Death Note

Мне принесли серии 24-37 Death Note. Посмотрела. Расстроилсь) Но эмоции как-то подавлены. Вообще эта тема очень затронула, но сомневаюсь, что смогу по ней писать. Там всё так.. умно и заморочено, а характеры так однозначны, что этого не изменить. Притянутый за уши хеппи-энд выглядел бы смешно, а без него я не хочу и не умею. Но многие моменты сильно зацепили. Хотелось бы мне уметь рисовать, я бы их на листе запечатлела, а вот в словах так кратко и ёмко не отразить.
Кстати, рисунки автора sloth (или mrsloth) очень соответствуют тому, что я чувствую, и на них как раз те моменты (часть из аниме, часть из фильма, часть - воображаемые), многие из них, которые самые трогательные для меня. А ещё мне нравится момент, в котором L предлагает Лайту тортик. Но этого никто пока не нарисовал, а меня безумно тронуло)

sloth

@темы: Думотвод, Death Note, Рисунки

---

Добро пожаловать :)

River_S, SNAKES FRIEND, thu, Miradora, Марисоля, Avatel, CherryTiger,
Приветствую! Я извиняюсь, с кем не поздоровалась раньше Это из-за того, что становится по-детски обидно, когда от дневничка отписываются, и некоторое время после этого не хочется заговаривать с новыми ПЧ, вдруг и они на следующий день или через какое-то время отпишутся.. часто так и бывает. Но всё равно, здравствуйте! Рада вас видеть)) Угощаю чаем


(с) Heredity

@темы: ПЧ

---

(с) Мiyamoto Кano. Взала у Анри :)

смотреть всё

@темы: Анри http://blgallery-anri.ucoz.ru, Рисунки, Слэш

---

(c) Mamiya Oki. Взяла у Анри))

смотреть всё

@темы: Анри http://blgallery-anri.ucoz.ru, Рисунки, Слэш

---

Заявка # 7. ГП-фандом, минифик по заявке Ann Nau

Название: "Сказка для Драко"
Автор: Crystal Sphere ([email protected])
Бета: Crystal Sphere
Направленность: слэш
Пейринг: Люциус/Драко
Рейтинг: PG
Жанр: флафф
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: какие сказки рассказывает Люциус своему сыну перед сном?
Предупреждения: спойлер из четвёртого фильма, «Гарри Поттер и Кубок Огня».
Дисклеймер: всё принадлежит Дж. К. Роулинг, моя только фантазия.
Примечание автора: написано для Ann Nau в рамках дайри-флэшмоба. Ann, дорогая, это тебе. Надеюсь, что это хотя бы приблизительно то, что ты хотела.

В голове Драко отголосками громовых раскатов звучал грубый голос профессора Муди, в ушах звенел тошнотворно-злорадный смех гриффиндорцев и глупый радостный смех Поттера. «Хватит… хватит… Хватит! Я не могу больше так! Больше не могу…» Драко бежал, не останавливаясь, до подземелий, по тёмным коридорам, вихрем пронёсся через слизеринскую гостиную, влетел в свою комнату и заклинанием запер дверь.
Слёзы душили его. Бросившись к сундуку, стоявшему в углу за кроватью, Драко достал со дна небольшой чистый конверт, запечатанный гербом Малфоев, и, наклонив, вскрыл его. В руку скользнула красивая серебряная булавка в виде дракона, зависшего вертикально в полёте, с изящно расправленными перепончатыми крыльями. В ту же секунду словно невидимый крюк подцепил Драко под солнечное сплетение и подбросил вверх, закружив. Несколько мгновений спустя юноша благополучно приземлился на мягкий ковёр в своей спальне в Малфой Меноре. Чуть покачиваясь из-за лёгкого головокружения, Драко дошёл до кровати и, упав на неё, разрыдался.
«Ну почему? Почему всё должно быть так плохо?! Ненавижу их всех! Будьте прокляты! Прокляты…» – тело Драко сотрясалось от рыданий, пальцы судорожно скользили по гладкой атласной ткани нежно-зелёного цвета, укрывавшей постель. Так и не сумев зацепиться за покрывало, Драко вскочил, в бешенстве сдёрнул его на пол, скинул туда же мешавшую движениям мантию и снова упал на кровать, с остервенением сжимая в пальцах край одеяла. Загнанный в угол своей бессмысленной яростью, Драко исступлённо рыдал от бессилия, громко всхлипывая, утонув в отчаянии и не видя никакого просвета.

Люциус всегда отчётливо ощущал присутствие сына, если тот был где-то поблизости. Вот и сейчас, почувствовав рядом бушующую магию Драко, Люциус отложил недописанное письмо Министру, над которым неподвижно сидел уже десять минут, будучи не в состоянии сконцентрироваться на тексте, и отправился в комнату юноши, гадая, чем могли быть вызваны его внезапное появление и эта буря эмоций.
Остановившись у порога, лорд Малфой наложил на себя чары дезиллюминации и бесшумно приоткрыл дверь. Драко лежал на постели ничком. Его плечи вздрагивали, до Люциуса доносились сдавленные всхлипы. Приблизившись, Люциус присел на край кровати.
– Драко, – негромко, с лёгким сожалением в голосе позвал он, отведя светлую прядь с заплаканной щеки сына. – Когда же ты станешь сильнее, мой мальчик…
Юноша вздрогнул от неожиданности и обернулся, он не слышал, как Люциус зашёл в комнату.
– Отец? – Драко тревожно вглядывался в пространство перед собой. Его веки были припухшими от слёз, длинные белёсые ресницы слиплись, влажные скулы блестели, искусанные красные губы ярко выделялись на бледном лице.
Люциус невольно любовался сыном. Конечно, ему хотелось, чтобы Драко научился сдерживать эмоции и не быть таким уязвимым. Но в слабости Драко было столько красоты, что Люциус не мог не любоваться.
– Расскажи мне, что случилось, – попросил он.
– Прости меня, отец. Я… пообщался с профессором Муди и теперь немного расстроен, – тихо произнёс Драко.
Люциус напрягся. «Как этот урод посмел…»
– Он первым подошёл к тебе? – с убийственным спокойствием в голосе поинтересовался лорд Малфой.
Драко судорожно вздохнул.
– Да. Я пошутил в разговоре с Поттером, сказал, что мы с тобой поспорили, сколько он продержится на первом испытании, против дракона. Поттер толкнул меня в грудь и назвал… жалким. Я выхватил палочку, и в этот момент вмешался Муди. Превратил меня в какую-то мелкую тварь, крысу или… хорька, – Драко задрожал, нервно стиснул пальцы. – Это было так унизительно, отец! – не сдержавшись, воскликнул юноша. – Они смеялись надо мной, хохотали и показывали пальцами, как ненормальные, а Муди подкидывал меня в воздух с помощью заклинания и ударял о землю, а потом засунул Крэббу в штаны! Ты тоже думаешь, что это было весело, отец? Скажи, в этом есть что-то смешное? Почему? Может быть, ты знаешь ответ, почему они все так ненавидят меня?! – к концу фразы голос Драко вибрировал, по щекам снова катились слёзы, щекотя и раздражая нежную кожу, заползая в рот. Драко не хотел плакать, он просто очень злился, но слёзы катились сами, и ему оставалось только глотать их.
Глядя на плачущего сына, Люциус мысленно сделал себе пометку лично проследить за тем, чтобы смерть Муди не была лёгкой. А Драко тщетно пытался взять себя в руки и унять глупую нервную дрожь в теле. Ему очень хотелось, чтобы отец обнял его, как в недалёком детстве, когда Драко был чем-то расстроен и прибегал к отцу в слезах. Тогда лорд Малфой усаживал его к себе на колени и крепко прижимал к груди. Все обиды и страхи тотчас отступали, когда мальчик оказывался в уютных и сильных объятиях отца. От Люциуса пахло едва уловимо какими-то сложными мужскими духами, запах которых тонко переплетался с запахом кожи, и свежо – накрахмаленным воротничком.
И, словно услышав эти мысли, Люциус, терзаемый болью за сына и нежностью к нему, мягко притянул Драко к себе и заключил в объятия.
Драко прижался к нему изо всех сил, отчаянно, доверчиво и дико, уткнулся мокрым от слёз лицом в шею Люциуса.
– Отец… – прошептал он почти одними губами, задыхаясь от нервного напряжения, не замечая, как комкает в пальцах рукава дорогой отцовской мантии. Затем глубоко и «рвано» вздохнул и на выдохе почувствовал, как дрожь медленно уходит из него, растворяясь в спокойствии и защищённости, которые дарили ему объятия Люциуса.
– Ш-ш, Драко, мой прекрасный мальчик, – так же шёпотом, утешительно-нежно ответил Люциус, касаясь подбородком белокурой макушки сына, стараясь унять собственные разбушевавшиеся эмоции. Сколько он помнил, между ним и Драко всегда была особая связь. Оба они чувствовали друг друга, даже на расстоянии. Люциус всегда знал, когда Драко сердился, боялся или радовался. Драко так же чувствовал отца. Это было чуть ли не главной причиной того, что Люциус всегда старался сдерживать эмоции – он не хотел лишний раз тревожить сына.
Драко рос идеальным ребёнком, спокойным, послушным и, в то же время, живым и любознательным. Он был очень чувствителен и отзывчив, остро воспринимал критику и любые происходившие вокруг него события. Он был слишком мягкотел для Малфоя, и хотя Люциус восхищался сыном и обожал каждую его слабость, он понимал, что за пределами поместья все слабости Драко обернутся против него. Поэтому, когда юному лорду Малфою исполнилось пять лет, Люциус, чтобы подготовить сына к Хогвартсу и последующей светской жизни, придумал для него такую игру: мальчик должен был в точности копировать манеры и реакцию Люциуса за обедом, в разговоре, на прогулках и в присутствии других людей. Люциус постепенно увеличивал продолжительность игры, начиная от часа в день и увеличивая до нескольких часов, с перерывами, и Драко это нравилось. Он боготворил отца и был счастлив походить на него во всём, до мелочей.
В последний год перед Хогвартсом Люциус ввёл ещё одно правило. Он попросил Драко вести себя холодно всегда в его присутствии и лишь в том случае позволять себе непринуждённое общение, когда Люциус накладывал на себя чары невидимости. Это должно было окончательно закрепить в сознании Драко холодный образ отца и образец собственного надлежащего поведения. Но это всё ещё оставалось игрой. На деле отец и сын были так же близки, как и раньше, и Драко точно знал, что под маской ледяного равнодушия скрывается любящий и тонко чувствующий отец. Человек, которого можно обнять, с которым можно весело болтать, валяясь вместе на диване, а потом нечаянно уснуть за уютной беседой, привалившись к отцу спиной и чувствуя себя надёжно и защищённо, как никогда.
Вот и сейчас Драко, обнимая отца, прильнув к нему всем телом, наконец, почувствовал себя уверенней. Отчаяние ушло. Тепло, исходившее от Люциуса, приятно согревало и успокаивало. Спустя двадцать минут Драко уже достаточно пришёл в себя, чтобы чуть ослабить хватку. В порыве благодарности, он неловко прижался губами к шее Люциуса и тихо произнёс:
– Я так люблю тебя, папа…
Лорд Малфой вернул поцелуй в макушку Драко.
– Я тоже тебя люблю, мой мальчик, – сдержанно проговорил он, осторожно поглаживая пальцами хрупкую шею юноши, трогательно бледную под отросшими до плеч белокурыми прядями. «Мой маленький, нежный дракон… такой прекрасный и уязвимый…» – непрошеные мысли острыми язычками пламени обжигали сознание. Стараясь отвлечься от ощущений, вызванных поцелуем сына, Люциус продолжил. – Поспи немного. Тебе нужно сейчас поспать, твоя магия ослаблена. Ты останешься дома до завтра, позже я пошлю сову в Хогвартс.
Драко завозился в его объятиях и поднял лицо, забыв, что всё равно не сможет увидеть отца, ведь Люциус всё ещё находился под чарами дезиллюминации. Подавив разочарованный вздох, юноша благодарно улыбнулся.
– Спасибо, отец. Только, пожалуйста, не уходи, – Драко снова прильнул к отцу и уткнулся в его плечо. – Я так соскучился по тебе!
Люциус крепче сжал его в объятиях, в сердце сладко кольнуло.
– Я и не думал уходить, – ответил он, улыбаясь одними глазами – жаль, Драко этого не видел – и, пару секунд спустя, уже серьёзно, добавил. – Я тоже скучал по тебе, очень скучал, Драко… знаешь, – Люциус удобнее устроился на кровати, забравшись на неё с ногами и откинувшись на подушку, позволяя сыну комфортно расположиться на своей груди, – когда-то давно отец рассказал мне сказку. Маленькую. Возможно, поэтому я её и запомнил…
– Расскажи мне! – тут же попросил Драко, не поднимая головы, сосредоточенно водя пальцем по мантии Люциуса, словно рисуя одному ему видимый узор.
Лорд Малфой усмехнулся. «Вот ведь нетерпеливый…»
– Обязательно. Так вот. Жил в Греции один смышлёный маггл, звали его Платон, – начал Люциус голосом заправского сказочника, размеренным и неторопливым. – Конечно, маггл есть маггл, но так уж сложилось, что даже волшебники прислушивались к нему, потому что в словах его было много истины, казалось бы, очевидной, но другие, почему-то, её не замечали, пока он не указывал им на неё. И так однажды он рассказал предание о том, что когда-то давным-давно, когда – уже никто и не помнит, боги создали единое существо – Андрогина. Андрогины были идеальными, потрясающими созданиями, но случилось так, что они захотели власти, и разгневавшиеся боги разделили каждого Андрогина на две части и раскидали эти части по всему миру. Но как мать тянет к ребёнку, так и две половинки одного Андрогина всегда тянет друг к другу. И однажды они находят свою составляющую и снова превращаются в то идеальное, божественное существо, каким были изначально. И твоя половинка Андрогина где-то существует, Драко…
– Ты… – едва слышно пробормотал Драко, очевидно, уже в полусне.
– Что, малыш? – тихо спросил Люциус, ласково гладя сонного юношу по голове, легко касаясь пальцами его мягких светлых волос.
– Мм… ммы… – вновь невнятно проговорил Драко, удобнее устраивая голову на груди отца. В этот раз Люциус расслышал.
Он помолчал немного, стараясь не обращать внимания на бьющееся быстрее обычного сердце. «Ведь он слышит каждый удар...» Задумчиво вглядываясь в лицо спящего сына, с нежностью и трепетом в душе, невесомо обвёл подушечкой пальца выразительный контур его губ, проследил красивую линию скулы, коснулся острого подбородка…
– Спи, мой мальчик, – вздохнув, шёпотом произнёс Люциус, продолжая ласкать лицо сына уже взглядом, одной рукой обнимая Драко за плечи, другой накрыв его узкую расслабленную ладошку, лежавшую у него на груди…
The end.


