дурацкие сны? Боялся… Я боялся, что ты не поверишь, решишь, что я болен манией величия или чем-то в этом роде… Оказывается, это был не бред, это она приходила в мои сны! Говорила со мной, рассказывала мне о моём прошлом, звала за собой… И я слушал, я почти верил ей и шёл за ней, как дурак! Конечно, во снах её черты были размыты, в лунном свете сложно было что-либо отчётливо различить… И эти вечно кружащие вокруг неё эльфы! Звон и мерцание их крыльев действовали на меня гипнотически… Но теперь я буду умнее. Она зашла слишком далеко, слишком…»
Неожиданно в голове сама собой возникла мысль:
«Драко, ну где же ты…»
Драко замер. Он уже и забыл, когда они с Гарри в последний раз мысленно общались.
«Гарри?.. Гарри! Слава Мерлину… Как же я рад! Я так хочу к тебе…»
В голове снова возник взволнованный голос Поттера:
«Драко!! С тобой всё в порядке?! Где ты?»
«Я точно не знаю… – неуверенно подумал Драко. – Это определённо замок, и находится он в лесу, посреди лесного озера… А ещё здесь совершенно ненормальная Ровена, она утверждает, что я наследник Слизерина, и у неё пропавший медальон! Видимо, это старый замок Слизерина, о котором говорится в легендах».
«Драко, будь осторожен, пожалуйста! Я приду к тебе, обязательно приду!» – в мысленном голосе Гарри чувствовались одновременно тоска и решимость.
– Хорошо, – тихо произнёс Драко, стараясь успокоиться.
Голос Гарри исчез. Решив, что, видимо, что-то отвлекло внимание Поттера, Драко отошёл от окна и устало опустился на кровать. Он чувствовал себя потерянным и одиноким, и это чувство внезапно напомнило ему ту ночь в Хогвартсе, два месяца назад, которую они с Гарри провели врозь. От этого неприятного воспоминания Драко стало совсем нехорошо. Ощутив, что, как и тогда, замерзает, он решил сразу принять кардинальные меры. Он щёлкнул пальцами, и перед ним из воздуха появился маленький эльф, но не сморщенный длинноносый эльф-домовик, а прекрасное юное создание с золотистыми волосами и прозрачными крыльями, сложенными за спиной, похожими на крылья бабочки.
– Налейте мне горячую ванну с пеной и принесите шампунь и полотенца. И согрейте постель! Да, и мне нужно большое пуховое одеяло и шёлковая пижама, – заявил Драко повелевающим тоном.
Эльф присел и, склонив золотистую голову, тоненьким голосом произнёс:
– Будет исполнено, Повелитель. Чего ещё пожелаете?
Драко вдруг понял, что ничего не ел и не пил целый день.
– Принеси мне огневиски. И фруктов.
– Сию минуту, Повелитель, – эльф испарился.

* * *

Беседа была окончена, профессор Снейп пообещал сообщать лорду Малфою о малейших изменениях и новостях, касающихся его сына, и уже направлялся к камину, когда ладонь Люциуса легла ему на плечо.
– Северус…
Снейп замер. За всё время визита они ни разу не прикоснулись друг к другу. Он даже смотреть на Люциуса боялся – Малфой был так ослепительно прекрасен! Так желанен… Северусу казалось, что он, Снейп, не имеет права даже находиться в одной комнате с этим совершенством, после того как обидел его, своего единственного друга, после того как посмел отвергнуть его чувства, пусть даже это было ради его блага, не имеет значения…
– … не уходи, – окончание фразы прозвучало почти шёпотом, но Снейп отчётливо расслышал интонацию – это была почти мольба, отчаянная и полная достоинства, повелевающая и, вместе с тем, почти лишённая надежды. Северусу вдруг подумалось, что так умолять может только Он… Тонкие пальцы Люциуса тем временем коснулись его волос, заметно отросших за последние месяцы и теперь лежавших тёмными прядями на плечах – чёрное на чёрном.
Северус растерялся. Он знал, что такой поворот событий возможен, но так и не смог заставить себя подумать над тем, как вести себя в этом случае. Не в силах отказать Малфою в его просьбе, он неподвижно стоял, стараясь запечатлеть в памяти каждое прикосновение Люциуса.
Тишина… Она звенела между ними, словно тонкая струна, натянутая бесконечной чередой дней и ночей, бессмысленной суетой прошедших лет и пустотой уставших сердец, лишённых чего-то очень важного, единственного…
– Ты помнишь свой день рождения на пятом курсе? – Северусу вдруг снова вспомнился тот день, и он не придумал ничего лучше, чем заговорить об этом.
– Мм… да… то есть, нет… Почему ты спросил? – Люциус казался озадаченным. Его пальцы, гладившие волосы Северуса, замерли на мгновение, затем он опустил руку.
– Я признался тебе в любви в тот день. И подарил красные розы, – ответил Снейп.
Что-то очень острое кольнуло Люциуса в сердце. Перед глазами вдруг предстала картина: Северус, в белой рубашке, стоит на коленях в пыли, дрожащими руками прижимая к груди восхитительные красные цветы, по его бледным щекам катятся слёзы… И затем в памяти прозвучали слова, тихий мальчишеский голос сказал: «Люциус, я тебя люблю… Я хотел только увидеть, как ты мне улыбнёшься…»
Малфой вздрогнул и поднял глаза. Вместо хрупкого заплаканного мальчика перед ним стоял интересный мужчина, за плечами которого было уже немало лет, но для Люциуса он был всё так же тонок, раним и прекрасен, как в то далёкое волнительное утро, которого он до этого дня, почему-то, не помнил…

[LikeShadow]

Можно я за себя, гада блондина, сделаю подарок?

[Crystal Sphere]

LikeShadow
Спасибо большое за картинки! Драко бесподобен) Первая очень тогательная, Драко с забинтованной рукой и оригами, которое он держит в зубах, и вторая просто прелесть, такие лапки, хвостик и ушки.. чудо)) И какое очаровательное хрупкое плечико и красивая спинка))
А почему от "гада блондина"? Мне казалось, что у меня нет ярко выраженных негативных персонажей. Даже Волдеморта я старалась показать человеком, а не монстром. А уж Воден.. какой же он гад? Он просто влюблён.. от этой "напасти" никто не застрахован)

[- Katerina -]

Crystal Sphere
солнц я просто прусь как всегда.. меня плющит и колбасит от кайфа))
Севу и Люца люблю ьезмерно))))))))) мне так надо такого вкусного чудесного романтичного флаффа))) первый шаг сделан, даже Люц вспомнил как-то сразу признание..
если я молчу это не значит, что не читаю, а просто попискиваю бессвязно поэтому стыдно писать..
лю))

[Crystal Sphere]

- Katerina -
Дорогая, спасибо)))) Я постараюсь ещё кусочек с Люцем и Севом написать в ближайшее время) Вроде бы теперь потихоньку пишется, а то я уже в панике была от отсутствия вдохновения. )

[Crystal Sphere]

