Название: Маски
Команда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг/Персонажи: Айзен, Кьока Суйгецу
Размер: 1 568 слов
Жанр: драма, психодел, хоррор
Рейтинг: G
Размер оригинала: 2 019 слов
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/8695468/1/Masks
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Дисклеймер: отказ
читать дальше
Кьока Суйгетсу никогда не показывала своего лица, каждый раз представая перед Айзеном в новой маске. Редко можно было увидеть, чтобы какую-нибудь из них она надела повторно. Некоторые из масок были просто белыми лицами, с нарисованными улыбками или нахмуренными бровями. Другие — традиционными: например, в своей коллекции масок Но она расхаживала на протяжении трех лет, чередуя и слегка изменяя их. Иные маски отличались от живых человеческих лиц только полной своей неподвижностью, навсегда застывшими выражениями. Остальные были фантастическими образами. Все, что только могло представить самое изощренное воображение.
Маски были единственной ее запоминающейся чертой. Простое, ни о чем не говорящее кимоно. Средний рост, среднее телосложение. Ничем не примечательный голос. Поставь ее среди других занпакто — померкнет в их тени. Айзен даже разочаровался, когда впервые ее увидел. Но это чувство отступило, стоило ему получше узнать ее. И себя.
При первой встрече он попросил ее показать лицо. «Которое из лиц?» — последовал насмешливый ответ. Он понял только то, что никогда не увидит ее без маски. Слишком был молод.
От него она потребовала доказательств. Того, что достаточно силен, что достоин. И спросила, к чему он стремится. Он ответил на редкость честно: «Став самым сильным, я хочу править». Она кивнула одобрительно и продолжила свои испытания. Он справился со всеми и заслужил ее признание.
Его внутренний мир был сотворен из зеркал. Одно из них, огромное, тянулось во все стороны над их головами, с пугающей четкостью отражая все лежащее под ним. Это небо ему не нравилось, хотя он никогда не мог объяснить, почему. Земля под ногами тоже была зеркалом. Первое время ему казалось, что оно ничем не отличается от того, что простирается над головой. Но, оказавшись в этом мире в расстроенных чувствах, он заметил разницу. Оказалось, что это бескрайнее море. Оно оставалось гладким, пока он был спокоен. Но стоило дать волю эмоциям, как начинался шторм. Яростно вскидывались к небесам высокие волны из осколков серебряного стекла.
Ему всегда было интересно, почему именно зеркала. И что чувствует Кьока Суйгетсу, находясь среди них. Сначала он было решил, что причина в тщеславии. Черта, нередкая среди занпакто и шинигами. Но, наблюдая, как ломаются и искажаются отражения в волнах, пришел к выводу, что ни одно самолюбивое существо не стало бы такого терпеть. В его памяти навсегда отпечаталась одна картина. На ней была маска, выражающая глубочайшую сердечность и дружелюбие. А в зеркале за ее спиной отражался демон. Нежная улыбка на красивом лице превратилась в острозубый оскал на уродливой морде. И хищный взгляд потустороннего существа еще долго преследовал его.
Масок и лиц у нее было столько же, сколько звезд во Вселенной. Он знал, что она тщательно подбирает маски к каждой встрече, придавая им особый смысл. В самый первый раз она облачилась в белую, словно кость, маску с приветливо улыбающимся лицом, нарисованным тонкими черными линиями. Эта и подобные ей были символами сочувствия и соучастия. В таких масках она любила поговорить о себе. И он предположил, что ее истинное лицо походит на эти маски.
Маски Но олицетворяли грусть, гнев или серьезные намерения. Впервые такую она надела, когда вместо него повышение получил другой шинигами. И хотя Айзен на тот момент только месяц пробыл в отряде, а его соперник был ветераном многих сражений, ее огорчила мысль, что, несмотря на все свои способности и таланты, он не добьется подобающего положения в Сообществе душ.
Реалистичные человеческие маски она надевала без особых поводов. В таких она предпочитала обсуждать его потенциал, развивая мысль, что никто, наделенный подобной силой, не должен быть скован пустыми законами сомнительных лидеров. Шептала о том, как легко можно захватить власть, одолев ни на что не годных капитанов. А после переделать мир так, как ему заблагорассудится: «Мы можем властвовать. Мы можем стать могущественней всех. Только подумай об этом, Соуске. Подумай о величии, которое нас ждет!».
