09.09.2013 в 00:06
Пишет Himery:*__*
Детка моя прекрасная, пусть всё у тебя будет хорошо! Вместо тысячи слов))
Название: Девятое сентября
Фандом: Реборн
Автор: Himery
Бета: Crystal Sphere
Дисклеймер: отказ
Персонажи: Гокудера/Цуна, Ямамото
Рейтинг: PG-13
Размещение: с разрешения автора
899 словПосле ужина Цуна поднялся к себе и растянулся на кровати – наконец-то пятница. Можно расслабиться и отдохнуть, но возникло странное ощущение, будто он забыл сделать что-то важное. Оно не отпускало в течение дня, то исчезая, то появляясь. И сейчас снова тревожно царапало внутри, заставляя прокручивать в памяти весь день с его событиями.
Цуна рассеянно наткнулся взглядом на календарь – девятое, сентябрь. Посмотрел на полку с книгами, и тут его словно током двинуло. Он вскочил, метнулся к двери, вернулся обратно, застыв посреди комнаты.
Господи, ну как можно быть таким, таким… забывчивым, невнимательным дураком! Он готов был взвыть из-за собственной бестолковости.
Вылетев в коридор, Цуна чуть ли не кубарем скатился с лестницы. Схватил телефонную трубку, набрал номер и нетерпеливо слушал длинные гудки.
– Ямамото, привет, – выпалил он, дождавшись ответа.
– Цуна?
– Слушай, – было мучительно неловко. – У Гокудеры ведь сегодня день рождения?
– Ага. Я поздравил его с утра, по дороге в школу. Вроде бы ему даже понравился подарок, – судя по голосу, Ямамото улыбался. – Предложил в субботу посидеть в нашем суши-баре.
– Он согласился?
– Сначала мне показалось, что был не против. Но потом не дал даже слова про это сказать, разозлился. Помнишь, когда мы были все вместе на крыше? – Цуна помнил. – Наверное, что-то произошло.
Произошло, ещё как.
– Я забыл его поздравить.
– А. Тогда понятно.
Ямамото сказал это так просто и безжалостно, что захотелось утопиться. В трубке повисла тишина, нарушаемая едва слышным дыханием.
– Цуна?
– Что? – отозвался он, размышляя о том, насколько глупо будет звонить сейчас Гокудере и каким идиотом он будет выглядеть в его глазах.
– День ещё не закончился.
– Но…
– Неужели ты думаешь, будто Гокудера способен сердиться на тебя? – рассмеялся Ямамото.
– Наверное, способен.
– Перестань. И хватит сомневаться. Удачи, Цуна.
Связь оборвалась быстрее, чем Цуна успел что-то возразить. Он медленно положил трубку, нерешительно замер возле телефона. Оглянулся в сторону входной двери, и та будто подсказала ему решение. Конечно, как он сразу об этом не подумал?! Ни к чему звонить – он пойдёт и извинится, и это будет самое правильное.
На улице фиолетовые сумерки сгущались на глазах, и фонари, зажигаясь, отбрасывали круги света на асфальт. Было тихо, безветренно – в такой вечер приятно посидеть на энгаве дома, глядя в темнеющее небо. Или, например, на балконе обычной квартиры.
Цуна налёг на педали велосипеда, прибавив скорости. Не то чтобы он предполагал нечто ужасное, но Гокудера – горячая голова, и иногда его потрясающая способность просчитывать наперёд и действовать рассудительно будто отключалась, когда дело…
«Когда дело касается меня», – отчётливо возникла мысль.
Из-за поворота показался пятиэтажный дом, а спустя несколько минут Цуна уже поднимался по лестнице. В ряду дверей, выходящих на длинный балкон, Гокудерина была последняя – до неё он шёл невероятно медленно, будто растеряв весь запал.
«Я, наверное, умру от стыда, как только увижу его», – подумал Цуна и нажал кнопку звонка.
Гокудера открыл почти сразу, замер на пороге. Смотрел так, будто не мог поверить своим глазам, а потом улыбнулся – тихо и тепло, как умел он один.
«Точно умру».
– Десятый?
– Привет, – вполголоса ответил Цуна, словно очнувшись. – Можно войти?
– Конечно, – Гокудера торопливо отступил, пропуская его внутрь.
Зайдя следом за ним в комнату, Цуна незаметно огляделся: как всегда чисто и прибрано. Ровные стопки журналов на полках и в изножье кровати, несколько пепельниц, расставленных тут и там, светящийся экран ноутбука и ничего лишнего на виду. И ни единого намёка, что этот день чем-то отличается от остальных.
Гокудера обернулся, уравновешенный и спокойный, как всегда, стоило им остаться наедине. Его ураган эмоций и смен настроения никогда не задевал Цуну, обходил стороной. Даже сейчас, когда, казалось, должна возникнуть обида или разочарование, ничего подобного – он видел – не было. И из-за этого ещё паршивее становилось на душе.