Глава 10. Смелость или безрассудство?
Гарри, скрытый мантией-невидимкой, стоял в коридоре, рядом с дверью, ведущей в комнаты профессора Водена. Гермиона и Рон наложили на себя чары дезиллюминации и дежурили, соответственно, у выхода из коридора, ведущего к лестницам, и у выхода из замка. Воден вышел из своих комнат около полуночи, решительный и неосторожный. Гарри последовал за ним, и вскоре уже три прозрачные тени бесшумно следовали за блондином по направлению к Запретному Лесу.
Войдя в лес, Воден остановился, собираясь принять анимагический облик, но в этот момент был скован посланным в него мощным невербальным заклинанием.
– Доброй ночи, профессор, – Гарри подошёл к блондину и снял с себя мантию невидимку. Гермиона и Рон оставались невидимы, Гарри заранее попросил их не обнаруживать себя без необходимости, чтобы было кому повлиять на ход ситуации, если что-то пойдёт не так.
– Доброй ночи, Гарри, – ответил Воден, изучающе посмотрев на Поттера.
– Могу я спросить Вас, сэр? – вежливо поинтересовался Гарри, на всякий случай держа палочку перед собой.
– Думаю, можете. Во всяком случае, у меня создалось такое впечатление. Итак…? – саркастично заметил профессор, чуть повернув голову набок и вопросительно вскинув бровь.
– Вы знаете, где находится замок Слизерина, о котором говорится в легендах? – спросил Гарри, решив действовать прямолинейно.
– Тот, что стоит на границе двух миров? Ха-ха! Как раз туда собирался, – невозмутимо «пошутил» блондин. – Вы в своём уме, Поттер? – в голове профессора мелькнула мысль. «Мальчишка знает… Интересно, откуда?»
– Да. Так Вы проводите меня? – Гарри угрожающе наставил палочку на профессора.
Воден снова рассмеялся, на этот раз громко, от души. «Как он наивен! Если бы он знал, кто перед ним, то не был бы так самоуверен. Его счастье, что мне нет смысла на него нападать. Он же, в сущности, мой союзник, ведь ему так же нужен этот белобрысый отпрыск благородных кровей, как мне нужна Она… – неожиданно профессор перестал смеяться, критически уставившись на выбившуюся из-за уха прядь светлых волос. – Мантикора тебя задери, Салазар, – мысленно проворчал властитель мира теней, – не люблю светлые волосы».
– Ну, если ты так настаиваешь, Гарри, – протянул он. – Аппарировать туда не удастся. Я собирался принять свою анимагическую форму, так удобнее туда добираться. Если не возражаешь, – и профессор многозначительно взглянул на свое связанное магическими оковами тело и затем снова на Поттера.
– А какая Ваша анимагическая форма? – настороженно поинтересовался брюнет.
Воден усмехнулся.
– Волк. А твоя?
– Олень, – Гарри задумался, не слишком ли это безрассудно с его стороны – путешествовать по Запретному Лесу в виде оленя, в компании врага, чьё анимагическое обличье – волк.
– Хм, неплохо. По крайней мере, в плане скорости. Ну так что? – Воден насмешливо улыбнулся, наблюдая за Гарри. «Да, грань между смелостью и безрассудством весьма тонка, мальчик. Вот и посмотрим, на что ты способен, на что готов ради своей любви».
– Идёт, – решительно сказал Гарри и взмахнул палочкой, снимая с профессора магические оковы.
– Гарри, нет! Это очень опасно, мы пойдём с тобой! – рядом появилась взволнованная Гермиона, мгновение спустя чары дезиллюминации с себя снял Рон.
– Мы пойдём вдвоём. Или я пойду один, выбирай, – властным ледяным тоном произнёс Воден, равнодушно взглянув на Гарри. От былого шутливого тона профессора не осталось и следа, его лицо стало холодным и бесстрастным, что внезапно напомнило Поттеру Люциуса Малфоя. Что-то подсказывало Гарри, что возражать здесь бесполезно, а главное – он чувствовал, что должен пойти один.
– В другой раз, Гермиона. Рон, присмотри за ней, – твёрдо сказал он.
В этот самый момент силуэт Водена начал растворяться в воздухе и через мгновение исчез, а на его месте появился огромный чёрный волк с ярко-синими, горящими холодным огнём глазами. Зрелище было устрашающим.
– Но… Гарри! – воскликнул Уизли, стараясь совладать с испугом, поражённый таким решением друга и увиденным превращением.
– Я знаю, что делаю, всё будет в порядке, обещаю. Возвращайтесь в замок и не беспокойтесь обо мне! – быстро произнёс Гарри. Последнюю фразу он бросил, уже отворачиваясь, и, секунду спустя, скрылся в кустах вслед за Воденом. На бегу принимая свою анимагическую форму и легко перескакивая через поваленное дерево, одновременно стараясь не терять Водена из вида, Гарри подумал: «Слава Мерлину, мне хватило усердия отточить анимагическое превращение! Полезная штука».

* * *

Люциус хмурился, пытаясь восстановить в памяти подробности того далёкого дня.
– Северус, почему ты не упоминал об этом раньше? – сказал он, вопросительно глядя на друга.
– Думаю, мне следовало молчать об этом и впредь. Но я решил быть честен с тобой. И с собой, – Снейп опустил голову, его лицо помрачнело. – И всё же я ничуть не жалею, что промолчал тогда, в начале шестого курса, когда понял, что ты не притворяешься, а просто не помнишь. У вас с Нарциссой вырос такой прекрасный сын… Пусть всё идёт своим чередом, Люциус. А сейчас, как и ты, я хочу только одного – найти Драко, – Северус выпрямился и посмотрел Малфою в глаза.
Несколько секунд они смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд.
– Я пойду с тобой. Пропал мой сын, и я не могу оставаться здесь один, гадая, где он, всё ли с ним в порядке, – решительно заявил лорд Малфой. – Я настаиваю на личном участии в поисках.

Они вернулись в Хогвартс вместе. После короткой беседы с директором МакГонагалл, Люциус направился в подземелья, где, по его настоянию, ему были выделены небольшие апартаменты – пара комнат недалеко от входа в слизеринскую гостиную.
На следующий день было 31 октября. Хеллуин. И первое, что выяснилось в этот день – это то, что Гарри Поттер тоже исчез. Это мало кого удивило, но беспокойство, витавшее в замке, стало ещё ощутимей.

* * *

Гарри следовал за Воденом очень долго. Несколько часов спустя они оказались на берегу лесного озера. Воден принял свой человеческий облик, и Гарри последовал его примеру.
– Поттер, я хочу тебя предупредить. Она сильна и упряма. И я не представляю, что ты будешь с этим делать. Ты знаком с легендой Рэйвенкло о Ровене и Слизерине? Так вот, это не легенда, это правда. Я мог бы помочь тебе, потому что сам являюсь заинтересованным лицом. Ровена моя, и у меня нет ни малейшего желания отдавать её твоему другу. Но в её присутствии я не могу принимать человеческое обличье. Это действие заклинания, которое Слизерин попросил её наложить на моё тело, точнее, на тело юноши, которого Слизерин пожертвовал мне в обмен на бессмертие своей Ровены. Так вот, если бы ты убедил её снять с меня это заклинание, ты мог бы рассчитывать на моё содействие. Но она, как ты мог понять из легенды, не помнит ничего, связанного со мной. Для неё я волк, защитник и помощник, но не больше. Она зовёт меня Пиру.
– Значит, Вы… – Гарри с удивлением уставился на Водена.
– Да. Я – Властитель мира теней, – криво усмехнулся блондин. – Непохоже, да?
– Э, да. То есть, я и предположить не мог… – Гарри неловко замялся. – Но чего она хочет от Драко?
– Того же, чего хочет любая женщина – любви. Она хочет видеть в нём могущественного повелителя и господина, каким был Слизерин.
– Но Драко не такой! Он только с виду гордый и властный, на самом деле он… он… другой, – Гарри запнулся и слегка покраснел, поняв, что это слишком личное, чтобы он мог запросто говорить об этом, тем более, с незнакомым ему человеком. – И он любит только меня, у неё нет никаких шансов! – вдруг выпалил он, слова вырвались сами собой.
Воден улыбнулся.
– Что же, я рад, если так. Но будь готов ко всему. И помни, что не стоит её недооценивать. И обижать тоже не стоит, – он многозначительно посмотрел Поттеру в глаза, – иначе будешь иметь дело со мной, – убедившись в том, что Гарри понял его предостережение, он продолжил. – А теперь нам предстоит немного искупаться. Надеюсь, ты умеешь плавать? – блондин кивнул в сторону замка, видневшегося посреди озера. – Думаю, вода окажется весьма прохладной.

