14.08.2013 в 23:25
Пишет fandom KHR! 2013:fandom KHR! 2013. Level 2 quest 5: миди от G до PG-13 - 5
Название: Воды сна
Автор: fandom KHR! 2013
Бета: fandom KHR! 2013
Размер: миди, 5 523 слова
Пейринг/Персонажи: Бьякуран, Ямамото, Гокудера
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: все хотят спать
Примечание/Предупреждения: ООС, AU, пост-TYL, вольное обращение с матчастью
Скачать файл: http://www.sendspace.com/file/a26u2e
Для голосования: #. fandom KHR! 2013 - работа "Воды сна"
– Мне кажется, это плохая идея, – говорит Ямамото. Бькуран слегка покачивается. Странно, но здесь совсем нет ветра. Метров триста, не меньше, – прикидывает Ямамото, глянув вниз. Без шансов, потому что он не успеет. Они с Бьякураном одни здесь – и Ямамото упустил момент, когда Бьякуран решил прогуляться на крышу. Возможно, с намерением завершить свою жизнь.
Сейчас Бьякуран стоит на парапете спиной к Ямамото.
– Знаешь, я однажды прыгнул с крыши, – говорит Ямамото.
– Знаю, – неожиданно откликается Бьякуран. – Я видел триллионы вариантов твоей смерти.
– И ни одного – своими глазами, – Ямамото улыбается. – Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы ты умер.
– Мне тоже, – Бьякуран пожимает плечами, у Ямамото дёргается бровь. – Я знаю, ты думаешь, я пришёл сюда, чтобы спрыгнуть.
– Сбросить меня у тебя не получится, – Ямамото потирает шрам на подбородке.
– Мы могли бы попробовать, – Бьякуран оборачивается к нему: губы растянуты в улыбке, но в глазах застыла неизбывная, серая, словно могильный камень, тоска.
– Сейчас ты покачнёшься, я подойду, ты схватишься за мою руку, подставишь подножку и попытаешься столкнуть. Тебе не хватит сил, – почти с сожалением напоминает Ямамото.
Он сам вызвался охранять бывшего босса Миллефиоре, пока Цуна и остальные придумывают, что с ним делать. Сам согласился жить с Бьякураном в одном доме – огромном, пустом и скучном доме, расположенном на острове, где их младшие копии играли с Бьякураном в Чойс.
– Не совсем так, – Бьякуран делает вид, что у него подкашиваются ноги.
Разумеется, рефлексы Ямамото оказываются быстрее его же разума. Он бросается на помощь.
– Стой, – приказывает Бьякуран. Он продолжает балансировать на кажущихся нетвёрдыми ногах, центр тяжести его тела болтается то над краем крыши, то над пропастью.
Ямамото замирает.
– Если бы ты не остановился, мне надо было бы просто спрыгнуть с парапета и помочь тебе упасть. Всё ещё хочешь умереть, Ямамото Такеши? – улыбка скукоживается, словно горящая бумага, сползает с неживого безразличного лица.
– Нет, – Ямамото хмурится, напряжённо соображая. Теперь, когда Бьякуран смотрит на него, не получится даже незаметно выпустить Кодзиро, чтобы она толкнула его обратно на крышу. Что будет, если поднимется ветер?.. – Ямамото представляет себе, как тело Бьякурана падает вниз, кружась, словно листок бумаги.
– Я даже не могу попросить у тебя прощения, – Бьякуран пожимает плечами. – Слишком поздно для сожалений.
– Ты совсем ни о чём не жалеешь? – Ямамото спрашивает просто так, ответ его не интересует: он тянет время и пытается придумать, как загнать Бьякурана обратно в квартиру. Огромную, скучную, роскошную и белую, как больничная палата.
– Сожалею, что не прыгнул, – Бьякуран шагает на крышу. – Не надо было тебя дожидаться.
– Одиночество сводит тебя с ума? – догадывается Ямамото.
– Да, немного, – Бьякуран невесело смеётся и кривится, как от внезапной боли. Он стоит на месте, словно не зная, вернуться к лифту или подняться на парапет. – У меня ведь никогда не было много друзей, а теперь, когда Шо-чан меня предал, я остался совсем один.
– Пытаешься меня разжалобить? – Ямамото делает шаг вперёд. Бьякуран смотрит в сторону. Оживший ветер треплет его волосы.
Пора, – понимает Ямамото. Отработанным движением выхватывает коробочку и выпускает птицу.
Бьякуран провожает её взглядом.
– Собираешься меня подтолкнуть. В какую сторону? – он улыбается.
– Узнаешь, когда я это сделаю, – Ямамото приходится повысить голос. Ветер дует ему в лицо, а Бьякурану в спину – это удачно.
– Я ведь всё равно могу прыгнуть. Последний шаг к окончательной свободе, – Бьякуран отворачивается к городу, раскидывает руки в стороны, почти весело смеётся.
Ты не станешь прыгать, – думает Ямамото. – Ты просто развлекаешься. Предательство и поражение для тебя всего лишь части игры.
– Что ты задумал, Бьякуран? – спрашивает он вслух.
– Ничего, – Бьякуран оборачивается. – Просто вышел подышать свежим воздухом. Ветра не было, я подумал...
Кодзиро бьёт Бьякурана в плечо, он неловко валится на крышу. Ямамото хватает его за предплечье, вздёргивает на ноги.
– Какого дьявола? – Бьякуран морщится. – Твоя дурацкая птица... А, – он мгновенно успокаивается. – Пламя дождя. Насколько сильная атака?
– Ты будешь спать, – говорит Ямамото. – На прогулку отправимся завтра.