(с) Alichino Manga

@темы: ГП, Слэш, Творчество, Фанфики, Флэшмоб

---

* * *

Что сделать, чтобы избавиться от тоски и усталости? Правильно, заняться любимым делом. Ушла заниматься. Может быть, когда допишу фик, станет веселее.

---

Небольшое объявление

Для заинтересованных лиц.

Я прошу прощения, _Aja_, LuciaMalfoy, Amari-Sugizo, но я снимаю с себя все обязательства беты. Извините.

---

Мысли вслух

Бечу перевод "Du Bullio". Не оставляет одна мысль, о том, что автор считает Драко виноватым во всём, что он сделал на шестом курсе. И заслуживающим, и желающим наказания. От Поттера. И любви от него же. Страстной и доминирующей любви.
Убейте меня, но мне никогда этого не понять. Никогда, настолько я от этого далека. Как же все по-разному видят героев! И спорить здесь бесполезно.

upd: Чёрт, я не думала, что этот фик так сильно опять испортит мне настроение. Я думала, что уже перегорела. Но нет, прямо наказание какое-то. Знаете, я уже начинаю ненавидеть и гарридраки, и слэш, и вообще всё, что связано с так называемой любовью и рейтингом выше PG-13 Этот дурацкий фик сломал меня. Просто убил.

---

Bleach. Бьякуя/дерево

Очень советую почитать всем, кто любит Bleach и NC-17 (21). Офигенно выполненная заявка на Bleach Kink. В двойном размере, первое исполнение проняло на полном серьёзе, Бьякую жалко, бедный тайчо, чуть ли не плакала от сочувствия, плюс горячая НЦа. Автору гигантский респект и низкий поклон, тем более, что это был его первый фик по бличу, а текст безупречен в плане стилистики, орфографии и пунктуации.
Второе исполнение (и комменты к нему) заставили-таки прослезиться, от смеха. Автору также огромный респект и бурные овации)

читать здесь

@темы: Bleach

---

Фанфик по ГП. "Драко Малфой: Танец Теней". Главы 15-16 в комментах (закончен)

Драко Малфой: Танец Теней

читать

Автор: Crystal Sphere ([email protected])
Направленность: слэш
Пейринг: Гарри/Драко, Люциус/Северус
Жанр: adventure/romance, fluff/angst
Рейтинг: R
Размер: миди
Статус: закончен (16 глав и постскриптум, всего 45 страниц)
Предупреждения: OOC, AU, учитываются события только шести книг Дж. К. Роулинг.
Саммари: сиквел к фику «Драко Малфой – Значение Любви». Тёмный Лорд повержен, Драко и Гарри вместе, им предстоит учиться на 7 курсе Хогвартса.
Дисклеймер: эта история основана на характерах и ситуациях, созданных и принадлежащих Джоан Кэтлин Роулинг, различным издательствам, включая, но не ограничиваясь издательством Блумсбери, Схоластик, Рейнкоуст, компанией Уорнер Бразерс, издательством РОСМЭН и др. У автора нет намерения заработать деньги или нарушить права владельцев.
Примечания автора: первую главу посвящаю Ann Nau в качестве подарка на день рождения, который был 15.08.07. Надеюсь, тебе понравится, дорогая. Благодарю тебя за чудесную обложку к моему фику, она волшебно красива! Третью главу посвящаю LikeShadow (Lexx). Изображение "Драко" (c) Yuu Higuri в обработке Ann Nau


Глава 1. Ночная прогулка.
~ Малфой Менор, накануне 1 сентября ~
Драко проснулся посреди ночи. Лунный свет пробивался сквозь неплотно задёрнутые шторы, тонкий лучик, дотянувшись через кровать, касался щеки Драко, лаская прядку серебристых волос. Откинув одеяло, Драко поднялся постели. Ступая босыми ногами по прохладному полу, он подошёл к французскому окну, открыл его и вышел на террасу. Была тихая августовская ночь, лёгкий тёплый ветер колыхал траву и ветви деревьев, небо было усыпано мириадами мерцающих звёзд. Заливая всё вокруг мягким серебряным светом, высоко над Малфой-парком висел яркий светящийся диск луны в ореоле голубого сияния и кружеве полупрозрачных облаков. Из парка тянуло лесной свежестью, а воздух, казалось, искрился и звенел, словно от взмахов тысячи крошечных невидимых крыльев, отражавших мельчайшими вспышками лунный свет, лившийся с небес.
Драко закрыл глаза и медленно вдохнул всей грудью ароматный воздух, наполненный запахами ночных цветов. Лёгкий порыв ветра, мягко окутав тонкое, наполовину обнажённое тело юноши – Драко был лишь в белых шёлковых пижамных брюках – откинул назад светлые пряди его восхитительных волос. Поддавшись импульсу, Драко раскинул в стороны руки и невольно подался вперёд, навстречу манящей лесной прохладе, готовый раствориться в её сладких объятиях…
«Драко?» – обеспокоенный мысленный голос Гарри вывел блондина из внезапного транса.
Драко обернулся. Гарри шёл к нему по ярко освещённой лунным светом дорожке, ведущей от поместья к Малфой-парку. На нём тоже были светлые пижамные брюки, полы расстёгнутой белой рубашки развевались по бокам. «Драко, с тобой всё в порядке?»
«Я… не знаю. Меня что-то разбудило, наверное, сон», – ответил Малфой, с удивлением обнаружив себя на полпути к парку.
«Тебе приснился кошмар? Почему ты не разбудил меня? Я ведь был рядом, ты мог…» – снова заговорил Гарри, подойдя к блондину, но Драко перебил его.
«Я не запомнил, что мне снилось. Но точно не кошмар…» – задумчиво произнёс он.
«Драко, ты меня пугаешь. Вот скажи, что ты собирался делать ночью в парке? Раньше я не замечал за тобой страсти к подобным прогулкам».
Драко рассеянно молчал, теребя в руках сорванный по дороге цветок. Он не помнил, как его сорвал…
Гарри вздохнул, поняв, что ответа не последует, и, нежно обняв Драко за талию, привлёк его к себе. «Пойдём в постель? Завтра рано вставать…» – прошептал он на ушко блондина, ласково погладил его шелковистые волосы, поцеловал висок…
Драко почувствовал, что начинает впадать уже совсем в другой транс. Руки сами обняли Гарри за шею, губы потянулись к губам… «Отнеси меня обратно?.. Ах!..»
Гарри легко и бесшумно ступал по дорожке, неся свою драгоценную капризную ношу обратно в дом.

Окно осталось открытым, сонный ветер лениво развевал штору, комнату наполнили лёгкие вздохи и тихие стоны, шелест одежды и сминаемых простыней. Два учащённых дыхания сливались в одно, два сердца бились в унисон, и с жарких искусанных губ слетало едва слышное «люблю».