[- Katerina -]

Crystal Sphere

[Crystal Sphere]

- Katerina -
Это должно тебе понравиться)))

[Crystal Sphere]

Глава 11. Дружба.
Большой зал был украшен тысячами свечей и светящихся изнутри тыкв, они плыли в воздухе, создавая удивительную атмосферу уютного и весёлого праздника. Столы ломились от всевозможных вкусностей, и многие ученики улыбались и шутили, несмотря на то, что известий о Малфое и Поттере до сих пор не было. Исключение составляли, в основном, студенты Слизерина и Гриффиндора, чьи лидеры отсутствовали на праздничном ужине. Лица семикурсников казались встревоженными, улыбки – грустными.
За преподавательским столом, где сидели Люциус и Северус, напряжение было ещё более ощутимо. Отсутствие профессора Водена было истолковано студентам как запланированное, связанное с поисками пропавших студентов, но преподаватели сами до конца не верили в это. И всё же Люциус не мог отделаться от тёплого ностальгического чувства, напоминавшего ему о тех временах, когда он был студентом и, сидя за слизеринским столом, веселился вместе с однокурсниками и тайком наблюдал за тихим темноволосым мальчиком, сидевшим в стороне и не принимавшим участия в общем веселье. В отличие от него, Люциус всегда был в центре внимания. Вокруг него кипели страсти и плелись интриги, и никто не знал о том, что вниманием этого гордого, властного и невероятно красивого мальчика с самого начала завладел маленький невзрачный «отшельник и замухрышка» – так презрительно называло Северуса большинство слизеринцев, искренне недоумевавших по поводу того, как такое жалкое существо могло попасть на их «факультет избранных». Люциус не разделял их мнения. Одиночество этого мальчика казалось ему полным достоинства, а его тёмные глаза, время от времени скептически поблёскивавшие из-под длинных чёрных ресниц, и кривая усмешка, периодически появлявшаяся на пухлых детских губах, по его мнению, ясно свидетельствовали о наличии острого ума и независимости характера. Люциус видел в нём потенциально интересного собеседника, человека, достойного его внимания и, чего Малфою хотелось больше всего, дружбы. Но отец категорически запретил маленькому Люциусу привязываться к кому-либо и заводить друзей, поэтому он говорил себе, что этот мальчик интересует его только как достойный собеседник. Люциус долгое время не мог решиться подойти к нему, и вот, два месяца спустя после начала занятий, в свой первый Хеллуин в Хогвартсе, он решил сделать первый шаг. Взяв пергамент с фамильным гербом Малфоев, он аккуратным почерком вывел на нём два слова: «Давай дружить». При слове «дружить» его рука дрогнула, но он тут же успокоил себя тем, что под этим словом он подразумевал «иногда проводить вместе время и разговаривать». Тем более что ему, наследнику рода Малфоев, непристало быть многословным в своих объяснениях, так что слово «дружить» вполне подходило по смыслу. Свернув пергамент в трубочку и обвязав его серебряной лентой, Люциус спрятал его в рукаве мантии направился на ужин в Большой зал. Он не хотел предлагать Северусу дружбу демонстративно, втайне боясь, что это может повредить его репутации, поэтому он незаметно левитировал свиток под столом, мысленно направляя его в нужную сторону, и опустил на стол рядом с тарелкой Северуса.
Темноволосый мальчик с удивлением и опаской уставился на нежданную почту, доставленную таким таинственным образом. Он осмотрелся по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, взял пергамент в руки и развернул его. Его глаза на мгновение вспыхнули, но в этот момент он услышал чей-то тихий насмешливый голос: «Эй, смотрите-ка, наш замухрышка получил любовное послание!! Ха-ха! От кого оно, а, чудик?» И тут же другой голос, так же тихо, добавил: «Не иначе, как от Хагрида, он обожает маленьких монстров, ты как раз в его вкусе, пугало!» Слизеринцы частенько шутили над Снейпом, но старались делать это незаметно для других факультетов. Всё же, так или иначе, он был «своим», и насмешки в его адрес со стороны представителей других факультетов сразу же пресекались ответными колкостями, так как ранили их слизеринскую гордость, а сам Северус не считал нужным на них отвечать.
Северус вздрогнул, затем равнодушно скомкал письмо и бросил его на пол. Наблюдая эту сцену, Люциус почувствовал себя так, будто об него вытерли ноги. Остаток праздника он просидел расстроенный и очень боялся, что кто-нибудь поднимет пергамент и прочитает его. Хотя на пергаменте не было подписи, герб Малфоев безошибочно указывал на автора письма. Правда, Люциус тогда мог бы сказать, что это было сделано нарочно, чтобы посмеяться над Северусом, ведь именно так все и подумали. Но тогда Люциус потерял бы даже призрачный шанс подружиться с этим мальчиком, после такой обиды Северус точно не захотел бы с ним общаться, ведь, по мнению Люциуса, мальчик был горд. И, тем не менее, несмотря на все эти грустные мысли и опасения, Люциус нарочно улыбался и острил больше обычного, стараясь выглядеть и вести себя, как ни в чём не бывало. Но, как только слизеринцы оставили Северуса в покое, он незаметно призвал скомканный свиток обратно с помощью Акцио – ведь он рос в волшебной семье, а дети волшебников, тем более, таких старинных фамилий, умели пользоваться бытовой магией с малых лет.
Праздничный ужин был в самом разгаре, когда Люциус заметил, что Северус закончил с едой и собирается уходить. Сказав товарищам, что ему нужно отлучиться по делам, Малфой вышел из Большого зала первым и спрятался в одном из боковых коридоров. Он дождался, когда Снейп будет проходить мимо, и, внезапно появившись перед ним, преградил путь.
– Добрый вечер, Северус.
Мальчик остановился и удивлённо уставился на Малфоя.
– Ты получил моё письмо. Что скажешь? – невозмутимо продолжил Люциус, надменно задрав подбородок, словно делал одолжение.
Чёрные глаза Северуса блеснули, он чуть склонил голову набок и тихо заговорил.
– Так это была не шутка, ты правда хочешь со мной дружить? Тогда знаешь что, Малфой? Для начала признайся себе в этом и перестань меня стыдиться. Я готов быть твоим другом, но открыто, – с этими словами Северус обошёл блондина и направился дальше по коридору.
~ To be continued ~

[- Katerina -]

Тогда знаешь что, Малфой? Для начала признайся себе в этом и перестань меня стыдиться. Я готов быть твоим другом, но открыто, – с этими словами Северус обошёл блондина и направился дальше по коридору.