Маски фантастических существ, разноцветные, украшенные бисером и перьями, отображали самые разные эмоции и мотивы. Понять их было нелегко. Чаще всего они олицетворяли радость, счастье или триумф. Одной из них она приветствовала новоявленного капитана. Перед взором явилось колоссальное творение, невозможное ни в одном из миров. Он уже не мог воспроизвести этот образ в памяти, но помнил, что тогда его буквально опустошило, вырвало из круговорота торопливых мыслей и взбесившихся чувств.
Металлические маски, большей частью серебряные, сопровождали его в часы продумывания стратегий, разработки пошаговых планов. Стоило кому-нибудь перейти ему дорогу, как Кьока Суйгетсу представала перед ним, сияя полированной поверхностью металла. И он пересказывал ей свои идеи. Она слушала — и если перебивала, то только для того, чтобы призвать к терпению. «Дождись идеально подходящего момента. Победа станет еще слаще».
Одну маску он запомнил особенно ярко. Совершенно черную, из бархата и шелка, расшитого черным янтарем. Он знал, что это — ярость. И эту маску она надевала дважды. Для любого другого шинигами раздор с собственным занпакто закончился бы блокировкой сил. Но Кьока Суйгетсу слишком гордилась их общей мощью, и потому предпочла лишить его удовольствия общения с собой. Молчать она умела выразительно и долго.
«Я не склоняюсь ни перед кем. Не смей и ты», — услышал он, только став лейтенантом. Пройдя через все унижения, через которые мерзко ухмыляющийся капитан вздумал его провести. Она снизошла до ответа, только когда он изложил ей подробный план мести. Отмщение возвысило его и в ранге, и в ее требовательных глазах.
В тот раз гнев был оправдан. Он и сам на себя злился — за то, что едва удавалось сдерживать бушующую внутри ярость. Любой, дав себе труд приглядеться, смог бы разгадать его истинную натуру. Чем именно он прогневал ее во второй раз, осталось загадкой.
— Тобиумэ была верной. Только верной и никакой больше.
Он смотрел на нее и не мог понять, почему ее так расстроила история с Хинамори:
— Все прошло по плану, а ты беспокоишься о таких мелочах?
— Это не было необходимостью. Наши планы едва не пошли прахом.
Она упрямо не смотрела на него, сосредоточив взгляд на точке за его левым плечом.
— Всего лишь жалость. Она сумеет умереть и без нас.
— Но она не сломалась. И я сомневаюсь, что теперь сломается.
Этими словами их диалог прервался до тех пор, пока он, устав от молчаливого неодобрения, не вынудил её содействовать в укрощении Хогиоку.
После этого случая она надевала только зеркальную маску. Но ему было все равно, что это значит.
Однажды он пришел поделиться своими мыслями об Эспаде. Он стравливал их друг с другом, опираясь на их собственные инстинкты и желание угодить «капризному» господину. Избавлялся от слабых руками сильных, тем самым делая последних еще сильнее. Она молчала, пока он не покончил с объяснениями. А после сказала:
— Мы желали власти, чтобы управлять. Мне стоило спросить тогда, для чего нам это нужно, — она произнесла это, глядя на него в упор, очень напряженно.
— Для еще большей власти. Нужны ли мне иные причины? — отмахнулся он и продолжил повествовать о том, как ловко задействует в своей схеме девчонку из мира живых.
В последнюю их встречу на ней была почти гладкая костяная маска с едва уловимыми чертами проступающего на поверхности лица. Мир, созданный из зеркал, рассыпался на мелкие осколки под давлением поселившейся в нем густой тьмы. Она стояла на коленях, опираясь на руки. Обломки мира впивались в ее тело. Кимоно покрывалось кровавыми пятнами. Она умоляла его отречься от Хогиоку. Уверяла, что их собственной силы хватит, чтобы разбить Сейретей, что камень им не нужен. Он выслушал ее равнодушно, давая понять, что без «камня» им не одолеть Короля.
— Тогда, может быть, нам и не стоит… — произнесла она тихо, отчаянно. И это был тот самый момент слабости, которого он ждал. Он смотрел на нее сверху вниз. Влияние Хогиоку ощущалось почти что физически, словно щупальца, оплетающие ее с ног до головы, готовые вот-вот раздавить.
— Разве не ты внушала мне, что мы сможем получить все, что только решимся себе позволить? Не предлагаешь ли ты вновь начать притворяться, что мы ничтожества? Ты противоречишь сама себе, моя дорогая, — с теплейшей улыбкой в голосе и ледяным взглядом ответил он.