* * *

Стрелки часов на вокзале Кингз Кросс показывали без пятнадцати одиннадцать, когда Драко и Гарри появились на платформе девять три четверти. Из-под колёс Хогвартс-экспресса вырывались клубы пара, всюду толпились ученики и провожающие их родители. Десятки радостных и взволнованных голосов, топот спешащих ног, грохот тележек, мелькание лиц… Маневрируя между тележками зазевавшихся первокурсников и небольшими группами учеников, оживлённо беседовавших друг с другом после долгих летних каникул, мальчики продвигались по перрону вдоль уже наполовину заполненных вагонов. Странное ощущение поселилось в душе Драко, когда он, глядя на малышей, раскрывших рты от восхищения при виде волшебного паровоза, вдруг понял, что это последний раз, когда он едет учиться в Хогвартс, на этом особенном поезде, с этой платформы, что всё это больше никогда не повторится. Громкий женский возглас прервал его ностальгические размышления.
– Гарри! – из двери одного из вагонов выбежала сияющая Гермиона и, с размаху налетев на брюнета, повисла у него на шее. – Я так рада тебя видеть! – но тут же взяла себя в руки и отпустила его. – Драко, привет!
Следом из вагона появился Рон, и друзья обменялись приветствиями.
– Ну, наконец-то! Мы уж думали, не случилось ли чего…
– Рон, что может случиться? – Гарри пожал протянутую широкую ладонь друга, и Драко сделал то же самое.
– Кто знает… Помнится, на втором курсе мы не смогли пройти через каменный барьер, – уклончиво ответил Уизли.
– Ну ты вспомнил! – добродушно усмехнувшись, ответил Гарри.
– Ладно, пойдёмте, а то поезд уже скоро тронется, – Рон в приятельской манере хлопнул Гарри по плечу. – Мы заняли вам место в нашем купе, – он приглашающее махнул рукой в сторону вагона. – Давай помогу с багажом…
Пока Гарри и Рон затаскивали сундуки, Драко заметил стоявших неподалёку Крэбба и Гойла, которые с одинаковым, глупейшим выражением на лицах смотрели, как Поттер и Уизли грузят вещи Малфоя в своё купе. Рядом с Винсом и Грегом стояла Панси со скрещенными на груди руками, вздёрнутым подбородком и поджатыми губами. Весь её вид, полный сдерживаемого негодования, не предвещал ничего хорошего.
– Гарри, я отойду ненадолго, поздороваюсь со своими, – сказал Драко, морально готовясь к непростому разговору со слизеринцами. – Встретимся на собрании старост.
– Конечно, – согласился Поттер, бросив рассеянный взгляд на шокированных товарищей Драко по факультету.
Собрание получилось недолгим, чему Драко был очень рад. Гарри и Гермиона были старостами своего факультета и, к тому же, главными старостами школы. Быстро разобравшись со всеми формальностями и поручив патрулирование коридоров старостам шестого курса, Гарри, Драко и Гермиона вернулись в занятое ими купе, к ожидавшему их в гордом одиночестве Рону. К тому времени Ховартс-экспресс уже миновал окрестности Лондона и, набрав скорость и весело постукивая колёсами, катился через холмы и поля на север.
Развалившись на сидении, как на диване, и вытянув свои длиннющие ноги, Рон читал книгу.
– Чёрт, Уизли, это зрелище не для слабонервных! – не удержался от комментария Малфой, проходя в купе и занимая место возле окна. – У кого-нибудь есть фотокамера? Этот эпизод войдёт в анналы…
На мгновение ноги Рона мелькнули в воздухе, и он принял вертикальное положение.
– Что тебя не устраивает, Малфой? Я читаю!.. – начал возмущаться Рон, но Гермиона, усевшаяся рядом, как бы между делом положила ладошку ему на колено, что заметно умерило его пыл.
– Да в том-то и дело… – попытался продолжить мысль блондин, но теперь уже Гарри вмешался в беседу, перебив друга на половине фразы.
– Кстати, Драко. Как Паркинсон и компания отнеслись к твоему выбору купе? – деликатно поинтересовался он.
– О, лучше не спрашивай, – закатил глаза Малфой. – Винсент и Грег смотрели на меня глазами щенят, выброшенных на улицу, и не сказали ни слова. А Панси заявила, что я позор факультета, и она больше не желает со мной разговаривать.
– Слизеринцы… – вполголоса проговорила Гермиона, слегка приподняв брови и покачав головой, и потянулась за книгой, которую с таким увлечением читал Рон. – Что ты читаешь? – спросила она. На обложке был изображён портрет красивой девушки с выразительными карими глазами, излучавшими мягкий свет, правильными чертами лица, тенью улыбки на нежных губах и каштановыми слегка вьющимися волосами, обрамлявшими её милое личико и ложившимися изящными локонами на плечи. В руке она держала небольшой драгоценный сосуд с узким горлышком, расширяющийся к низу, яйцеобразная крышечка которого была украшена камешками бирюзы.
Драко тоже заинтересовался обложкой. Лицо девушки показалось ему смутно знакомым. «Где я мог видеть её? Не на картине, в жизни…»
– «Рейвенкло: Наследие», – неразборчиво буркнул Уизли, переворачивая страницу.
– Ого! – заинтересованно воскликнула Гермиона. – Откуда ты её взял? Я такую не читала… – с лёгкой завистью в голосе заметила она, рассматривая картинку.
– Вот дочитаю главу и отдам тебе. Биннс задал мне дополнительное эссе по истории Основателей, а я про него совсем забыл! Сказал об этом Джинни – она заходила, когда вы были на собрании – и она дала мне эту книгу, – рассказывал Рон, откинувшись на спинку сиденья и лениво потирая уставшие глаза, пока Гермиона просматривала книгу. – Ещё она сказала, что это книга Марка, и попросила вернуть в сохранности. Это их семейная реликвия. Хм, а я и не знал, что у него в роду были Рейвенкло, – задумчиво добавил он.
– Были Рейвенкло? Уизли, да ты просто чудовищно необразован! – с неподдельным удивлением воскликнул Драко. – Род Грейсов – потомки Ровены по прямой линии! Они веками поддерживали чистоту крови, просто помешаны на этом, хотя и не выставляют это напоказ, как большинство слизеринцев.
Видимо, не желая ссориться с друзьями, Рон проигнорировал замечание Малфоя о своей необразованности и слегка присвистнул.
– Ай да сестрёнка, какого парня себе отхватила! А что, на них похоже. Его отец – учёный, эксперт… Да и Марк тоже. Колдомедицина – та ещё наука… Кстати, я вам не говорил? Он будет вести у нас Зелья в этом году.
– Что? – в один голос воскликнули все трое. – А как же Снейп? – поинтересовалась Гермиона.
– Снейп, понятное дело, будет вести Защиту. Наверное, – ответил Гарри. – Проклятье Волдеморта, наложенное им на эту должность, разрушилось в момент смерти того, кто его наложил, – задумчиво произнёс он, вдруг вспомнив ту ночь, когда погиб Дамблдор, и Астрономическую башню, и то, какой ужас он испытал, поняв, что «Петрификус», наложенный на него директором, больше не действует…
Голос Рона вернул его к реальности, прогнав печальные воспоминания.
– Гермиона, верни мне её! Или ты хочешь, чтобы я сходу получил «тролля» у Биннса за невыполненное домашнее задание? – возмущался Уизли, пытаясь забрать у девушки книгу, которую та никак не хотела выпускать из рук.
– Ладно, ладно, Рон… Только дочитывай её скорее, мне ведь тоже интересно!.. – сдалась Гермиона, со вздохом отдавая ему книгу.
Раздался стук в дверь, и в купе заглянула опрятная, приятной внешности пожилая ведьма, развозящая сладости на тележке.
– Что-нибудь из тележки желаете, молодые люди? – спросила она с приветливой улыбкой, обводя присутствующих взглядом.
– Э, мне шоколадную лягушку… – неуверенно проговорил Рон и полез в карман за сбережениями, пытаясь вспомнить, сколько у него осталось.
– Четыре шоколадные лягушки, пожалуйста, по одной для каждого. И пакетик лакричных палочек, – сделал заказ Гарри, протягивая колдунье галеон.
– Держи, мой хороший, – ответила она, передавая ему сладости.
– Гарри!.. – хотел возразить Рон, набрав, наконец, нужную сумму, но Гарри его остановил.
– Всё в порядке, Рон, я угощаю. Спасибо, мадам. Нам больше ничего не нужно? – он вопросительно взглянул на Драко и Гермиону. Те отрицательно покачали головами.
Время быстро летело за непринуждёнными разговорами. Затем Рон начал писать своё эссе, Гермиона взялась читать книгу, а Драко, уютно прислонившись к плечу Гарри, смотрел на стремительно меняющийся пейзаж за окном. Гарри обнял его и, незаметно для себя, вскоре задремал. Когда он проснулся, уже стемнело. Драко тихо посапывал в его объятиях, длинные серебристые реснички были плотно сомкнуты, нежный сонный румянец играл на щеках. Мальчики оба не выспались накануне ночью, поэтому сон сморил и его тоже. Гермиона помогала Рону дописать эссе, сидя у него на коленках, в то время как он, обняв её за талию, заглядывал ей через плечо, наблюдая, как быстро скользит по пергаменту перо, сжатое в её тонких пальцах. Подняв глаза от пергамента, чтобы передохнуть, Гермиона заметила, что мальчики уже не спят, и ласково улыбнулась им. По-очереди переодевшись в форму, ребята сложили вещи по сумкам и прильнули к окну. Поезд уже замедлял свой ход, приближаясь к станции Хогсмид. В стороне от железной дороги, уже совсем рядом, виднелись огни волшебной деревни. А впереди, на скале над Чёрным Озером, возвышался величественный Хогвартс, маня сотнями тёплых золотистых огней, приглашая маленьких жильцов в свои волшебные «объятья».