няяяяяяя.. Сева рулит))
вкуууусно....
мне так нравится читать про них, как все это зарождалось и постепенно текло.. конесно, было бы здорово почитать про них отдельный такой романсовый фик, где они бы были центральной парой..
спасибо)

[Crystal Sphere]

- Katerina -
Дорогая, спасибо тебе, я очень рада, что тебе нравится)
Мне тоже очень нравится эта пара - Люциус/Северус, я старалась передать всю романтичность и трепетность их отношений, как могла) Но вот на целый фик, боюсь, меня не хватит)

[Crystal Sphere]

Глава 12. Вода и камни.
Северус Снейп задумчиво рассматривал кубок с тыквенным соком, стоявший перед ним на столе. Его мысли были далеко в прошлом, он вспоминал свой первый Хеллуин в Хогвартсе.
В ту ночь он сидел на подоконнике в темноте, в своём любимом заброшенном классе в глубине подземелий, куда нередко наведывался в поисках тишины и уединения. Маленький и неподвижный, крошечное изваяние, чей силуэт был едва различим на фоне ночного неба за окном. Далеко внизу, под скалой, плескалось Чёрное озеро, ветер гнал волны по поверхности, и они разбивались о камень. Северус очень любил эти звуки, они казались ему уютными. Обхватив колени и уткнувшись в них носом, он сидел, прислушиваясь к свисту ветра и плеску холодных волн, и мечтал. О том, чему, по его мнению, теперь уже точно не суждено было случиться. Перед его внутренним взором был Люциус. Очень красивый, великолепный, с потрясающими волосами платинового оттенка, похожий скорее на ангела, чем на земное существо. Он протягивал Северусу руку и называл его по имени. Его прекрасные губы двигались, но Северус не слышал слов. Он читал по губам своё имя, не веря в происходящее. Наконец, решившись, он осторожно протянул руку в ответ, желая коснуться, и в ту же секунду видение подёрнулось дымкой и исчезло, растворившись в пустоте. «Почему? Ну почему я так по-ослиному упрям?! Зачем мне эта тупая гордость, что хорошего она мне принесла? Он хотел быть моим другом, а я сказал ему такое… Он больше никогда ко мне не подойдёт».
Чья-то тень скользнула в дверь и притаилась в темноте. Северус заметил её не сразу. Но ощущение присутствия заставило его насторожиться.
– Кто здесь?
Никто не ответил, но Северусу казалось, что он слышит чьё-то дыхание. На мгновение ему стало страшно, но он не позволил этому чувству разрастись в полноценный страх.
– Глупо играть в прятки. Что вам нужно? Кто бы вы ни были, выходите.
Из темноты показалась маленькая фигура. Человек подошёл к окну и остановился в шаге от Снейпа.
– Малфой? – не веря своим глазам, произнёс Снейп.
– Я думал, ты испугаешься, – ответил Люциус.
– Вот ещё. Кто я, по-твоему, чтобы бояться темноты? – Северусу хватило нескольких секунд, чтобы справиться с изумлением.
– Это мог быть кто угодно. Знаешь, небезопасно сидеть вот так одному в заброшенном классе ночью. Замок очень старый, мало ли что тут может водиться. К тому же, в подземельях, – назидательным тоном сказал блондин.
– Например? – Снейп скептически изогнул бровь, хотя Люциус не мог этого увидеть в темноте.
– Ну, например, я читал легенду об огромной мантикоре, живущей в одном из потайных залов подземелий. В легенде говорится, что её создал сам Слизерин и опробовал на ней эликсир бессмертия, поэтому её невозможно убить. У неё лицо человека, тело льва, когти острые, как бритва, а на конце хвоста – жало скорпиона. Смертоносная тварь, – Люциус театрально передёрнул плечами.
– Я тоже читал эту легенду. Только не представляю, как бы я мог спутать тебя с мантикорой. Ни единого шанса, – сказал Северус и снова уставился в окно.
– Ты уходишь от темы. Я просто хотел сказать, что не стоит сидеть здесь одному, – заметил Малфой, подойдя ближе и облокотившись о подоконник.
– Мне здесь нравится, – задумчиво произнёс Северус, краем глаза отмечая перемещения блондина. В его груди возникло тёплое волнительное чувство.
– Чем? – Люциус с любопытством посмотрел на темноволосого мальчика.
– Здесь тихо, нет пустой суеты и болтовни. Можно спокойно посидеть и послушать ветер, воду и камни, – тихо ответил Снейп, не поворачивая головы.
– Послушать камни? – удивился Люциус.
– Да.
– И что они тебе говорят? – не отставал блондин.
– Они не говорят, а звучат. И в их звучании можно услышать много всего, если уметь слушать, – Северус набрался смелости и посмотрел Малфою в глаза.
– Научи меня, – глаза Люциуса мягко мерцали в темноте.
– Зачем тебе?
– Мне интересно.
– Ладно, – сдался Снейп. – Это больше похоже на чувство. Нужно сесть на подоконник, вот так, прислониться к стене и расслабиться. Главное – не думать ни о чём, просто сидеть и позволить звукам тебя наполнить. И вскоре ты услышишь.
Люциус уселся на подоконник. После десяти минут обоюдного комфортного молчания, он первый нарушил тишину.
– Мне больше нравится, как звучит вода.
– Почему?
– Просто нравится. Мне она понятнее.
– Ясно, – Северус отвёл взгляд. – Малфой, как ты меня нашёл?
– Приказал своему домовому эльфу тебя найти, и он привёл меня сюда, – спокойно ответил Люциус.
– А зачем? – осторожно поинтересовался брюнет.
– Волновался, что тебя долго нет. Я решил, что сильно обидел тебя. Мой отец не разрешает мне заводить друзей, поэтому я мог лишь предполагать, что надо делать и как себя вести с друзьями. Но сегодня я понял одну вещь: в дружбе нужно вести себя так, чтобы не задевать гордость другого человека. Думаю, мне это будет легко, я просто буду ставить себя на твоё место. Ты не сердишься на меня, Северус? – с надеждой в голосе спросил Малфой.
– Нет, – мальчик чувствовал себя растерянным.
– Я обещаю, что не буду скрывать от других нашу дружбу. Так ты согласен? – Люциус с улыбкой протянул ему руку.
– Думаю, да, – Северус тоже протянул руку. Он боялся, что Малфой сейчас исчезнет, как видение, но Люциус не исчез. Он чуть сжал пальцы брюнета, на несколько секунд задержав их в своей ладони, и затем отпустил. Улыбка на его лице стала чуточку шире.
– Хорошо, – тихо произнёс блондин.

* * *

Драко сел в постели и осмотрелся по сторонам. Рядом на столике стоял бокал с недопитым огневиски, на серебряном блюде лежал изящный ножик для фруктов, шкурка от апельсина и изрядно общипанная веточка винограда. Драко был одет в пижаму из чёрного шёлка, огромное пуховое одеяло изумрудного цвета укрывало широкую кровать от края до края.
«Я в замке Слизерина. Странно, почему здешние эльфы не убрали поднос? В моём поместье их не приходится просить об этом», – вяло подумал Драко. Он выбрался из постели и подошёл к окну. Всё тот же пейзаж: широкая озёрная гладь, поблёскивающая расплавленным золотом в лучах восходящего солнца, облачка тумана над водой и лес, живой стеной обрамляющий озеро.
Постояв немного возле окна, Драко подошёл к зеркалу и, усевшись на круглый стульчик, начал рассеянно расчёсывать волосы красивой расчёской из слоновой кости, лежавшей на столике перед ним. Отражение улыбнулось и подмигнуло ему, но Драко не обратил на это внимания. Он вызвал эльфа и попросил принести воды для умывания и туалетные принадлежности. Приведя себя в порядок, Драко обследовал стоявший напротив зеркала шкаф и обнаружил в нём дюжину роскошных мантий, туфли, бельё и прочую одежду. Драко придирчиво осмотрел гардероб и, перебрав его пару раз, остановил выбор на простой чёрной мантии из мягкого, тёплого материала, напомнившей ему его школьную мантию.
Решив, что неплохо бы осмотреть свалившееся на него наследство, а заодно попробовать сбежать, Драко вышел из комнаты. «Это так похоже на сон, странный, очень странный сон», – размышлял он, бродя по замку из комнаты в комнату. Замок был огромен, с множеством башен, башенок и переходов, красиво убранных комнат и залов, на стенах которых висели старинные драпировки и картины с изображением магических сражений и волшебных существ. Некоторых Драко видел впервые. Проблуждав по замку полдня, Драко утомился. Он позвал эльфа и попросил отвести его назад в его комнату. Там он сразу же лёг на кровать и уснул.
~ To be continued ~