– Гокудера, я забыл о твоём дне рождения.
Тот, вроде бы, собрался протестовать, но Цуна не дал себя перебить.
– Я знаю, что ты скажешь «не важно», но это важно. Пожалуйста, извини меня. Если бы я мог, то вернул бы время назад, чтобы всё исправить. Чтобы тебе не пришлось прожить день, думая, будто мне наплевать.
– Десятый...
– Но я подумал, что ещё не поздно. Что можно приехать и поздравить тебя, – продолжил Цуна и тут же застыл, пронзённый ужасным открытием. Ошарашенно уставился на Гокудеру и добавил: – Но я забыл про подарок.
Повисшая пауза показалась невыносимо долгой, и вдруг искренний и совсем не обиженный смех разрушил тишину. Когда слышишь такой смех, невозможно не улыбнуться в ответ.
– Десятый, это самое лучшее поздравление в моей жизни. Нет, я серьёзно, – уверял Гокудера, а глаза искрились весельем, и сам он будто светился. – Я не собирался отмечать, но… хочешь, отпразднуем вместе?
– Давай, – лицо у Цуны пылало, и хотя смущение всё ещё никуда не делось, дышать было легко. – И насчёт подарка…
– Ничего не нужно, правда.
– Нет, скажи, чего бы ты хотел?
Гокудера взглянул с сомнением, будто раздумывая, говорить или нет, и внезапно шагнул ближе.
Он замер, а Цуна слышал грохот своего сердца и смотрел: длинные ресницы, прозрачные глаза не пойми какого цвета, губы…
Спроси его кто-нибудь, какие у Гокудеры губы, он не смог бы ответить. Сначала был слишком ошеломлён тем, что произошло. Мгновением позже – тем, насколько это оказалось здорово.
Гокудера поцеловал его робко, бережно. Медленно и так нежно, что горло перехватило. Так, что хотелось ответить, и, к счастью, ничто не мешало этому желанию.
Они целовались неумело, будто опасаясь сделать что-то не так, и узнавали друг друга заново – прямо сейчас – и всё получалось «так».
Цуна не думал, насколько правильно или прилично происходящее, он просто жил этим моментом и не отдал бы его никому.
– С днём рождения, – сказал он, когда поцелуй закончился и чужое дыхание невесомо касалось лица.
Гокудера улыбнулся, как никогда до этого, его горячая ладонь нашла Цунину – и всё для них началось.
URL записиДетка моя прекрасная, пусть всё у тебя будет хорошо! Вместо тысячи слов))
Название: Девятое сентября
Фандом: Реборн
Автор: Himery
Бета: Crystal Sphere
Дисклеймер: отказ
Персонажи: Гокудера/Цуна, Ямамото
Рейтинг: PG-13
Размещение: с разрешения автора
899 словПосле ужина Цуна поднялся к себе и растянулся на кровати – наконец-то пятница. Можно расслабиться и отдохнуть, но возникло странное ощущение, будто он забыл сделать что-то важное. Оно не отпускало в течение дня, то исчезая, то появляясь. И сейчас снова тревожно царапало внутри, заставляя прокручивать в памяти весь день с его событиями.
Цуна рассеянно наткнулся взглядом на календарь – девятое, сентябрь. Посмотрел на полку с книгами, и тут его словно током двинуло. Он вскочил, метнулся к двери, вернулся обратно, застыв посреди комнаты.
Господи, ну как можно быть таким, таким… забывчивым, невнимательным дураком! Он готов был взвыть из-за собственной бестолковости.
Вылетев в коридор, Цуна чуть ли не кубарем скатился с лестницы. Схватил телефонную трубку, набрал номер и нетерпеливо слушал длинные гудки.
– Ямамото, привет, – выпалил он, дождавшись ответа.
– Цуна?
– Слушай, – было мучительно неловко. – У Гокудеры ведь сегодня день рождения?
– Ага. Я поздравил его с утра, по дороге в школу. Вроде бы ему даже понравился подарок, – судя по голосу, Ямамото улыбался. – Предложил в субботу посидеть в нашем суши-баре.
– Он согласился?
– Сначала мне показалось, что был не против. Но потом не дал даже слова про это сказать, разозлился. Помнишь, когда мы были все вместе на крыше? – Цуна помнил. – Наверное, что-то произошло.
Произошло, ещё как.
– Я забыл его поздравить.
– А. Тогда понятно.
Ямамото сказал это так просто и безжалостно, что захотелось утопиться. В трубке повисла тишина, нарушаемая едва слышным дыханием.
– Цуна?
– Что? – отозвался он, размышляя о том, насколько глупо будет звонить сейчас Гокудере и каким идиотом он будет выглядеть в его глазах.
– День ещё не закончился.
– Но…
– Неужели ты думаешь, будто Гокудера способен сердиться на тебя? – рассмеялся Ямамото.