Портрет "Ровены" (с) Melanie_delon

Глава 2. Я не могу без тебя.
Люциус сидел в одиночестве на прохладной затенённой веранде, выходящей в сад. Перед ним на хрупком резном столике, на блюдце, стояла маленькая фарфоровая чашечка с кофе, заботливо приготовленным для лорда Малфоя одним из домовых эльфов. Но Люциус, казалось, совсем забыл про кофе, погружённый в свои мысли. Драко и Гарри уехали этим утром, и Малфой Менор опустел. За последние два месяца Люциус так привык к присутствию мальчиков в доме, что теперь вдруг почувствовал себя покинутым. Эта странная, неведомая доселе грусть опутала его мысли, как паутина, не позволяя отвлечься, лишая воли и желаний. Просидев несколько часов, словно во сне, Люциус, наконец, очнулся и, протянув руку, машинально осушил чашку одним глотком. Кофе, по-прежнему, был горячим, но не настолько, чтобы обжечься. Нужная температура поддерживалась магией, заключённой в этом изящном кофейном сервизе, подаренном ему и Нарциссе в день их свадьбы матерью Люциуса.
«Нарцисса… Возможно, мне стоит навестить её сегодня. Или даже привезти жить сюда, пока Драко остаётся в Хогвартсе. Мне было бы не так одиноко… В конце концов, она моя жена, и мы всегда ладили. А Северус… Северус пусть катится в Хогвартс, к своим склянкам, котлам и пробиркам! Не в моих принципах навязывать кому-либо своё общество. Я вполне могу обойтись без него».
Больше месяца прошло с того памятного вечера, когда Люциус впервые заговорил с другом о его и своих чувствах в открытую. Северус не ожидал от Люциуса подобной откровенности и не продумал линию поведения в сложившейся ситуации. Однако уже при следующей их встрече он был собран и вёл себя так, будто того разговора и не было вовсе. Это глубоко задело гордость старшего Малфоя и, в чём он никогда и никому не признался бы, причинило ему боль. Он снова замкнулся в себе и перестал появляться в поместье Снейпа. Северус тоже не давал о себе знать, и это злило и расстраивало Люциуса ещё больше. И вот сегодня, после отъезда мальчиков, лорд Малфой, окончательно расстроенный и подавленный, принял решение отправиться за женой в Грецию, возможно, пожить там немного, а потом привезти её обратно в Малфой Менор.
Он вернулся в дом и направился к камину, когда перед ним из воздуха с лёгким хлопком появился один из домовых эльфов и сообщил о том, что в кабинете его ожидает профессор Снейп.
Люциус замер. Первым желанием было сказать эльфу, чтобы передал мастеру зелий, что он в Греции, и неизвестно, когда вернётся. Но любопытство победило гордость, и Люциус направился в кабинет, приказав предупредить гостя о своём прибытии.
Северус стоял возле камина, спиной к двери, облокотившись на каминную полку, в другой руке вертел какую-то маленькую вещицу.
– Итак, что привело тебя в этот дом? – холодный голос Малфоя, бесшумно вошедшего в комнату, заставил профессора вздрогнуть. Он обернулся, и Люциус невольно отметил про себя необычную бледность Северуса. Конечно, мастер зелий всегда был бледен, но сейчас это было чересчур даже для него.
– Ты, – помолчав несколько секунд, сдавленным голосом ответил профессор, не в силах отвести от Люциуса взгляд.
– Неужели, – язвительно заметил Малфой, чуть наклонив голову вбок и слегка приподняв тонкие светлые брови. – Чего же ты хочешь? И разве ты не должен быть в Хогвартсе сегодня?
Северус молчал, и в душу Малфоя закралось смутное беспокойство.
– Что-то случилось? С Драко? Или… – спросил Люциус, стараясь скрыть волнение, но Снейп прервал его.
– Нет. Хогвартс-экспресс ещё в пути, ты же знаешь, что он прибудет поздно вечером.
– Тогда чего тебе нужно? – откровенно разозлился Малфой.
– Люциус… я не могу без тебя. Я пытался, но не смог. Все мои мысли только о тебе… – Северус замолчал, не в силах продолжать. Это было так унизительно! Стоять перед Ним и оправдываться, как школьник… Чувство вины перед другом смешивалось с ощущением абсолютной беспомощности – он не мог противостоять своим чувствам, не мог быть просто другом, он хотел большего…
В попытке справиться с потоком захлестнувших его эмоций, Малфой покачал головой и тихо выругался.
– Мать твою, Северус! Каким зельем ты надышался на этот раз? Или дым от котлов окончательно повредил тебе мозги?! – голос Люциуса слегка дрожал от негодования. – Что ты себе напридумывал? Разве я просил тебя сидеть «в заточении» весь этот месяц? Или говорил, что не хочу видеть тебя?
– Я не хотел разрушать твою семью...
– Ты упрям, как какой-нибудь чёртов гриффиндорец! – рявкнул Малфой, чувствуя, что окончательно теряет самообладание.
– Люциус, прости меня. Я не должен был тебя избегать, я сделал только хуже... Теперь всё, о чём я могу думать – это ты, только ты... Посмотри, – Северус подошёл к блондину и протянул ему небольшой прозрачный шарик.
Люциус хотел взять шарик, но Снейп остановил его.
– Нет, просто смотри. Он должен оставаться в моей руке, иначе ты не увидишь…
– Что это? – спросил Люциус, стараясь вернуть себе внутреннее равновесие.
– Подарок от матери. Это было давно… – ответил Северус. – Она сказала, что это поможет мне определиться в трудный момент, разобраться в собственных чувствах… И он помогал мне не раз. Этот шарик – как зеркало Еиналеж, только лучше. В нём можно увидеть свои сокровенные желания, показанные через воспоминания, и желания других людей. Всё зависит оттого, в чьей он руке, – тихо пояснил Северус и отвёл взгляд.
Люциус посмотрел на вещицу. На его глазах пелена внутри шарика начала рассеиваться, и он увидел себя, словно в середине облака. Он был молодым, лет 14-15, не больше. Люциус сидел в лодке в шёлковой белой рубашке и белых штанах, мокрый с ног до головы, вода стекала по его серебристым волосам, блестела на губах и ресницах… А напротив сидел Северус, тоже мокрый, во всём чёрном, и неотрывно смотрел на Люциуса, словно маггл, увидевший привидение.
– Мы на четвёртом курсе, – Люциус невольно улыбнулся. – В подземельях было душно, и мы чуть свет убежали на озеро, купаться. Кажется, мы тогда на спор раскачали и перевернули лодку…
– Да, – Северус тоже взглянул на шарик и улыбнулся, – так и было. А потом... я глядел на тебя, завороженный твоей красотой, и не мог сказать ни слова.
– Ты тогда здорово меня смутил, – усмехнулся Люциус и забрал шарик из руки Снейпа.
Изображение в ту же секунду пропало, и шарик внутри вновь затянуло дымкой. Но уже мгновение спустя пелена снова рассеялась, и Люциус увидел Северуса, уже взрослого. Со спины ему можно было дать лет 18-20. Он стоял на Диагон аллее, возле аптечной лавки, высматривая что-то среди лотков с ингредиентами. Видно было, что жара, а он, как всегда, был весь в чёрном. Но вот Северус обернулся, видимо, услышав своё имя, и «в кадре» появился Люциус. Рядом с ним, держа его под руку, стояла Нарцисса. Люциус неловко улыбался, очевидно, представляя другу свою спутницу. В какой-то момент глаза Северуса расширились, ресницы задрожали, и он «закашлялся» до слёз.
– Мы тогда не виделись несколько месяцев, ты почти не писал мне… – задумчиво заговорил Снейп. – А потом случайно встретились… Ты сказал, что она твоя невеста, и у вас свадьба через месяц.
Люциус слегка нахмурился, тонкая извилистая морщинка залегла над бровями.
– Я боялся тебе говорить, зная, что после этого разговора всё изменится и уже никогда не будет как прежде. Так оно и случилось… – в голосе звучало сожаление.
Северус накрыл шарик ладонью, его пальцы легко коснулись пальцев Малфоя, ласково переплетаясь с ними. Приблизившись вплотную, он склонился к плечу блондина.
– Люциус… ты для меня как воздух, я не могу без тебя… – шёпотом произнёс он, боясь, что голос сорвётся, если попытаться говорить вслух.
Малфой медленно, глубоко вздохнул, стараясь унять «разогнавшееся» сердце, свободной рукой осторожно обнял Северуса за плечи и ещё ближе притянул его к себе. Затем нежно, почти невесомо коснулся губами мягких волос брюнета, прижался к ним щекой.
– И я не могу без тебя…



Глава 3. Пиру.
Запретный лес спал. Шёл лёгкий дождь, капли шуршали в траве. Огромный чёрный волк бежал среди деревьев по ночному лесу, мягко ступая широкими лапами по влажной земле. Дождевые капли крошечными алмазами сверкали в густой чёрной шерсти, пара ярко-синих огоньков глаз опасно поблёскивала в темноте, заставляя ночных жителей, попадавшихся ему на пути, замереть, затаив дыхание и стараясь ничем не выдать своё присутствие. Вряд ли это спасло бы их в любой другой день, но сегодня волку было не до них.
Тропа вела на берег большого лесного озера, посреди которого, окутанный призрачным лунным сиянием, пробивавшимся сквозь пелену облаков, возвышался старинный замок с круглыми башнями, окружённый высокой стеной.
Выбежав к озеру, волк остановился и заворожено уставился на огромный диск луны, показавшийся в просвете над замком. Выплюнув что-то из пасти в траву и прикрыв глаза, волк вытянул морду вверх и, прижав уши, самозабвенно, протяжно завыл. Его долгий вой эхом разнёсся над лесом и озером, поверхность которого была покрытой лёгкой рябью от множества дождевых капель, рождавших мелкие круги на поверхности воды. А когда последние отголоски эха затихли, волк вдруг исчез, и на его месте появился высокий стройный юноша со светлыми волосами. Нагнувшись, он поднял из травы оставленную им вещицу и, нырнув в тёплую, как парное молоко, воду, поплыл по направлению к замку, рассекая поверхность сильными руками, так, что видна была только его голова.
Вынырнув у стены, юноша поднялся вверх по каменной лестнице, начинавшейся прямо из воды, и, вновь приняв обличье волка, скрылся за дверью у основания одной из башен.

В просторной комнате на самом верху башни царил полумрак. Каменные стены были увиты плющом и цветами, среди которых горели ярко-голубые, тёмно-зелёные и фиолетовые фонарики, пол был сплошь застелен светлым ковром с длинным пушистым ворсом. Рассеянный лунный свет проникал сквозь высокие окна, отчего в воздухе стояла мягкая белая пелена, в которой мерцали стаи светляков, перелетая от фонарика к фонарику и волшебным хороводом кружась в центре, где лунный свет был ярче всего. Справа от центра стояла огромная «королевская» кровать под роскошным пологом из тёмно-синего бархата.
Толкнув носом тяжёлую дверь, волк остановился на пороге. Раздался едва уловимый шорох, и из глубины комнаты донёсся высокий, мелодичный женский голос.
– Пиру?..
Волк тихо фыркнул и, мотнув головой, лязгнул зубами обо что-то железное. Затем бесшумно проскользнул в комнату…
– Ну, сколько можно меня пугать? Почему ты не можешь просто зайти и… ай! – девушка вскрикнула, когда влажный нос волка ткнул её в босую пяточку, которую она свесила с кровати.
Подскочив, девушка села в постели. Строго посмотрев на волка, она не удержалась и улыбнулась при виде его красивых грустных глаз, на самом дне которых плескались озорные тёмные искорки.
– Ты принёс то, что я просила? – заставив себя быть гордой и серьёзной, спросила она, вытянув вперёд левую руку во властном, требовательном жесте.
Волк снова фыркнул и, уткнувшись мордой в её ладонь, оставил в её пальцах тяжёлый серебряный медальон с длинной тёмной цепочкой и змеевидной "S" на крышке. Выпуская из пасти медальон, он нарочно слегка задел зубами один из нежных пальчиков девушки, опять вынуждая её вскрикнуть.
– Пиру! Ах ты!.. – возмущённо воскликнула она, но, вновь встретившись с честным взглядом его печальных глаз, не смогла сдержать умиления. – Спасибо… Ты молодец, – она ласково потрепала волка за ухом и, улыбнувшись ему нежной, приветливой улыбкой, похлопала рукой по постели. – Садись. Мне сегодня не спалось, может быть, рядом с тобой получится…
Дважды просить не пришлось: мгновение спустя огромный чёрный волк уже лежал на краю постели, растянувшись рядом с ней и преданно заглядывая в глаза.