— Я говорила о том, чего мы сможем достичь свой собственной силой, но эта… вещь. У нее нет души. И… - она опустила глаза, а он усмехнулся тому, насколько жалкой она может стать. — Не такой силы мы желали, не для такой власти.
— Вот как? Теперь ты смеешь решать за меня?
Айзен был недоволен услышанным. Он окинул ее изучающим взглядом, впервые за многие годы. Она была меньше, чем ему когда-либо казалось. Ее руки и ноги были в крови. Она выглядела изможденной и истощавшей, а тень Хогиоку словно покрывала ее тело синяками. Только маска выглядела здоровой. Маска…
Взглянув на нее, он испытал прежнее желание — увидеть таинственное лицо. Нагнулся, легко коснулся кончиками пальцев ее подбородка, повлек вверх, заставляя подняться на ноги.
— Я думал, что ты часть меня. Но я ни перед кем не склоняюсь, — бросил он ей в лицо. В ответ она задрожала.
Он продолжал рассматривать ее. На костяной маске не было ни молнии, ни ленты, ни застежки, которые бывали на других ее масках. Эта же словно обволакивала голову, стягивая скулы. Словно толстый слой белой краски, под которым исчезали почти все черты. Он медленно провел ладонью по ее шее, запустил пальцы в щель между "краской" и кожей.
— Мне всегда было любопытно, как ты выглядишь на самом деле. Думаю, это станет достаточным наказанием.
Второй рукой он подцепил маску с другой стороны и приготовился сорвать ее.
Ее реакция была воодушевляющей.
— Нет, Соуске, прошу! Пожалуйста, прости! Только не…
Вдоволь насладившись ее страданием и страхом, он проигнорировал мольбы. И медленно, растягивая удовольствие, стянул с лица маску.
Какое разочарование. Лицо Кьоки Суйгетсу оказалось таким же невзрачным, как и все остальное, что только было в ней. Даже искаженное агонией и ужасом, оно оставалось пресным. Он отстраненно наблюдал, как она рассыпается, умирая. Когда последние частицы развеяло ветром, он повернулся в сторону Хогиоку и сказал:
— Она была недостойна меня. Докажи, что ты подходишь мне больше.
Но, в отличие от погибшей женщины, камень не мог ему ответить.
URL записиКоманда: Aizen Sousuke Team 2013
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг/Персонажи: Айзен, Кьока Суйгецу
Размер: 1 568 слов
Жанр: драма, психодел, хоррор
Рейтинг: G
Размер оригинала: 2 019 слов
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/8695468/1/Masks
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Дисклеймер: отказ
читать дальше
Кьока Суйгетсу никогда не показывала своего лица, каждый раз представая перед Айзеном в новой маске. Редко можно было увидеть, чтобы какую-нибудь из них она надела повторно. Некоторые из масок были просто белыми лицами, с нарисованными улыбками или нахмуренными бровями. Другие — традиционными: например, в своей коллекции масок Но она расхаживала на протяжении трех лет, чередуя и слегка изменяя их. Иные маски отличались от живых человеческих лиц только полной своей неподвижностью, навсегда застывшими выражениями. Остальные были фантастическими образами. Все, что только могло представить самое изощренное воображение.
Маски были единственной ее запоминающейся чертой. Простое, ни о чем не говорящее кимоно. Средний рост, среднее телосложение. Ничем не примечательный голос. Поставь ее среди других занпакто — померкнет в их тени. Айзен даже разочаровался, когда впервые ее увидел. Но это чувство отступило, стоило ему получше узнать ее. И себя.
При первой встрече он попросил ее показать лицо. «Которое из лиц?» — последовал насмешливый ответ. Он понял только то, что никогда не увидит ее без маски. Слишком был молод.
От него она потребовала доказательств. Того, что достаточно силен, что достоин. И спросила, к чему он стремится. Он ответил на редкость честно: «Став самым сильным, я хочу править». Она кивнула одобрительно и продолжила свои испытания. Он справился со всеми и заслужил ее признание.
Его внутренний мир был сотворен из зеркал. Одно из них, огромное, тянулось во все стороны над их головами, с пугающей четкостью отражая все лежащее под ним. Это небо ему не нравилось, хотя он никогда не мог объяснить, почему. Земля под ногами тоже была зеркалом. Первое время ему казалось, что оно ничем не отличается от того, что простирается над головой. Но, оказавшись в этом мире в расстроенных чувствах, он заметил разницу. Оказалось, что это бескрайнее море. Оно оставалось гладким, пока он был спокоен. Но стоило дать волю эмоциям, как начинался шторм. Яростно вскидывались к небесам высокие волны из осколков серебряного стекла.