[kofemolka11]

спасибо

[Crystal Sphere]

kofemolka11

[Ann Nau]

Очень жалко расставаться с твоей историей =((((((((((((((((((((((((((((((((..... Я ее очень люблю и часто перечитываю =))

Надеюсь что ты еще напишешь.. и не одну =)))))

Спасибо тебе, Крис, за все это время, которое ты нас радовала и не позволяла скучать по вечерам, за интересный сюжет и беспредельную нежность... вообщем, за все =)))))

-------------
Зы: очень-очень жду в твоем дневнике полодительных строк... надеюсь, у тебя все будет замечательно и вдохновение к тебе вернется =)))

[Crystal Sphere]

Ann Nau, милая спасибо!! Я очень, очень тронута) И изо всех сил буду стараться, чтобы перерыв получился недолгим)

[Crystal Sphere]

Глава 13. Возвращайся скорее.
Двое мужчин выбрались и из воды у подножия замка и скрылись за тяжёлой дверью в каменной стене. Воден снова принял облик волка и шёл первым, Гарри следовал за ним по винтовой лестнице, пока они не поднялись на самый верх башни. Остановившись перед дверью в комнату Ровены, Воден обернулся и последний раз взглянул на Гарри, обдав синим холодным пламенем, горевшим в его глазах, словно желая напомнить о своём предупреждении. Поттера от этого взгляда пробрал мороз, но он невозмутимо кивнул, давая понять, что помнит их разговор.
Воден привычно толкнул носом дверь и просунул морду в комнату Ровены. Окна были завешены тяжёлыми драпировками, не пропускавшими внутрь первые отблески зари, появившиеся на предрассветном небе. Комната была погружена в мягкую, обволакивающую тишину и темноту, слабо мерцавшую огоньками светляков, сонно круживших в центре под сводами башни.
– Пиру? Это ты? – прозвучал негромкий женский голос.
Молчание. Шорох сминаемых ворсинок ковра под мягкими сильными лапами.
– Пиру, где ты был всё это время? Я уже начала беспокоиться, не случилось ли с тобой что-нибудь... – Ровена замолчала, увидев перед собой невысокого худого юношу с тёмными растрёпанными волосами. Рядом с ним невозмутимо сидел Пиру и смотрел на девушку преданным, чуть виноватым взглядом.
– Доброй ночи, сударыня, – Гарри вежливо поклонился.
– Что вы здесь делаете? – напряжённые нотки в голосе Ровены не предвещали ничего хорошего.
– Я пришёл за Драко, – ответил юноша, оставаясь внешне спокойным.
Девушка снова перевела взгляд на волка.
– Пиру?
Тот пристыженно опустил морду и накрыл её лапой.
– Ясно, – Ровена поднялась с кровати, теперь её глаза были на одном уровне с глазами Гарри.
– Если вы позволите, я хотел бы попросить вас кое о чём, – Гарри не знал, с чего начать. – Не могли бы вы снять одно заклинание с этого волка? Он утверждает, что вы наложили на него заклинание, не позволяющее ему принимать человеческий облик в вашем присутствии.
– Утверждает? Хм, – Ровена задумчиво смотрела перед собой, словно пытаясь что-то припомнить.
– Значит, ты пришёл за Драко? Хорошо. Найди его, и он твой. Но помогать я тебе не стану, – Ровена улыбнулась насмешливой улыбкой, той самой, какая бывает у человека, который совершенно точно что-то знает и улыбается своему знанию, посмеиваясь над теми, кому не известен этот секрет.
– Он здесь? В этом замке? – с надеждой спросил Гарри, подавшись вперёд всем телом. Его глаза блестели, и голос чуть дрожал от волнения.
Но Ровена лишь молча пожала плечами, продолжая улыбаться.
– Спасибо, – взяв себя в руки, сухо произнёс Гарри. Развернувшись, он направился к выходу и через несколько секунд скрылся за дверью.