Глава 4. Врозь.
Хогвартс-экспресс прибыл точно по расписанию. Толпа студентов заполнила перрон, всюду слышались восторженные возгласы малышей, впервые увидевших Хогвартс. Старосты пятого и шестого курсов выбивались из сил, выстраивая рассеянных первокурсников в пары, когда на перроне появились Рон и Гермиона. Следом показался Драко, и за ним – Гарри. Малыши сразу же затихли и во все глаза уставились на знаменитое "гриффиндорское трио" и не менее знаменитого Драко Малфоя, вечного соперника и противника великого Гарри Поттера. Студенты постарше тоже пристально разглядывали слизеринца. Они помнили, что Малфой исчез из Хогвартса в конце учебного года, как и профессор Снейп, в ту самую ночь, когда погиб директор Дамблдор. А потом был повержен Волдеморт, суд оправдал Малфоев и Снейпа, и все газеты кричали о том, что Мальчик-Который-Победил свидетельствовал в защиту своих заклятых врагов.
Окинув всех пренебрежительным взглядом, Драко проследовал к одной из карет, запряжённых фестралами. Вместе с Драко и Гарри и в карете были Рон, Гермиона, Марк и Джинни, сидевшая у него на коленях. Последние выглядели очень довольными и счастливыми, особенно Марк, который, была бы его воля, казалось, ни на секунду не выпускал бы из рук свою юную красавицу-супругу. Вскоре кареты подъехали к Хогвартсу, и все направились в Большой Зал, украшенный свечами и флагами факультетов, висящими в воздухе над каждым из столов. Великолепный волшебный потолок, отражавший небо, сегодня был тёмно-синим, с яркими звёздами, сиявшими в вышине.
Драко и Гарри зашли в Зал вместе с остальными и остановились в нерешительности, не сговариваясь отойдя в сторонку. Гарри потянулся к руке Драко и, поймав её, переплёл свои пальцы с пальцами блондина.
– Драко, – неуверенно зашептал он, – может быть, ты сядешь за наш стол? Мне как-то не по себе от мысли, что мы будем врозь.
– Нет, – Драко поджал губы и гордо выпятил подбородок. – Я слизеринец и не могу сидеть за гриффиндорским столом! Увидимся после ужина, – на долю секунды он чуть сильнее сжал пальцы Поттера, но тотчас же отпустил их и, отвернувшись, решительно направился к слизеринскому столу.
Поттер, незаметно для себя, вздохнул, провожая взглядом тонкую изящную фигурку Драко, и с задумчивым видом поплёлся к своим.
– Гарри, сюда! Пойдём к нам! – Гермиона привстала с места и помахала брюнету рукой.
Слабо улыбнувшись, Гарри подошёл к ней и уселся рядом. И с удовольствием отметил, что с его места отлично просматривается большая часть слизеринского стола, в том числе и место Драко. Блондин, проследовав к своему столу, как обычно, уселся в центре и, комфортно расположившись, с гордым и неприступным видом непререкаемого лидера, лениво оглядывал своих однокурсников, словно подданных. По сторонам от него, на чуть большем, чем требовалось, почтительном расстоянии сидели Крэбб и Гойл, грустно уставившиеся в свои пустые тарелки. Впереди была вся церемония распределения, и праздничного ужина нужно было ещё подождать.
– У вас с Драко всё в порядке? – слегка нахмурившись, спросила Гермиона, отметив для себя рассеянный вид Гарри.
– А? Да… Спасибо, Гермиона, – он снова улыбнулся подруге. – Как здорово, что ты заняла для меня это место. Отсюда вид – как раз то, что нужно.
В этот момент двери Большого Зала отворились, и зашла профессор МакГонагалл. За ней, восхищённо глазея по сторонам и рассматривая заколдованный потолок, парами шли малыши-первокурсники.

Церемония распределения вызвала у Гарри ностальгию. Он вдруг поймал себя на том, что невольно вглядывается в лица малышей, пытаясь найти сходство с собой или с кем-то из своих друзей. Большинство из них не замечали его пристального взгляда, слишком погружённые в свои переживания, и лишь один темноволосый мальчик, которого Шляпа распределила в Слизерин, ужасно смутился и покраснел, встретившись с изучающим взглядом знаменитого Гарри Поттера.
Потом была приветственная речь профессора МакГонагалл, вернее, уже директора МакГонагалл, представившей Марка Грейса, их нового преподавателя по Зельям, и упомянувшей о том, что профессор Снейп, как и в прошлом году, будет преподавать Защиту от Тёмных Искусств. Дальше она практически слово в слово повторила ежегодную речь Альбуса Дамблдора, в которой он предостерегал первокурсников от «экскурсий» в Запретный лес и представлял им хранителя порядка и чистоты в замке, Аргуса Филча. Затем, как и Дамблдор, Минерва МакГонагалл произнесла несколько забавных, загадочных слов, и на столах появился долгожданный праздничный ужин, воспринятый учащимися с большим энтузиазмом. Как всегда, он был восхитителен – хогвартские эльфы потрудились на славу. Гарри улыбнулся, заметив, как бодро Рон приступил к поглощению пирога с почками, и обменялся понимающими взглядами с Гермионой. Да, иногда казалось, что Рон ничуть не изменился за все эти годы… Затем Гарри снова повернулся к преподавательскому столу и увидел, как профессор МакГонагалл, усевшись на место директора, украдкой от занятых трапезой учеников и коллег, смахнула слезинку с непривычно блестящих глаз.
Во время ужина Гарри был несколько рассеян и пару раз принимался за новый кусок, не доев старый, разве что не проносил ложку мимо рта. Он почти безотрывно смотрел на Драко, но когда трапеза была закончена, отвлёкся на расписание, которое профессор МакГонагалл, совмещавшая теперь должности директора и декана факультета «золотисто-красных», попросила его, как старосту, раздать своим подопечным гриффиндорцам. Когда Гарри снова бросил взгляд на слизеринский стол, Драко там уже не было. Оглядевшись, он увидел блондина, направлявшегося к выходу из зала. Драко шёл со свойственными ему одному лёгкой небрежностью и изяществом в походке, высокомерно вскинув голову и не глядя по сторонам. Следом за ним семенили, выстроившись в пары, восхищённо глазевшие на него слизеринцы-первоклашки. Бесспорно, он был для них легендой, кумиром и примером для подражания.
Проводив Драко взглядом, Гарри посмотрел на своих малышей-гриффиндорцев, взиравших на него с надеждой, и сдался.
– Кто желает осмотреть гриффиндорскую башню, прошу за мной! – улыбаясь, произнёс он. Радости малышей не было предела.

Проводив восхищённых первокурсников в гриффиндорскую башню, Гарри собирался оставить их на попечение Гермионы и старост пятого и шестого курсов, но не тут-то было. Малыши начали осаждать его, задавая каверзные вопросы, большинство из которых так или иначе касалось победы над Тёмным Лордом. В итоге, спустя примерно полчаса, порядком измученный, Гарри выбрался, наконец, из гостиной и направился в сторону подземелий с целью найти Драко. Он мысленно позвал его, но в сознании стояла абсолютная тишина. Если блондин и слышал его, то не желал себя «обнаруживать». Дойдя до слизеринской гостиной, Гарри постоял немного в ожидании и зашёл внутрь, когда проход отворился, выпуская одного из пятикурсников. Вежливо поздоровавшись с присутствовавшими в гостиной слизеринцами, Гарри поинтересовался, не видели ли они Драко. На что получил дюжину презрительных взглядов и полный неприкрытого торжества ответ Панси о том, что Драко не желает его видеть и просил не беспокоить.
Гарри не нашёлся, что ответить, и молча вышел из гостиной. Постояв ещё немного у входа, в растерянности, Гарри снова попробовал мысленно позвать Драко. Ответом опять была тишина, и Гарри, разочарованно и беспокойно вздохнув, поплёлся обратно в гриффиндорскую башню.
Сославшись на усталость и головную боль, он направился прямиком в отведённую ему комнату главного старосты. Его вещи были уже распакованы и убраны в шкаф заботливыми домовыми эльфами. Комната была очень уютно обставлена и напоминала Гарри его комнату в Малфой Меноре, отличаясь только цветовой гаммой. Юноша быстро разделся и забрался под толстое ватное одеяло.
«Что происходит? Почему он так поступает? Я не понимаю…» – эта мысль долго крутилась в голове, не давая Гарри заснуть, заставляя снова и снова строить предположения о том, что он мог сделать не так. Несмотря на ватное одеяло, Поттер сильно замёрз. К тому же, за последние два месяца он привык засыпать рядом с Драко и теперь никак не мог улечься удобно. Он пробовал мысленно звать Драко ещё несколько раз, но безрезультатно, блондин не отвечал и вообще не подавал никаких признаков сознательного присутствия, и это очень пугало Гарри. Порядком измучившись, он всё же кое-как уснул и проснулся уже под утро, разбуженный настойчивым стуком. С трудом сообразив, где он, Гарри сполз с постели и отворил дверь. Это была Гермиона. Она твердила что-то про собрание старост, но, заметив, что Гарри её практически не воспринимает, вручила ему халат, полотенце, и вытолкала из комнаты, настаивая на том, что ему необходимо принять ванну и привести себя и мысли в порядок. Гарри не сопротивлялся и, договорившись встретиться через двадцать минут в гриффиндорской гостиной, направился в ванную для старост, находившуюся на пятом этаже.