Ему всегда было интересно, почему именно зеркала. И что чувствует Кьока Суйгетсу, находясь среди них. Сначала он было решил, что причина в тщеславии. Черта, нередкая среди занпакто и шинигами. Но, наблюдая, как ломаются и искажаются отражения в волнах, пришел к выводу, что ни одно самолюбивое существо не стало бы такого терпеть. В его памяти навсегда отпечаталась одна картина. На ней была маска, выражающая глубочайшую сердечность и дружелюбие. А в зеркале за ее спиной отражался демон. Нежная улыбка на красивом лице превратилась в острозубый оскал на уродливой морде. И хищный взгляд потустороннего существа еще долго преследовал его.
Масок и лиц у нее было столько же, сколько звезд во Вселенной. Он знал, что она тщательно подбирает маски к каждой встрече, придавая им особый смысл. В самый первый раз она облачилась в белую, словно кость, маску с приветливо улыбающимся лицом, нарисованным тонкими черными линиями. Эта и подобные ей были символами сочувствия и соучастия. В таких масках она любила поговорить о себе. И он предположил, что ее истинное лицо походит на эти маски.
Маски Но олицетворяли грусть, гнев или серьезные намерения. Впервые такую она надела, когда вместо него повышение получил другой шинигами. И хотя Айзен на тот момент только месяц пробыл в отряде, а его соперник был ветераном многих сражений, ее огорчила мысль, что, несмотря на все свои способности и таланты, он не добьется подобающего положения в Сообществе душ.
Реалистичные человеческие маски она надевала без особых поводов. В таких она предпочитала обсуждать его потенциал, развивая мысль, что никто, наделенный подобной силой, не должен быть скован пустыми законами сомнительных лидеров. Шептала о том, как легко можно захватить власть, одолев ни на что не годных капитанов. А после переделать мир так, как ему заблагорассудится: «Мы можем властвовать. Мы можем стать могущественней всех. Только подумай об этом, Соуске. Подумай о величии, которое нас ждет!».
Маски фантастических существ, разноцветные, украшенные бисером и перьями, отображали самые разные эмоции и мотивы. Понять их было нелегко. Чаще всего они олицетворяли радость, счастье или триумф. Одной из них она приветствовала новоявленного капитана. Перед взором явилось колоссальное творение, невозможное ни в одном из миров. Он уже не мог воспроизвести этот образ в памяти, но помнил, что тогда его буквально опустошило, вырвало из круговорота торопливых мыслей и взбесившихся чувств.
Металлические маски, большей частью серебряные, сопровождали его в часы продумывания стратегий, разработки пошаговых планов. Стоило кому-нибудь перейти ему дорогу, как Кьока Суйгетсу представала перед ним, сияя полированной поверхностью металла. И он пересказывал ей свои идеи. Она слушала — и если перебивала, то только для того, чтобы призвать к терпению. «Дождись идеально подходящего момента. Победа станет еще слаще».
Одну маску он запомнил особенно ярко. Совершенно черную, из бархата и шелка, расшитого черным янтарем. Он знал, что это — ярость. И эту маску она надевала дважды. Для любого другого шинигами раздор с собственным занпакто закончился бы блокировкой сил. Но Кьока Суйгетсу слишком гордилась их общей мощью, и потому предпочла лишить его удовольствия общения с собой. Молчать она умела выразительно и долго.
«Я не склоняюсь ни перед кем. Не смей и ты», — услышал он, только став лейтенантом. Пройдя через все унижения, через которые мерзко ухмыляющийся капитан вздумал его провести. Она снизошла до ответа, только когда он изложил ей подробный план мести. Отмщение возвысило его и в ранге, и в ее требовательных глазах.
В тот раз гнев был оправдан. Он и сам на себя злился — за то, что едва удавалось сдерживать бушующую внутри ярость. Любой, дав себе труд приглядеться, смог бы разгадать его истинную натуру. Чем именно он прогневал ее во второй раз, осталось загадкой.
— Тобиумэ была верной. Только верной и никакой больше.
Он смотрел на нее и не мог понять, почему ее так расстроила история с Хинамори:
— Все прошло по плану, а ты беспокоишься о таких мелочах?
— Это не было необходимостью. Наши планы едва не пошли прахом.
Она упрямо не смотрела на него, сосредоточив взгляд на точке за его левым плечом.