Гарри вышел из комнаты Ровены и вновь спустился к подножию замка. Усевшись на холодные камни, уходившие ступеньками под воду, он закрыл глаза. Предрассветный туман густой пеленой окутывал озеро, не было видно ничего, только вода и вязкая белая дымка над ней. Гарри зябко поёжился, чувствуя, как прохладный влажный воздух забирается за воротник и холодит спину. Все мысли юноши сейчас были сосредоточены на Драко, но ментальная связь не действовала, словно туман поглотил всю магию вокруг.
«Я найду тебя. Обязательно найду!» – отчаянно думал Гарри. Поднявшись, он подошёл к замку и, обойдя его весь вдоль стены, обнаружил ещё одну дверь. Гарри осторожно взялся за ручку и попробовал открыть – дверь поддалась.
Внутри было темно. Гарри вынул палочку и пошёл по коридору, освещая Люмусом дорогу перед собой. Коридор вывел его в огромный зал, все стены и потолок которого были увешаны зеркалами. Гарри весь внутренне сжался, у него создалось жуткое впечатление, что он находится на перекрёстке миров, и во все стороны от него простирается бездна. И это ощущение было вполне закономерным, учитывая тот факт, что сам замок находился на границе двух миров – Волшебного мира и мира Теней.
Войдя в зал, Гарри остановился в нерешительности. Чувство самосохранения кричало ему о том, что нужно убираться отсюда как можно скорее, иначе жди беды. Но интуиция подсказывала, что именно здесь он найдёт Драко, что другие пути ложны, если они вообще есть.
Внезапно бесформенная серая тень появилась в глубине одного из зеркальных коридоров. Она стремительно приближалась, а Гарри смотрел на неё, как завороженный. Налетев на юношу, тень прошла насквозь. Поттер качнулся назад, чувствуя, как холод проникает в его кости, унося часть живого тепла.
«Что это было? Где я?» – удивлённо подумал Гарри. В этот момент в конце другого зеркального коридора появилась ещё одна тень. Ситуация повторилась в точности. Правда, на этот раз Поттер попытался увернуться, но не сумел, тело как будто затекло. Юношу снова обдало холодом – вторая тень также прошла сквозь него, забрав часть тепла.
Гарри начинал понимать, что происходит. Он вспомнил, как на одном из уроков Защиты на третьем курсе профессор Люпин рассказывал им о мире Теней. «…И вы попадаете в своеобразную ловушку. Зеркала, расположенные друг напротив друга, создают переход. В зеркальной комнате их сотни, и, соответственно, сотни туннелей, по которым Тени могут переходить из своего холодного мира в мир живых. Они питаются человеческим теплом – фактически, нашей жизненной силой. Как дементоры, только бестелесные, но стремятся получить тело. Существует лишь один способ спастись – уйти с перекрёстка, в противном случае Тени будут атаковать вас до тех пор, пока вы не потеряете сознание. Затем одна из них, наиболее сильная и удачливая, овладеет вашим телом и поселится в нём, и когда вы очнётесь, то обнаружите себя «в заточении» в собственном теле. Если же Тень окажется особенно сильной, то может и вовсе «вытолкнуть» вас из телесной оболочки, и вы сами станете Тенью, скитающейся по бесконечным переходам в поисках тепла…» – мягкий спокойный голос профессора возник в сознании и пропал, оставив Гарри ясность и понимание того, что он опять вляпался в серьёзные неприятности.
«Нужно обследовать комнату. Тот коридор, через который я пришёл сюда, не единственный. За каким-то из этих зеркал должен быть выход в замок», – Гарри сосредоточился и начал методично исследовать одно зеркало за другим. В какой-то момент ему в голову пришла отчаянная мысль разбить все зеркала, но здравый смысл подсказывал, что не следует этого делать. Ведь последствия могли быть любыми. «Что, если из-за этого замок разрушится, и Драко погибнет? Нет, разбивать зеркала нельзя, очень не к добру это», – размышлял Гарри, стараясь не замечать холода, пробиравшего его до костей каждый раз, когда очередная Тень проходила сквозь его тело. Он намеренно поддерживал ложное, опасное в своей обманчивости ощущение контроля над ситуацией, удерживавшее его от паники. Но холод становился сильнее, сил оставалось всё меньше, а выход всё ещё не был найден – зеркал было слишком много.
Почувствовав, что ещё немного, и он отключится, Гарри остановился. Он закрыл глаза и позвал Драко, в надежде, что тот всё же услышит его, откликнется, и сердце подскажет ему верный путь. Но ответом снова была тишина, и Гарри, из последних сил, наугад подошёл к ещё одному зеркалу. Прохода там не оказалось. Вылетевшая из зеркала огромная Тень прошла сквозь грудь юноши, и он, не устояв, упал на колени.
«Глупо… Драко, прости… Я обещал, что приду, и я здесь… Вот только ты молчишь… Если бы ты хоть чуточку помог мне… Совсем немного… – Гарри сидел на коленях, опершись руками о пол. – Драко…» – он поднял лицо. Летящие со всех сторон Тени снова напомнили ему третий курс. Тогда, на озере, сотни дементоров кружились над ним и Сириусом. Патронус уже не спасал, и такое же, леденящее душу чувство усталости и отчаяния наполняло его. Теперь проникновение каждой Тени казалось ударом: одна, вторая, третья… пятая… мелькающие силуэты… холод, накатывающий волнами…
Гарри вдруг почувствовал, что парит. Он увидел внизу своё сгорбленное тело и налетающие на него Тени. Что-то неумолимо тянуло его вверх. Но Гарри метнулся в сторону, вопреки всему продолжая искать Драко. Он проскользнул в щель между зеркалами и оказался за пределами комнаты, медленно «поплыл» по коридорам. Ему хотелось бежать, лететь, но, словно во сне, «тело» не слушалось. Кроме того, Гарри постоянно приходилось бороться с сильнейшим притяжением, тянувшим его вверх. Секунды превращались в минуты, минуты – в часы… Гарри потерял им счёт.
Он обнаружил Драко неожиданно, в одной из комнат – хрупкая фигурка, зябко свернувшаяся в калачик на огромной постели. «Драко!… – усилием воли заставив себя «снизиться» до уровня кровати, Гарри подлетел к юноше и попытался зацепиться за него. Получалось с трудом. – Ты спишь… Где же ты витаешь, Драко?»
Он слишком устал и боялся потерять любимого снова, поэтому осторожно пробрался в спящее тело и лёгким облачком устроился в области груди. «Мой милый Драко, возвращайся скорее».

[Crystal Sphere]

Глава 14. Жестокость.
Драко проснулся внезапно, когда чья-то сильная рука схватила его за горло и грубо швырнула на пол. Юноша сонно заморгал, медленно приподнимаясь, пытаясь понять, что происходит. Наконец, ему удалось окончательно разлепить глаза, и он замер, изумлённо уставившись на стоявшего перед ним человека.
– Гарри? Ч-что произошло? Почему ты…
Договорить ему не удалось. Сильный удар по лицу заставил откинуть голову назад, в ушах зазвенело, и одновременно раздался звук знакомого голоса:
– Дрянь.
Губы покалывало, по подбородку, щекотя, поползла тёплая капля.
Брюнет взял Драко за отвороты мантии и рывком поднял с пола. Ещё один удар отбросил юношу на кровать.
Голова кружилась и гудела, перед глазами плясали разноцветные звёздочки. На этот раз Драко не пытался приподняться. Хотелось просто лежать вот так и не двигаться. И пусть делает, что хочет. К горлу подступил ком, глазам стало противно горячо. «Это ведь не Гарри, правда? Он бы никогда…»
– Соскучился по мне? Ну же, вставай, – властные нотки в голосе никак не вязались с до боли знакомым мягким тембром и ещё больше диссонировали с внешностью его обладателя, внешностью Гарри.
Драко приподнялся на локтях и, пятясь, попытался отползти в дальний угол кровати.
– И куда ты собрался? – шагнув на кровать, брюнет выпрямился в полный рост и схватил Драко за волосы. Малфой вскрикнул, цепляясь за руку, причинявшую боль. Но другой юноша только рассмеялся. Затем брезгливо оттолкнул Драко, так, что тот больно ударился затылком о спинку в изголовье кровати. Сделав шаг вперёд, брюнет грубо наступил подошвой на горло блондина.
Драко задыхался от боли и нехватки кислорода. В памяти непрошено замелькали картинки того ужасного летнего дня…
– Ты помнишь? Конечно, помнишь. А вот и подтверждение, – юноша убрал ногу с горла Драко и дёрнул ворот его мантии вниз, обнажая шею блондина. – Несомненно, он тебе идёт, – вокруг шеи Драко «красовался» жуткого вида шрам, оставленный медальоном Слизерина четыре месяца назад, в день, когда был повержен Тёмный Лорд.
Драко обеими руками схватился за шею, жадно глотая воздух.
– Я вернулся, Драко. Служи мне, и я сохраню тебе жизнь, – невозмутимо изрёк Тёмный Лорд.
Как только дыхание Драко восстановилось, он поднял глаза и слабо прохрипел:
– Где Гарри?
Волдеморт закинул голову назад и рассмеялся ледяным хохотом.
– Он перед тобой! Гарри и Я теперь – одно целое! – прерванный фразой хохот продолжился.
Слушая его, Малфой почувствовал, как испарина выступает на висках и тонкие волоски на шее становятся дыбом от пробежавших по коже мурашек.
«Неправда», – едва слышно прозвучало внутри, словно тихий шелест листьев, встревоженных внезапным порывом ветра.
Драко выхватил палочку и направил на смеющегося парня. Смех прекратился, сменившись удивлением.
– Хочешь сразиться со мной? Неужели хватит духу напасть? – с искренним любопытством вглядываясь в лицо блондина, спросил Тёмный Лорд. – Ты ведь должен любить меня, Драко, должен хотеть меня. Разве нет? Посмотри ещё раз внимательно на того, кто перед тобой стоит. Я даю тебе последний шанс, другого не будет. Служи мне! – воскликнул Лорд Волдеморт.
– Ты не тот, кого я люблю, – произнёс Драко. Его голос прозвучал очень тихо, но в нём было столько решимости, что Тёмный Лорд секунду медлил, отдавая должное присутствию духа и мужеству младшего Малфоя. Но лишь секунду.
– Авада Кедавра!
– Экспеллиармус!
Зелёный и красный лучи схлестнулись, раздался оглушительный треск. Каскад изумрудно-рубиновых искр хлынул на постель, разлетелся горячими брызгами в воздухе. Палочка вибрировала в руке Драко, он закрыл глаза, решив: «Будь что будет».