– Наверное, способен.
– Перестань. И хватит сомневаться. Удачи, Цуна.
Связь оборвалась быстрее, чем Цуна успел что-то возразить. Он медленно положил трубку, нерешительно замер возле телефона. Оглянулся в сторону входной двери, и та будто подсказала ему решение. Конечно, как он сразу об этом не подумал?! Ни к чему звонить – он пойдёт и извинится, и это будет самое правильное.
На улице фиолетовые сумерки сгущались на глазах, и фонари, зажигаясь, отбрасывали круги света на асфальт. Было тихо, безветренно – в такой вечер приятно посидеть на энгаве дома, глядя в темнеющее небо. Или, например, на балконе обычной квартиры.
Цуна налёг на педали велосипеда, прибавив скорости. Не то чтобы он предполагал нечто ужасное, но Гокудера – горячая голова, и иногда его потрясающая способность просчитывать наперёд и действовать рассудительно будто отключалась, когда дело…
«Когда дело касается меня», – отчётливо возникла мысль.
Из-за поворота показался пятиэтажный дом, а спустя несколько минут Цуна уже поднимался по лестнице. В ряду дверей, выходящих на длинный балкон, Гокудерина была последняя – до неё он шёл невероятно медленно, будто растеряв весь запал.
«Я, наверное, умру от стыда, как только увижу его», – подумал Цуна и нажал кнопку звонка.
Гокудера открыл почти сразу, замер на пороге. Смотрел так, будто не мог поверить своим глазам, а потом улыбнулся – тихо и тепло, как умел он один.
«Точно умру».
– Десятый?
– Привет, – вполголоса ответил Цуна, словно очнувшись. – Можно войти?
– Конечно, – Гокудера торопливо отступил, пропуская его внутрь.
Зайдя следом за ним в комнату, Цуна незаметно огляделся: как всегда чисто и прибрано. Ровные стопки журналов на полках и в изножье кровати, несколько пепельниц, расставленных тут и там, светящийся экран ноутбука и ничего лишнего на виду. И ни единого намёка, что этот день чем-то отличается от остальных.
Гокудера обернулся, уравновешенный и спокойный, как всегда, стоило им остаться наедине. Его ураган эмоций и смен настроения никогда не задевал Цуну, обходил стороной. Даже сейчас, когда, казалось, должна возникнуть обида или разочарование, ничего подобного – он видел – не было. И из-за этого ещё паршивее становилось на душе.
– Гокудера, я забыл о твоём дне рождения.
Тот, вроде бы, собрался протестовать, но Цуна не дал себя перебить.
– Я знаю, что ты скажешь «не важно», но это важно. Пожалуйста, извини меня. Если бы я мог, то вернул бы время назад, чтобы всё исправить. Чтобы тебе не пришлось прожить день, думая, будто мне наплевать.
– Десятый...
– Но я подумал, что ещё не поздно. Что можно приехать и поздравить тебя, – продолжил Цуна и тут же застыл, пронзённый ужасным открытием. Ошарашенно уставился на Гокудеру и добавил: – Но я забыл про подарок.
Повисшая пауза показалась невыносимо долгой, и вдруг искренний и совсем не обиженный смех разрушил тишину. Когда слышишь такой смех, невозможно не улыбнуться в ответ.
– Десятый, это самое лучшее поздравление в моей жизни. Нет, я серьёзно, – уверял Гокудера, а глаза искрились весельем, и сам он будто светился. – Я не собирался отмечать, но… хочешь, отпразднуем вместе?
– Давай, – лицо у Цуны пылало, и хотя смущение всё ещё никуда не делось, дышать было легко. – И насчёт подарка…
– Ничего не нужно, правда.
– Нет, скажи, чего бы ты хотел?
Гокудера взглянул с сомнением, будто раздумывая, говорить или нет, и внезапно шагнул ближе.
Он замер, а Цуна слышал грохот своего сердца и смотрел: длинные ресницы, прозрачные глаза не пойми какого цвета, губы…
Спроси его кто-нибудь, какие у Гокудеры губы, он не смог бы ответить. Сначала был слишком ошеломлён тем, что произошло. Мгновением позже – тем, насколько это оказалось здорово.
Гокудера поцеловал его робко, бережно. Медленно и так нежно, что горло перехватило. Так, что хотелось ответить, и, к счастью, ничто не мешало этому желанию.
Они целовались неумело, будто опасаясь сделать что-то не так, и узнавали друг друга заново – прямо сейчас – и всё получалось «так».
Цуна не думал, насколько правильно или прилично происходящее, он просто жил этим моментом и не отдал бы его никому.
– С днём рождения, – сказал он, когда поцелуй закончился и чужое дыхание невесомо касалось лица.
Гокудера улыбнулся, как никогда до этого, его горячая ладонь нашла Цунину – и всё для них началось.