* * *

Драко терзался всю ночь. Он никак не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок и прокручивая в голове их последний разговор, невольно вспоминая тёплые пальцы Гарри в своей руке, которые так не хотелось отпускать, и уютные объятия, в которых он провёл не одну ночь. «Как я мог так с ним поступить? Он не поймёт, не простит. А если я сдамся сейчас, то моему имени конец. Слизеринцы будут меня презирать. Драко Малфой – подстилка Гарри Поттера, звучит гордо. Они найдут себе другого лидера, сильного и независимого, а я стану изгоем. Но я буду рядом с ним…» Измучившись и так ничего и не решив, уже под утро, Драко забылся беспокойным сном, свернувшись калачиком в огромной холодной постели.
Он проснулся от звука будильника, и первое, что почувствовал, был холод. Сделав над собой усилие, Драко вылез из-под одеяла. Мышцы буквально сводило от холода, веки закрывались сами собой, голова не соображала. Надев тёплую мантию на голое тело, Драко направился в ванную для старост. Горячая вода была ему сейчас жизненно необходима. Он был почти у цели – до ванной оставалось пройти пару коридоров – когда он услышал «Акцио палочка!», и чьи-то сильные руки впечатали его лицом в стену.
– Доброе утро, Малфой. Как спалось? – насмешливый хрипловатый голос у самого уха заставил сердце Драко сжаться.
– Финниган? Что тебе нужно? – резко спросил он, стараясь казаться спокойным и безразличным, что было трудновато в его положении.
– Какие вы слизеринцы недружелюбные. Я ведь уже сказал на свадьбе, хочу тебя трахнуть, или ты забыл? – Симус грубо развёл ноги Драко, ударив ступнёй сначала по одной щиколотке блондина, потом по другой, и задрал его мантию вверх. – Какая соблазнительная задница! И никаких отметин… А где же надпись «собственность Гарри Поттера»?
Драко оцепенел от ужаса. Он попытался вырваться, но Симус связал его руки заклинанием и сильнее прижал к стене.
– Даже не думай, – издевательски нежный голос возле правого уха, и в следующее мгновение два пальца проникли внутрь. Драко вскрикнул и выгнулся. Твёрдая ладонь накрыла его член и стала медленно поглаживать. – Вставай, дружок, – пальцы Симуса задвигались внутри, ритмично и беспощадно.
Драко задыхался. Его охватила паника, хотелось кричать, но не хватало дыхания. Он чувствовал собственную эрекцию, чувствовал, как чужие пальцы исследуют головку его члена, отодвигая крайнюю плоть. Драко издал жалобный стон.
«Нет! Так не должно быть!! Нет, нет, нет, нет, нет!!! Гарри… пожалуйста…»
Дыхание возле уха стало тяжёлым и прерывистым, пальцы яростно врывались внутрь, изменив угол и теперь с каждым движением задевая простату.
«Гарри… пожалуйста… пожалуйста… пожалуйста…» – мысленно шептал Драко, отчаянно зажмурившись и видя разноцветные искры перед глазами.
Неожиданно пальцы исчезли, раздался звук расстёгиваемой молнии. Драко до крови закусил нижнюю губу. «Нет, только не это, умоляю… Мерлин, как же я отвратительно беспомощен… жалок…» По щекам покатились слёзы. Он снова попытался вырваться, но руки гриффиндорца железной хваткой легли на бёдра.
– Выгнись, шлюха, – презрительные слова, казалось, прожгли душу насквозь. Драко весь сжался, приготовившись к новому вторжению. Секунда, другая…
– Петрификус Тоталус!
Малфой непроизвольно дёрнулся и сильнее прижался к стене. Обернувшись, он увидел Гарри. Поттер стоял, вытянув руку с зажатой в ней палочкой, с нечитаемым выражением на бледном, как мел, лице.
Облегчение накрыло волной, ноги подкосились, и Драко, выскользнув из «окаменевших» рук Симуса, упал на колени и отвернулся, пытаясь закрыть лицо связанными заклинанием руками.
Гарри подошёл к нему и, оттолкнув «окаменевшего» Финнигана, привалившегося лбом к стене с застывшим членом наизготовку, присел рядом с Малфоем на колени.
– Фините Инкантатем, – прошептал он, указав палочкой на связанные руки слизеринца. Магическая нить исчезла.
Драко трясло мелкой дрожью, он беззвучно рыдал, вцепившись зубами в собственное запястье. Гарри обнял его за плечи, Драко затрясся сильнее и попытался отстраниться.
– Ш-ш-ш, всё уже хорошо, он тебя больше не тронет, никто не тронет, – стараясь подавить клокочущий в груди гнев и почти непреодолимое желание добить Симуса Авадой там же, на месте, Гарри рывком поднял Драко, не давая ему возможности сопротивляться, и понёс в ванную. Она очень кстати оказалась свободна. Зайдя в комнату, Гарри поставил Драко на ноги и запечатал дверь Коллопортусом, затем включил горячую воду.
– Тебе нужно согреться, мой ангел. Ты весь дрожишь, и губы синие… – Гарри уверенным движением снял с блондина мантию, скинул свой халат и, снова подхватив Драко на руки, понёс его в воду. Оказавшись по грудь в воде, Гарри отпустил Малфоя, но сразу же крепко обнял его и прижал к себе, спрятав лицо в мягких платиновых волосах. Они стояли неподвижно. Гарри чувствовал, как постепенно стихает дрожь в теле любимого и выравнивается его дыхание…

Глава 5. Счастливые часов не наблюдают.
Прошло минут двадцать или, может быть, полчаса. Мальчики всё так же стояли в горячей воде, Гарри по-прежнему держал Драко в своих объятиях, медленно, едва заметными движениями гладя его волосы и время от времени целуя голову. Драко перестал дрожать и стоял, уткнувшись в плечо Поттера, обнимая его за шею и иногда судорожно вздыхая. Он согрелся, близость Гарри, его нежные, невесомые прикосновения успокаивали, горячая вода расслабляла, освобождая мышцы и сознание.
– Гарри? – наконец шёпотом позвал он.
– Да? – спокойно отозвался брюнет.
– Спасибо.
Гарри улыбнулся и в очередной раз поцеловал блондина в висок.
– Почему ты прятался от меня? Я чем-то тебя обидел? – ласково спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал безмятежно.
Драко нахмурился.
– Нет, но я должен был показать им, всем, что я всё ещё Малфой! Чтобы… чтобы меня уважали и не смели думать, что я нахожусь в зависимости от кого-либо… от тебя, – договорив, Драко невольно прижался к Гарри ещё сильнее. – Это их не касается, – добавил он.
Гарри ничего не ответил. Он нежно гладил блондина по спине, точно зная, что больше не оставит его одного. Ни за что.

* * *

~ Малфой Менор, накануне днём ~
В кабинете хозяина поместья на каминной полке монотонно тикали старинные фамильные часы ручной работы, отмеряя мгновения, неумолимо сокращая время, отведённое для счастья. Секундная стрелка поравнялась с минутной напротив цифры двенадцать, и раздался мелодичный звон, сопровождаемый негромким низким гудением.
Двое мужчин, казалось, не заметили этого звука, продолжая неподвижно стоять возле камина, заключив друг друга в объятия.
– Прости меня… – едва слышно произнёс Северус. – Я не должен был приходить. Я больше не приду.
Люциус отстранился и внимательно посмотрел на брюнета. На его лице не отразилось ни единой эмоции, лишь где-то глубоко, на самом дне холодных серых глаз дрожала тщательно скрываемая боль. Снейп стоял, опустив взгляд.
– Почему?
Северус заговорил, очень тихо, с трудом произнося слова.
– Причина всё та же. Это грязно, Люциус. У тебя есть жена, которая любит тебя. У вас будет второй ребёнок. Я не хочу обманывать их и не хочу, чтобы ты обманывал из-за меня. Но я не смог не прийти, я хотел увидеть тебя ещё раз, сказать тебе… показать, что мне не всё равно… – профессор нервно вертел в руках прозрачный шарик. – Мы могли бы видеться иногда, как раньше, но я всё испортил. События этого лета вывернули меня наизнанку, и ты заметил то, чего не должен был замечать, – Снейп неуверенно замолчал, всё ещё не решаясь поднять глаза.
– Тогда прощай, – резко развернувшись, Люциус Малфой вышел из комнаты, оставив Северуса одного стоять возле холодного камина.

* * *

Гермиона не находила себе места. Она уже десять минут расхаживала по гостиной из угла в угол, скрестив руки на груди и обеспокоенно наморщив лоб. Рон сидел, откинувшись, на потёртом красном диване с золотистыми подлокотниками и мирно дремал, досматривая утренние сны.
– О чём он только думает? Его нет уже полчаса! Собрание старост начинается через десять минут!
В ответ раздался лёгкий всхрап и сонное причмокивание.
– Рон!
Уизли подскочил на месте и судорожно вцепился в подлокотник.
– А? Да-да, конечно…
– Ну сколько можно спать? – воскликнула девушка и, закатив глаза, сокрушёно покачала головой.
– Я не сплю, Гермиона! – обиженно возразил Рон. – Я просто…
В этот момент портрет отворился, и в гостиную зашла директор МакГонагалл. Как всегда, строгая, с идеально прямой осанкой и величественно приподнятой головой. Но на этот раз её и без того тонкие губы были поджаты, что было явным признаком негодования, а в движениях чувствовалась поспешность, которая, впрочем, никак не нарушала величественности её образа.
– Мисс Грейнджер, мистер Уизли, мне необходимо с вами поговорить. Мисс Грейнджер, мы можем воспользоваться вашей личной комнатой? – деловым тоном начала профессор.
– Да, конечно, директор МакГонагалл, – ответила Гермиона. – Вы позволите мне отправить кого-нибудь из студентов предупредить остальных старост о том, что я и Гарри задержимся? Через десять минут должно было начаться собрание, но Гарри до сих пор нет, и я беспокоюсь… – неуверенно продолжила она.
– Мистер Уизли, пошлите кого-нибудь из студентов предупредить старост о том, что собрание переносится, а затем разыщите мистера Поттера и мистера Малфоя. Я жду вас у себя в кабинете. Пароль – «лимонный шербет». Мисс Грейнджер, пойдёмте со мной, – с этими словами декан Гриффиндора направилась к выходу из гостиной.