Внезапно все звуки стихли, как будто кто-то выключил звук. Это было похоже на сон, но, в то же время, Драко знал, что это происходит на самом деле. Перед ним, по-прежнему, стоял Волдеморт, только теперь он был в собственном теле, с ужасающей змееподобной внешностью, какой он обладал в последние годы и какая неизменно вызывала у Малфоя дрожь отвращения. Драко видел скрещенные лучи произнесённых ими заклинаний и то, как зелёный луч постепенно удлинялся, поглощая красный. Как завороженный, Драко смотрел на смертельный луч, неумолимо приближавшийся к нему. Сделав над собой усилие, юноша попытался разорвать образовавшуюся связь, но в тот же миг почувствовал немыслимую, острую боль в левой руке. Метка, которая после гибели Тёмного Лорда потускнела и едва выделялась даже на его бледной коже, теперь вновь горела чёрным огнём и, казалось, прожигала руку насквозь.
– Ты не можешь противостоять своему Лорду, мальчик. Ты всё ещё мой слуга, пусть непослушный, но слуга, хочешь ты того или нет, – искривив рот в безгубой улыбке, проговорил Волдеморт. – Но не расстраивайся, тебе осталось быть им совсем недолго! – Тёмный Лорд снова маниакально рассмеялся.
Драко сжал губы и сильнее вцепился в палочку, пытаясь подавить парализовавший душу страх, страх перед смертью. Он боялся смерти, как боялся бы на его месте любой вчерашний мальчишка, да и любой нормальный человек. Страх перед неизвестностью, страх перед болью – каково это, пережить агонию тела, пережить часть себя? Ему отчаянно хотелось, чтобы Гарри сейчас был рядом, хотелось видеть его глаза, полные любви, а не эти две узкие красные щели, в которых плескалось безумие, и, казалось, само адское пламя вырывалось сквозь них в этот мир.
Зелёный луч почти достиг кончика палочки Драко. Оставалась пара дюймов, когда полупрозрачная тень скользнула перед лицом блондина и врезалась между лучами, в пространство на границе красного и зелёного. Яркая вспышка осветила комнату. Ставшая на мгновение зеркальной тень отразила зелёный луч, перенаправив его в сторону нападавшего. Драко вздрогнул, его пальцы разжались, выпуская стиснутый между ними кусочек дерева…
– Гарри? – изумлённо моргая, прошептал он.
Перед ним снова был Поттер – неподвижно лежал на постели лицом вниз, не подавая никаких признаков жизни.
– Нет… нет-нет… Гарри, скажи что-нибудь, очнись! – Драко осторожно перевернул брюнета на спину, бережно отвёл с лица пряди растрёпанных волос… И замер, не в силах вдохнуть. Остановившийся, словно стеклянный, взгляд любимых глаз, всегда таких тёплых и живых, был совершенно пустым.
– Нет!! – отчаянный крик разнесся по замку, Драко вложил в него весь свой протест, всю боль. Притянув Гарри к себе, он изо всех сил сжал его в объятиях, уже шёпотом повторяя. – Нет, Гарри, пожалуйста, не уходи…
Прислонившись щекой к щеке Поттера, зажмурившись до красных кругов перед глазами, Малфой завыл. Забыв о страхе, достоинстве и приличиях, забыв обо всём, кроме безжизненных зелёных глаз и немыслимой боли, разрывавшей его душу и сердце, он выл, надрывно, переходя на крик, пока хватило дыхания, пока голос не сорвался, оставив его сотрясаться в беззвучных рыданиях.
«Гарри, ну зачем?! Почему всегда, сколько мы были вместе, ты защищал меня?! Я же не мог сделать для тебя ничего!» – Драко заходился в отчаянии, риторический вопрос возник сам собой, и Малфой никак не ожидал получить на него ответ.
«Сделал. Ты сделал меня счастливым».
Драко не поверил в услышанное. Ему было уже всё равно. Боль потери убила здравый смысл, уничтожила волю. А тихий голос в голове продолжал.
«Знаешь, у каждого из нас своя роль. Моя – защищать, твоя – просто быть любимым. Улыбнись, я буду с тобой всегда».
Из закрытых глаз Драко непрерывно катились горячие слёзы, остывая на щеках, оставляя солёные дорожки, раздражавшие нежную кожу. Кровь пульсировала в висках, отзываясь тупой болью, было трудно дышать…

[Crystal Sphere]

Неожиданно в коридоре раздались приглушённые голоса, послышался звук шагов, и кто-то вежливо постучался в дверь. Через некоторое время дверь отворилась, шаги приблизились к кровати. Двое – мужчина и женщина – о чём-то тихо спорили. Драко было всё равно, он даже не поднял головы.
– Моя госпожа, теперь Вы видите, насколько он слаб? Разве смог бы этот юноша соответствовать Вашим представлениям о том, каким должен быть Повелитель? – Малфой узнал вкрадчивый голос профессора Водена.
Ровена, казалось, просто проигнорировала вопрос.
– Что здесь произошло? – в её голосе звучало беспокойство, смешанное с любопытством.
На какое-то время воцарилась тишина, затем снова заговорил Воден.
– Риддл. Он не смог пройти сквозь Врата, остался в моём мире, мире Теней. Остался ждать… Он завладел телом Поттера в Зеркальной комнате, вытолкнув его душу, а затем напал на Драко. Он бы убил его, но Поттер отразил луч Авады в того, кто его послал – в своё собственное тело, занятое Риддлом.
– Но как такое возможно? – удивлённо спросила Ровена.
– Душа порой обладает огромными возможностями, ещё большими, чем тело. Любящая душа, – пояснил Воден.
Драко поднял заплаканное лицо, запачканное в крови, натекшей из разбитой губы. Он посмотрел на Ровену, затем на Водена, и заговорил.
– Верните его. Вы можете, я знаю. Я сделаю всё, что угодно, даже то, чего не могу, клянусь честью моего рода и памятью предков, только верните его!
– Ты прав, я могу, – Воден с некоторой брезгливостью посмотрел на Драко. – Вопрос в том, зачем мне это нужно?
Драко был обескуражен. Когда-то он и сам был таким, безучастным к чужим страданиям, возможно, даже оставался таким до этого самого момента. Но теперь ему стала понятна жертвенность Поттера, его готовность помогать другим, защищать их. Тот, кто сам очень многое потерял, сделает всё, чтобы другому человеку не пришлось испытать подобное, руководствуясь единственной мыслью: «Если не я, то хотя бы они не узнают, каково это». Другие озлобляются и замыкаются, третьи, напротив, начинают причинять людям такое же зло, какое причинили им – очевидно, те, кто не умеют любить. Драко был не из их числа. Он слишком многое перенял от Гарри, слишком сильно сросся с ним душой.
Взяв себя в руки, Малфой посмотрел Водену в глаза и медленно, с достоинством заговорил.
– Вам это нужно, потому что вы сами такой же, как я. Сейчас вы, похоже, получили, что хотели, а не боитесь снова потерять? Кто вам помог? Позвольте, угадаю. Гарри? Это он рассказал ей о заклинании, он попросил за вас…
– Заткнись! Не лезь не в своё дело! Поттер получил достойную плату за эту маленькую услугу – я провёл его к замку, который он никогда бы не нашёл! Лишь чары Прозрения, наложенные мной, позволяют увидеть его, – к концу фразы голос Водена снова был спокойным, но было понятно, что Драко задел его за живое.
На несколько мгновений в комнате повисла тишина, затем Драко заговорил снова.
– Что вы будете делать теперь? Она знает о ваших чувствах? – как ни в чём не бывало, спросил он.
Воден зашипел от злости, не зная, каким особо изощрённым заклинанием проклясть нахального мальчишку, но, встретив холодный, опустошённый взгляд серых глаз, внезапно остыл, поняв, что тому абсолютно всё равно, что он с ним сделает. Сильнее боли, чем этот мальчик испытал и продолжал испытывать, причинить было невозможно.
– Как это сделать, скажите, как оживить его? Я помогу, я сделаю всё…
– Ты не понимаешь! – Воден снова начинал терять терпение. – За всё нужно платить, и это не моя прихоть! Чтобы вернуть жизнь одному человеку, другой должен её отдать. Хочешь умереть вместо него? Или, может быть, ты готов пойти на убийство? А согласился бы Поттер? И каково тебе будет от него это скрывать? Подумай обо всём этом, прежде чем просить меня о таких вещах, а уж потом я подумаю, стоишь ли ты того, чтобы помогать тебе!
Секунду Драко смотрел на мужчину, не моргая, затем обречённо опустил глаза.
– Пиру… – Ровена нарушила вновь воцарившуюся в комнате тишину, – то есть, я хотела сказать, Повелитель… а нельзя ли заплатить бессмертием за жизнь?
Драко и Воден изумлённо уставились на неё.
– Я хочу отдать своё бессмертие за его жизнь, вы примете такую плату, мой Повелитель? – уточнила она, вопросительно глядя на Водена.
На мгновение Драко показалось, что Воден потерял дар речи.
– Почему? – единственное, что он смог сказать после почти полуминутного молчания.
– В любви смертных столько красоты… Я хочу это испытать. Я хочу быть смертной, Пиру.
To be continued