— Всего лишь жалость. Она сумеет умереть и без нас.
— Но она не сломалась. И я сомневаюсь, что теперь сломается.
Этими словами их диалог прервался до тех пор, пока он, устав от молчаливого неодобрения, не вынудил её содействовать в укрощении Хогиоку.
После этого случая она надевала только зеркальную маску. Но ему было все равно, что это значит.
Однажды он пришел поделиться своими мыслями об Эспаде. Он стравливал их друг с другом, опираясь на их собственные инстинкты и желание угодить «капризному» господину. Избавлялся от слабых руками сильных, тем самым делая последних еще сильнее. Она молчала, пока он не покончил с объяснениями. А после сказала:
— Мы желали власти, чтобы управлять. Мне стоило спросить тогда, для чего нам это нужно, — она произнесла это, глядя на него в упор, очень напряженно.
— Для еще большей власти. Нужны ли мне иные причины? — отмахнулся он и продолжил повествовать о том, как ловко задействует в своей схеме девчонку из мира живых.
В последнюю их встречу на ней была почти гладкая костяная маска с едва уловимыми чертами проступающего на поверхности лица. Мир, созданный из зеркал, рассыпался на мелкие осколки под давлением поселившейся в нем густой тьмы. Она стояла на коленях, опираясь на руки. Обломки мира впивались в ее тело. Кимоно покрывалось кровавыми пятнами. Она умоляла его отречься от Хогиоку. Уверяла, что их собственной силы хватит, чтобы разбить Сейретей, что камень им не нужен. Он выслушал ее равнодушно, давая понять, что без «камня» им не одолеть Короля.
— Тогда, может быть, нам и не стоит… — произнесла она тихо, отчаянно. И это был тот самый момент слабости, которого он ждал. Он смотрел на нее сверху вниз. Влияние Хогиоку ощущалось почти что физически, словно щупальца, оплетающие ее с ног до головы, готовые вот-вот раздавить.
— Разве не ты внушала мне, что мы сможем получить все, что только решимся себе позволить? Не предлагаешь ли ты вновь начать притворяться, что мы ничтожества? Ты противоречишь сама себе, моя дорогая, — с теплейшей улыбкой в голосе и ледяным взглядом ответил он.
— Я говорила о том, чего мы сможем достичь свой собственной силой, но эта… вещь. У нее нет души. И… - она опустила глаза, а он усмехнулся тому, насколько жалкой она может стать. — Не такой силы мы желали, не для такой власти.
— Вот как? Теперь ты смеешь решать за меня?
Айзен был недоволен услышанным. Он окинул ее изучающим взглядом, впервые за многие годы. Она была меньше, чем ему когда-либо казалось. Ее руки и ноги были в крови. Она выглядела изможденной и истощавшей, а тень Хогиоку словно покрывала ее тело синяками. Только маска выглядела здоровой. Маска…
Взглянув на нее, он испытал прежнее желание — увидеть таинственное лицо. Нагнулся, легко коснулся кончиками пальцев ее подбородка, повлек вверх, заставляя подняться на ноги.
— Я думал, что ты часть меня. Но я ни перед кем не склоняюсь, — бросил он ей в лицо. В ответ она задрожала.
Он продолжал рассматривать ее. На костяной маске не было ни молнии, ни ленты, ни застежки, которые бывали на других ее масках. Эта же словно обволакивала голову, стягивая скулы. Словно толстый слой белой краски, под которым исчезали почти все черты. Он медленно провел ладонью по ее шее, запустил пальцы в щель между "краской" и кожей.
— Мне всегда было любопытно, как ты выглядишь на самом деле. Думаю, это станет достаточным наказанием.
Второй рукой он подцепил маску с другой стороны и приготовился сорвать ее.
Ее реакция была воодушевляющей.
— Нет, Соуске, прошу! Пожалуйста, прости! Только не…
Вдоволь насладившись ее страданием и страхом, он проигнорировал мольбы. И медленно, растягивая удовольствие, стянул с лица маску.
Какое разочарование. Лицо Кьоки Суйгетсу оказалось таким же невзрачным, как и все остальное, что только было в ней. Даже искаженное агонией и ужасом, оно оставалось пресным. Он отстраненно наблюдал, как она рассыпается, умирая. Когда последние частицы развеяло ветром, он повернулся в сторону Хогиоку и сказал:
— Она была недостойна меня. Докажи, что ты подходишь мне больше.
Но, в отличие от погибшей женщины, камень не мог ему ответить.