Профессор МакГонагалл и Гермиона остановились перед статуей горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.
Директор произнесла пароль, и горгулья отпрыгнула в сторону.
Гермиона зашла в кабинет вслед за профессором и присела в предложенное ей кресло.
– У меня неприятная новость, мисс Грейнджер, – сказала профессор. – Сегодня утром мистер Филч сообщил мне, что из Зала Славы пропал медальон Слизерина. Вам что-нибудь об этом известно?
Гермиона с удивлением посмотрела на профессора.
– Нет, директор МакГонагалл, мне ничего об этом не известно.
Минерва расстроено вздохнула.
– Никаких следов взлома, магические замки не нарушены. Я сообщила о пропаже преподавательскому составу, мы работаем над списком подозреваемых. И, очевидно, вы четверо войдёте в этот список, – директор взглянула на девушку с сочувствием в глазах. – Я понимаю, что никто из вас, скорее всего, не брал медальон, но мы должны проверить все версии.
Гермиона понимающе кивнула, и профессор продолжила.
– Я пока не стала сообщать в Министерство. Возможно, нам удастся обойтись своими силами, в противном случае огласка неизбежна, а это, как вы понимаете, крайне нежелательно, так как вновь поставит под сомнение безопасность пребывания студентов в Хогвартсе, – Минерва встала из-за стола и подошла к окну. Обычно вид из этого окна действовал на неё успокаивающе: безоблачное голубое небо, Запретный лес, темнеющий в отдалении, верхушки деревьев, позолоченные лучами утреннего солнца, виднеющийся на опушке домик Хагрида, над крышей которого вился сизый дым, и покрытые зеленью холмы. – Я понимаю, что не стоит вовлекать в расследование студентов, но вряд ли это удастся долго скрывать. К тому же, я должна была предупредить вас о пропаже, ведь теперь, когда медальон похищен, вполне возможно, что кто-то из вас может столкнуться с действием этого артефакта. Укравший его, скорее всего, будет применять медальон в действии, и мы должны быть готовы ко всему. К тому же, вы, мисс Грейнджер, знаете о медальоне больше, чем многие из преподавателей, а мистер Малфой лично столкнулся с его магическим воздействием. Это может очень помочь в поисках, – произнесла директор, всё так же глядя в окно. На душе у неё, по-прежнему, было крайне неспокойно. – Учебный год только начался, а у нас уже чрезвычайное происшествие, ещё одно тёмное пятно на репутации Хогвартса, – с горечью добавила она, опустив взгляд в каменный подоконник.
Гермионе ещё ни разу не приходилось видеть её такой удручённой. Когда директор Дамблдор был жив, профессор МакГонагалл всегда была сильной и строгой и никогда не опускала головы. А сейчас, оставшись без его мудрого покровительства и поддержки, весь Хогвартс осиротел, и она не была исключением.
– Нам всем его очень не хватает, директора Дамблдора, – словно прочитав её мысли, задумчиво сказала Гермиона. Минерва едва заметно вздрогнула и подняла голову, она не ожидала подобной проницательности от своей студентки. – Но мы справимся, я сделаю всё, что в моих силах, и, думаю, Гарри, Драко и Рон тоже будут рады помочь, – ободряюще добавила она.
Это окончательно привело МакГонагалл в чувство. «Не хватало ещё, чтобы меня жалели студенты! Немедленно взять себя в руки!»
– Спасибо, моя дорогая, но я в порядке. Буду очень признательна тебе и твоим друзьям за помощь. Хогвартс наш общий дом, и всем нам будет спокойнее, если медальон найдётся, а виновник будет задержан и понесёт соответствующее наказание, – с лёгкой улыбкой произнесла МакГонагалл, и Гермиона тотчас встала, чувствуя, что разговор близится к завершению.
– Да, конечно, директор МакГонагалл, – спокойно сказала она. Но декан не торопилась её отпускать.
– Однако я хочу, чтобы вы и ваши друзья помнили, что этот медальон – далеко не игрушка. Древние артефакты могут быть очень опасны, особенно в недобрых руках. Я уже говорила об этом мистеру Малфою, и впоследствии он сам имел возможность в этом убедиться. И хотя вы четверо уже взрослые маги, повидавшие многое в этой жизни, для меня вы всё ещё дети, и я очень прошу вас быть благоразумными и осторожными, – предостерегающим тоном произнесла профессор МакГонагалл. Ей было очень неспокойно за своих студентов, но она прекрасно понимала, что не сможет долго скрывать пропажу медальона от этих четверых. Правда, так или иначе, вскоре стала бы им известна, и они предприняли бы попытки разыскать медальон самостоятельно. Так лучше уж сообщить им эту новость самой и предостеречь лишний раз от необдуманных поступков.
– Конечно, директор МакГонагалл, мы будем очень осторожны, – серьёзно ответила Гермиона.
– И сообщайте мне обо всём. А теперь идите. Вы ещё успеете на завтрак. И, пожалуйста, передайте вашим друзьям мои слова, – сказала Минерва МакГонагалл, снова поворачиваясь к окну.
– Обязательно, директор. До свидания, – с этими словами Гермиона покинула кабинет директора и, плотно прикрыв за собой дверь, помчалась на пятый этаж. Долгое отсутствие Рона и Гарри не давало ей покоя.

* * *

Поднявшись в спальню студентов седьмого курса, Рон едва не столкнулся в дверях с Дином Томасом.
– Привет, Рон! Не видел Симуса? – Дин казался обеспокоенным.
– Нет, не видел… Послушай, сейчас заходила МакГонагалл, просила отправить кого-нибудь на собрание старост, предупредить, что переносится. Не сгоняешь? На втором этаже, кабинет трансфигурации. А меня просила найти Гарри и Малфоя. Могу и про Симуса поспрашивать, если хочешь.
– Идёт. Встретимся на завтраке, – ответил Дин, и двое юношей побежали вниз по лестнице.
Взлетев на пятый этаж, Рон бегом направился к ванной для старост, и, не дойдя двух коридоров, внезапно остановился, увидев валяющееся возле стены тело.
– Симус? Дружище, это ты? – осторожно спросил Рон, узнав светлую вихрастую макушку и подходя ближе. – Что с тобой стряс… Ох, Мерлин! Какого боггарта! – Рон в ужасе отскочил, матерясь, увидев, в какой позе застыл Симус. – Мантикору тебе в штаны!
Взяв себя в руки, Рон снова подошёл к Финнигану и склонился над ним. Рядом у стены валялась волшебная палочка. Рон поднял её и машинально сунул в карман мантии.
– С кем же ты тут… что тебя так… немилосердно… – бормотал он, доставая свою палочку из заднего кармана брюк. – Фините Инкантатем!
Магический луч ударил в застывшее тело Симуса, и тот пошевелился, вновь обретая подвижность. Затем резко вскочил на ноги и принялся лихорадочно застёгивать ширинку, что было довольно трудно, учитывая его эрекцию.
– Кто тебя так? – сочувственно поинтересовался Рон, глядя в сторону.
– Тебя не касается! – огрызнулся Финниган, справившись, наконец, с ширинкой. Затем, взглянув на Рона, тихо добавил:
– Спасибо, – и быстрым шагом направился в сторону лестницы.
– Дин тебя искал! – крикнул ему вслед Рон.

* * *

Драко и Гарри самозабвенно целовались, стоя по плечи воде, тесно прильнув друг к другу. Щёки Драко были солёные от слёз, и Гарри начал облизывать их и целовать, одной рукой прижимая Драко к себе, другой поддерживая голову блондина, зарывшись пальцами в мягкие платиновые пряди на затылке. Драко обнимал Гарри за талию, крепко прижимаясь к нему всем телом и, прикрыв глаза от удовольствия, подставлял лицо ласкам.
Закончив это «умывание» нежным поцелуем в губы, Гарри слегка отстранился и, уткнувшись в волосы Малфоя, со вздохом произнёс:
– Драко, нам пора. Иначе опоздаем на занятия. Мы уже пропустили собрание старост… Чёрт. Гермиона меня убьёт, – Поттер невесело усмехнулся.
Раздался стук в дверь, и мальчики оба подскочили от неожиданности.
– Гарри, ты там? – донёсся из коридора голос Рона.
Гарри отпустил Малфоя и, выбравшись из ванны, подошёл к двери.
– Да, Рон. Что случилось? Я моюсь… – как ни в чём не бывало ответил он.
– Ты ещё спрашиваешь? – раздался возмущённый голос с той стороны двери. – Ты опоздал на собрание старост! Вдобавок МакГонагалл тебя ищет, и Малфоя тоже. Я уже не говорю о Гермионе, с ней будешь разбираться сам! Собрание старост отменили, МакГонагалл ждёт нас у себя в кабинете. Давайте шевелитесь, она сказала мне вас привести! – договорив, Рон уселся рядом с дверью и прислонился головой к стене. – Счастливые часов не наблюдают, мать их… – добродушно выругался он себе под нос.

Драко и Гарри появились через пять минут, чистенькие и аккуратные. При этом Малфой держался с таким невозмутимым видом, будто всю жизнь мылся с Гарри в одной ванной, и ничего необычного в этом нет. Они втроём направились к кабинету директора МакГонагалл и по пути встретились с Гермионой.
Шестая и последующие главы в комментах.

запись создана: 16.08.2007 в 23:04

@темы: ГП, Слэш, Творчество, Фанфики

---

Bleach. Какой красивый Киса! И Ичи.. очень красив! :heart:

Взяла у aAsssssAa aka A.C.
2 и 3 - авторов не знаю..
1 - прекрасный Гриммджо автора (c) U.G.L.Y.!

@темы: (c) U.G.L.Y., Куросаки Ичиго, Рисунки, Гриммджо Джаггерджек, Bleach

---

Флэшмоб. Взяла у Amari-Sugizo. Кот, у нас опять результаты совпали :lol:

Стоп-стоп! Достаточно! Похоже, самая подходящая для вас роль - Гамлет

Вы могли бы быть обычным человеком, но вы упустили эту роль. Добро пожаловать в Эльсинор, рады вы тому или нет. Вы знаете, что такое червь сомнения, и как сложно порой бывает сделать выбор. Вопрос «быть или не быть» для вас не просто «слова, слова, слова». Вы терпеть не можете, когда вами пытаются манипулировать: ведь вы не флейта, чтоб на вас играть. Не берусь угадать, какой именно принц датский получится у вас, вы же мастер импровизации, только, умоляю, не заигрывайтесь, пожалейте близких: в реальной жизни с Гамлетом ой как не сладко.

Пройти тест

@темы: Флэшмоб

---

Bleach-фандом, фик написан 15 июня, вряд ли допишу, поэтому выложила

Название: «Поцелуй»
Автор: Crystal Sphere ([email protected])
Бета: Crystal Sphere
Направленность: слэш
Пейринг: Бьякуя/Ренджи
Рейтинг: PG-13
Жанр: романс
Размер: мини
Статус: закончен
Саммари: Абарай Ренджи влюблён в своего капитана, Кучики Бьякую…
Предупреждения: в начале – спойлер из аниме.
Дисклеймер: всё принадлежит Кубо Тайту, моя только фантазия.
Примечания автора: Готэй-13 – воинская часть Общества Душ, состоящая из 13 отрядов; тайчо – капитан; фукутайчо – лейтенант; реяцу – духовная сила; ксо – ругательство «чёрт»; ...-сама – обращение в высшей степени уважительное, к господину; синпо – «мгновенный шаг», техника мгновенного перемещения в пространстве; занпакто – духовный меч; Забимару – имя духовного меча Ренджи; Сенбонзакура - имя духовного меча Бьякуи; кенсейкан – драгоценное украшение благородных, которое носят на волосах.

Абарай Ренджи сидел в больничной палате на табурете возле двери и, опершись локтями о колени, строгал что-то из деревяшки, время от времени бросая взгляд на своего капитана, сидевшего в постели у открытого окна. За окном было ясное небо…
– Ренджи, почему ты здесь?
– Потому что я Ваш лейтенант.
– Удивляешься, почему я ещё жив? Я прав?
– Ну что Вы. Если бы Вы погибли, на кого бы мне было равняться?
В комнате снова повисла тишина.
– Капитан… Я… восхищаюсь Вами… всегда восхищался!
Бьякуя застывшим взглядом смотрел перед собой.
– Ты хотел превзойти меня. И ты превзошёл. Ты защищал Рукию, несмотря на свой долг лейтенанта Готэй-13, следуя высшему долгу перед самим собой. А я запутался в собственных обещаниях, как ребёнок, играющий в саду.
– Капитан, Вы живы, это главное. Я не могу представить, как бы я жил без Вас! – Ренджи сжал кулаки. – Поправляйтесь скорее.

Прошла неделя после того разговора. Кучики Бьякуя полностью восстановился и вернулся к капитанским обязанностям. Абарай Ренджи, как и полагается лейтенанту, следовал за ним неотступно. А ночью, когда капитан возвращался в свой дом, часто гулял поблизости, повинуясь простому желанию быть рядом, даже если их разделяли стены. Бьякуя тоже любил ночные прогулки. Гуляя по саду, прилегающему к дому, он постоянно чувствовал реяцу Ренджи и настолько привык к этому, что начинал испытывать лёгкий дискомфорт, если её не оказывалось рядом. Присутствие Абарая стало для Бьякуи потребностью. Он не хотел этого признавать, но лишь в присутствии Ренджи он чувствовал себя в полной мере спокойно.