[Ann Nau]

Все же полное описание несравнимо лучше сокращенной версии =)))))))))))))))))) Обалденный и захватывающий сюжет, красота описания.. мрррр...

Милая, спасибо тебе за продолжение!

[Crystal Sphere]

Ann Nau, спасибо))
Как приятно))) Надеюсь скоро дописать его, немножко осталось)

[Ann Nau]

=))) Ну, я надеюсь, что дописав этот, ты возьмешься за новый =)) помимо уже заявленного ориджинала =))))

(*размечталась я =))))) *)

Удачи и вдохновения =)

[Crystal Sphere]

Спасибо)))

[Crystal Sphere]

Глава 15. Танец Теней.
В Зеркальной комнате в темноте горели сотни свечей. Огоньки свечей мерцали повсюду трепещущими островками, разливая вокруг себя тёплый свет. Зеркала были завешены плотными портьерами. В центре комнаты на полу лежал Гарри. Он был раздет, укрыт сверху лишь лёгкой белой тканью. Его тонкие руки были вытянуты вдоль тела, хрупкие длинные пальцы безвольно согнуты в суставах. Неподвижное лицо, худое, с острым подбородком, было пугающе бледным в обрамлении мягких чёрных волос длиною до плеч, трогательно растрёпанных, резко контрастирующих с мертвенной бледностью его лица. Шрам от первой Авады тонким ослепительно белым зигзагом выделялся на лбу. Сейчас, когда тело Гарри было полностью расслаблено, Драко, пристально смотревшему на него, временами начинало казаться, что перед ним совершенно незнакомый и, в то же время, бесконечно родной человек. Черты лица Гарри казались такими мягкими, почти детскими. Теперь, когда за ними не было даже спящей души их обладателя, Драко мог явственно, без помех увидеть в них отпечаток этой души, и он был поражён увиденным. Бесконечная усталость, детская открытость, незащищённость, отчаянная решимость, глубокая скорбь и странное, просветлённое спокойствие читались в этом лице. Как будто измученная далеко за гранью возможного душа вдруг освободилась, покинув тело и сбросив на свою оболочку всё, что наполняло её долгие годы. Ни тени страха, сомнений или сожаления, ни тени гнева, ненависти и злости, которые так уродуют лица людей. Это лицо было прекрасно, как лицо ангела, самого трогательного и чистого – таким сейчас видел его Драко, и его душу переполняли нежность, отчаяние и боль. «Всё же Авада убила его. Весь магический мир считал его неуязвимым, неубиваемым. А он был так хрупок… Если бы только они знали! Но даже я до конца не представлял…»
Драко в задумчивости сидел на полу возле Гарри, ожидая начала церемонии воскрешения, когда дверь отворилась и в просвете показались две фигуры – Ровены и Водена. Подойдя к юношам, Воден остановился в изголовье Гарри, Ровена осталась чуть в стороне, по правую руку от него.
Воден закрыл глаза и, вытянув руки над Гарри, медленно вдохнул. Портьеры исчезли, воздух в комнате пришёл в движение, заставив пламя свечей трепетать, отражаясь в зеркалах бесчисленное множество раз. Светлые волосы Водена развевались вокруг его лица, извиваясь белыми змеями. Когда он открыл глаза, в них плясал чёрный огонь. Магия, исходившая от него, мощным потоком хлынула в стороны, и огоньки свечей мелко задрожали, словно листва на ветру. Комнату наполнили Тени.
Драко, наблюдавший всё это со смесью тревоги и с трудом подавляемого ужаса в душе, в какой-то момент не выдержал и, склонившись над Гарри, обнял его, закрывая своим телом. Прижавшись лицом к его груди и не слыша в ней ударов сердца, Драко снова почувствовал, как болезненно сжимается его собственное сердце. «Вернись, пожалуйста, вернись...» – мысленно умолял он.
Холодный, похожий на звенящий металл, голос Водена зазвучал над головой:
– Именем Хранителя тьмы и света, смерти и жизни, силой и властью, данными мне Творцом бесконечных миров, Душа, не прошедшая до конца свой земной путь, разделённая надвое, не сможешь пройти сквозь Врата! Призываю тебя и повелеваю, вернись и займи своё тело, Гарри Джеймс Поттер!
Драко был буквально раздавлен потоком магии, хлынувшей на него. С большим трудом он поднял голову и увидел, что Воден стоит над ними, вытянув к ним левую руку с выставленной под прямым углом ладонью. Правая его рука указывала в сторону Ровены и была повёрнута ладонью вверх. Из груди Ровены бил светящийся поток энергии, исчезая в ладони Водена. И такой же поток бил из левой руки Водена в Драко и Гарри. Драко отпрянул в сторону, боясь помешать.
Вокруг них четверых на расстоянии нескольких метров, словно в танце, против часовой стрелки кружили Тени, не в силах пробиться внутрь круга, настолько плотной и мощной была магия, исходившая от их повелителя. Это продолжалось восемь долгих минут, затем поток магической энергии, передаваемой Воденом от Ровены Поттеру, стал уменьшаться и к концу девятой минуты полностью прекратился. Удерживаемая ранее на ногах силой исходящего потока, Ровена потеряла опору сразу же, как только он исчез, и упала без чувств, но была вовремя подхвачена Воденом. Церемония была окончена.