Была глубокая ночь. Бьякуя шёл по тропинке, задумчиво глядя на серебристый диск луны, следившей за ним сквозь листву спящих деревьев. Где-то среди ветвей заливисто пел соловей, в траве, покрытой ночной росой, тут и там мерцали огоньки светляков. Тёплый ветер, налетая лёгкими порывами, словно прибой, разносил по саду благоухание ночных цветов. Реяцу Ренджи была привычно рядом, и мысли Бьякуи плавно текли, не нарушаемые тревогой.
«Ты незаметно прокрался в мои мысли, Абарай. Ведь раньше я не думал о тебе. Я думал о долге и чести главы клана Кучики, о своих обязанностях капитана Готэй-13, о смерти Хисаны и обещании, данном ей и родителям, о том, как я должен поступить… Но после того как ты дрался со мной за свободу и жизнь Рукии, я стал думать о тебе. Почему? Ты должен бы ненавидеть меня за то, что я отнял её у тебя. Должен бы презирать за то, что не пытался спасти её. Но ты сказал, что восхищаешься… Я никогда не пойму. И никогда не забуду этих твоих слов, Абарай».
Бьякуя дошёл до ограды сада и остановился. За оградой приглушённо чихнули, послышалось тихое бурчание:
– Чёрт. Я, кажется, замёрз.
Губы Бьякуи тронула едва заметная улыбка. Использовав синпо, спустя мгновение, Бьякуя оказался за спиной своего лейтенанта.
– Ренджи, – он сдёрнул с плеч мягкий светло-бежевый плащ и протянул его Абараю, – надень это.
– Тайчо… Вы… – Абарай автоматически протянул руку и взял плащ, затем, прижав его к груди, согнулся в вежливом поклоне. – Благодарю Вас! Это огромная честь! Я не могу принять…
– Ренджи. Надень, – повторил Бьякуя. – И хватит шататься под забором. Хочешь сопровождать меня на прогулке – иди рядом, как и всегда.
Абарай замер в поклоне.
– Слушаюсь, мой капитан, – затем выпрямился и надел плащ.
Минуту спустя оба шли по тропинке в обратную сторону. Ренджи никак не мог выровнять сбитое волнением дыхание.
– Что тебя так взволновало, Ренджи? Твоя реяцу трепещет, словно ковыль на ветру.
Вопрос застал Абарая врасплох. Он не знал, что ответить. Но не отвечать на вопрос капитана было бы грубостью, и Ренджи, набравшись смелости, произнёс:
– Вы, мой капитан. Позвольте вернуть Вам плащ, я уже согрелся!
– Тебе так не по вкусу пришёлся мой плащ, что не хочешь поносить его даже до конца прогулки? – Бьякуя тонко усмехнулся.
Ренджи этой усмешки не заметил, он вспыхнул, в очередной раз не зная, что ответить. Но Бьякуя, чувствовавший его смятение, сжалился над ним на этот раз.
– Это была всего лишь шутка, Абарай. Не нужно так волноваться. Лучше посмотри, какая красивая сегодня луна.
Ренджи выдохнул и тихо произнёс:
– Слушаюсь. Прошу прощения, Кучики-тайчо.
Далее они шли молча. Ренджи шёл на полшага позади своего капитана, наблюдая, как от лёгкого ветерка чуть развеваются тонкие черные пряди его волос на фоне белой кожи, разделённые кенсейканом. Для Абарая этот вид был во много раз прекраснее ночного неба и луны.

Совместные прогулки по саду стали их маленьким секретом и повторялись каждую ночь. Как правило, за всю прогулку Ренджи едва ли произносил больше нескольких слов, приветствие в начале и пожелание доброй ночи в конце. И вот, после пятой прогулки, Бьякуя решил нарушить эту традицию.
– Ренджи. Позволь пригласить тебя в дом? Я хотел бы спросить тебя кое о чём.
Абарай в удивлении распахнул глаза.
– А… да, Кучики-тайчо!
Они прошли внутрь, Бьякуя жестом пригласил Ренджи присесть, а сам раздвинул сёдзи, впуская в комнату лунный свет и запах ночного сада. Затем уселся на татами, у самого края, к Ренджи спиной, подставив лицо свету луны.
После нескольких минут молчания, нарушаемых лишь сладким пением соловья в саду и сонным шелестом листвы (и отчаянным стуком сердца Ренджи, но капитан не мог этого слышать), Бьякуя заговорил.
– Ты можешь не отвечать, если вопрос тебе не понравится, Абарай.
– Благодарю Вас, Кучики-тайчо-сама.
– Ренджи, почему ты так много времени проводишь со мной? Я всего лишь твой капитан, вовсе не господин. И не претендую на особую роль в твоей жизни. Я мог бы молчать и дальше, но в твоём присутствии… я чувствую, как воздух между нами звенит от невысказанности.
Ренджи застыл, не моргая, расширенными глазами глядя перед собой. «Сейчас. Или никогда. Второго шанса он мне не даст, он презирает трусов и слабаков…»
Медленно поднявшись с татами, усилием воли передвигая будто ватные от волнения ноги, Ренджи преодолел расстояние до своего капитана и опустился рядом с ним на колени. Затем склонил голову к его лицу, залитому лунным светом, и осторожно поцеловал неподвижные бледные губы.
«Сухие… как крылья ночного мотылька. Я даже не почувствовал вкус, только запах – горьковатый, так пахнет свежескошенной травой…» – словно во сне Ренджи отстранился, попятился назад и, по-прежнему стоя на коленях, склонился перед своим капитаном, касаясь лбом татами.
Минуту Бьякуя молчал, потом тихо произнёс:
– Значит, таковы твои чувства ко мне.
Ренджи, наконец, выпрямился. Он ожидал чего угодно: удара, выговора, Сенбонзакуры – готов был понести любое наказание за свою дерзость, быть выгнанным из дома, из отряда, из Готэй-13. Но ничего подобного не последовало. Может быть, всё было ещё впереди? Как бы то ни было, сейчас его капитан всё так же неподвижно сидел пред ним и смотрел на ослепительный серебристый диск луны на тёмно-синем бархате небес, подёрнутый по краям лёгким кружевом полупрозрачных облаков. Его глаза чуть поблёскивали из-под полуприкрытых век, бледная кожа словно светилась изнутри, черные пряди волос эффектно оттеняли её белизну, и обычно ничего не выражавшее лицо казалось сейчас удивительно одухотворённым и как будто… счастливым? «Нет, определённо, это обман зрения», – решил для себя Ренджи, не в силах отвести взгляд от этого прекрасного лица. Он мог видеть сейчас только профиль своего капитана, но и этого было более чем достаточно.
– Тайчо… я… не смог бы объяснить в словах. Вы ведь знаете мои литературные «таланты». Вы не прогоните меня? Разве Вы… не сердитесь?
Набежавшая туча на время скрыла луну, и в комнате воцарилась темнота. Бьякуя опустил глаза.
– За что я должен сердиться на тебя, Ренджи? Я спросил – ты ответил, таков был твой ответ.
Ренджи пару раз моргнул, привыкая к темноте после яркого лунного света.
– Благодарю Вас, Кучики-тайчо-сама, – он снова низко поклонился и замер в поклоне. Он не знал, просто не представлял себе, что будет делать дальше – ни сейчас, ни потом.
«Теперь, когда капитан знает о моих чувствах, как я смогу смотреть ему в глаза? Даже сейчас, в темноте, всё уже непросто, а что будет при свете дня? Вероятно, теперь при одном взгляде на капитана мне будет вспоминаться этот поцелуй, я буду заливаться краской и ронять Забимару из рук! Ксо…»
Но подобные размышления занимали Ренджи недолго. Он всё ещё оставался в поклоне, когда услышал голос своего капитана.
– Ты так искренне и трогательно переживаешь, Абарай. А ведь я сказал тебе, что волноваться не о чем. Чтобы ты мог убедиться в этом окончательно, позволь мне, в свою очередь, показать тебе, каковы мои чувства.
Ренджи не шелохнулся, застыв, словно изваяние. Он даже не до конца понял услышанное, поэтому вздрогнул, как от удара, когда пальцы Бьякуи коснулись его волос – спокойное, бережное прикосновение. Аккуратно развязали широкую повязку, закрывавшую лоб. Медленно развязали другую повязку – тонкую, удерживавшую «хвост» на затылке. Огненно-красный водопад волос, упав тяжёлой волной, скрыл ладони Ренджи, упиравшиеся в пол. «Что происходит?» – только и успел подумать он.
– Подними твоё лицо, Абарай.
Ренджи покорно поднял лицо. Он увидел глаза капитана, обращённые к нему, тёмные и нечитаемые. Они приближались – ближе, совсем близко, затем Бьякуя прикрыл веки, задев скулы Ренджи кончиками длинных ресниц. А дальше – поцелуй, и реальность разлетелась на мелкие осколки, но даже они не могли в тот момент отразить весь хаос и смятение, возникшие в душе Абарая.
Едва заметное прикосновение губ к губам и приятный горьковато-свежий запах. Кончик языка Бьякуи, облизывающий свои сухие губы и пересохшие от волнения губы Ренджи, и новый поцелуй, но теперь Ренджи мог почувствовать вкус – волнующий, пьянящий, как запах ночного ветра и скошенной травы. И пальцы капитана в его волосах, ласковые, осторожные…


(с) Kine in Aqua

@темы: Слэш, Творчество, Фанфики, Bleach

---

Ann, поздравляю! :kiss:

У тебя был сегодня очень важный день. Надеюсь, что всё прошло так, как ты и задумывала. Поздравляю тебя, дорогая)
Я помню про фик для тебя, напишу сразу, как только смогу, извини, пожалуйста, что так долго


(с) Josephine

@темы: Ann Nau, Друзья

---

Какой прелестный кис!!! aAsssssAa aka A.C., милая, спасибо))) :kiss:

@темы: Рисунки

---

Death Note. Люция, дорогая, спасибо огромное! Они прекрасны :heart: )))

@темы: Death Note, Рисунки, Слэш

---

*

Нет вдохновения

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Текущее

Мой фик для Ann Nau затянулся, вернее, его написание. Но зато теперь я точно знаю, как там всё будет, сегодня утром пришла нужная мысль и вывела меня из ступора) Дело за малым, осталось только написать. Это немного проблематично из-за загруза на работе, но я буду стараться всеми силами!

А ещё мне заявочка одна приглянулась на Bleach Kink. Я туда наведалась сегодня первый раз, из дневника Амари (тормоз я, да). Что-то так грустно стало, что в фандоме бличовском совсем не вращаюсь, что мангу не читала. Ну, трудно мне всё это пока, и скачать не могу по техническим причинам, и времени свободного очень мало, поэтому, когда оно появляется, даже не знаю, на что его потратить. Выбираю творчество, как правило, а до манги дело пока не дошло( Но аниме-то я видела, это уже хорошо, могу написать по той заявочке. Подумаю над этим, как только допишу Люц/Драко для Анюты. )

@темы: Творческое

---

(c) Sambre-sambre. Взяла у дорогой Ann Nau =)

Я не поклонник снарри, но.. скажите ведь, они восхитительны! И Люциус прекрасен)

@темы: ГП, Ann Nau, Рисунки, Слэш