– Не забудь ошейник и поводок, – Бьякуран закрывает глаза, как будто собирается немедленно уснуть.
– Встал и пошёл, – Ямамото ему не верит.
– О, ты уже разговариваешь как профессиональный тюремщик. Нравится ощущение власти? – Бьякуран похож на пьяного: его сознание наверняка кристально ясно, но тело чересчур расслаблено.
– А тебе нравится бессилие? – не удерживается Ямамото.
Бьякуран выпрямляется и, не выпуская руку Ямамото, несколько очень долгих секунд смотрит ему в глаза. В равнодушном сиреневом взгляде нет ничего хорошего, и Ямамото не может понять, что же в нём вообще есть. Насмотревшись, Бьякуран отталкивает Ямамото и направляется к лифту.
– Если я усну на полу, простужусь и умру от воспаления лёгких, Цунаёси не погладит тебя по голове.
– Не волнуйся, я за тобой присмотрю, – обещает Ямамото.
– Но кто будет присматривать за тобой, Ямамото Такеши, когда ты заснёшь и станешь беспомощным? – Бьякуран противно смеётся.
Кодзиро, слишком послушная желаниям хозяина, бьёт его клювом в затылок. Бьякуран падает в кабину лифта лицом вниз.
Сам напросился, – думает Ямамото. Ещё он думает, что пора попросить замену, но кто согласится занять его место?.. О том, что Бьякуран ещё жив, знает только верхушка Вонголы. Ирие Шоичи отказывается доверять содержание Бьякурана механизмам. Цуна слишком занят, доказывая Альянсу, что его не убили. Гокудера ведёт дела, Хибари гоняется за Мукуро, а Рёхей и Ламбо помогают Цуне, насколько могут. Некого звать на помощь, придётся справляться самому, – думает Ямамото.
Он относит крепко спящего Бьякурана в квартиру. Уронив на шестиугольную кровать, снимает с него сначала теннисные туфли ("Никаких шнурков, Ямамото, он же может попытаться задушить тебя или повеситься!"), потом, подумав, раздевает до белья и, приподняв одеяло, закатывает под него безвольное тело. Бьякуран улыбается, и в этой улыбке нет зла – вероятно, во сне он счастливее, чем наяву.
На следующий день остров накрывает тропическим ливнем. Вода льётся с неба струями, над бетонными улицами висит водяная пыль.
– Мог бы свериться с прогнозом погоды, – говорит Бьякуран, глядя в окно.
Ямамото стоит, прислонившись к стене. Левая рука в кармане, на коробочке с Кодзиро, правая свободно свисает вдоль тела.
– Всё ещё боишься простудиться? – спрашивает он.
– Нет, – Бьякуран пожимает плечами. – Но у меня нет верхней одежды.
– Я найду что-нибудь на складе, – говорит Ямамото.
– Я подожду, – безразлично откликается Бьякуран.
Ямамото видит, как щурится его отражение в мутном стекле. Бьякуран чем-то недоволен?.. Или так напрягается из-за обычной прогулки?..
На складе темно и тихо, пыли нет – Миллефиоре содержали свои базы в идеальном порядке. Свет загорается в нужном секторе. Ямамото, ориентируясь по надписям, быстро находит дождевики подходящих размеров. Они белые, потому что Блэк Спелл никогда не бывали на этом острове. Будет ли мне неприятно носить вражескую форму?.. – думает Ямамото, и понимает, что нет. Семья Миллефиоре прекратила своё существование. Теперь эта форма – просто одежда, а когда-нибудь она станет историческим костюмом. Интересно, что Цуна с ней сделает. Раздаст неимущим или уничтожит?.. – гадает Ямамото.
– Тебе не противно носить форму Миллефиоре? – спрашивает Бьякуран, поправляя плащ.
– Считаю её трофеем, – Ямамото улыбается. Шрам на подбородке побаливает – из-за погоды или из-за воспоминаний.
– Считаешь себя победителем? – Бьякуран неприятно щурится.
– Ну не тебя же им считать, – без подначки отвечает Ямамото, а потом прикусывает губу.
Они спускаются на лифте на первый этаж и выходят в дождь. Дышать сразу становится труднее: густой, комковатый, влажный воздух застревает в гортани. Он такой плотный, что им можно подавиться. Ямамото дышит носом, Бьякуран кашляет.
– Ещё не жалеешь, что вышел на улицу? – с усмешкой спрашивает Ямамото.
– Нет, – Бьякуран суёт руки в карманы и с независимым видом направляется на юг.
Дождь лупит их по головам и плечам, словно разозлившись на непочтительное отношение к его силе.
Ямамото идёт позади Бьякурана, отставая от него на три метра. Вертит коробочку с Кодзиро в кармане и поглядывает по сторонам.
Ничего интересного не происходит. Бьякуран просто гуляет: шлёпает по лужам, как ребёнок; нюхает воздух, остановившись под навесом.
– Море рядом, – он улыбается, прикрыв глаза.
– Любишь море? – Ямамото против воли вспоминает, как когда-то давным-давно, в другой жизни и в совсем ином мире они пытались заработать денег во время пляжного сезона.
– Кто же не любит?.. – не дожидаясь ответа, Бьякуран отворачивается. Теперь он спешит к берегу, Ямамото почти бежит следом, восстанавливая в памяти карту. На этой стороне острова нет обрывов, если Бьякуран прыгнет в воду, то не погибнет и не скроется из виду – просто промокнет, хотя промокнуть ещё сильнее уже, кажется, невозможно: вода хлюпает в обуви, льётся за шиворот, загадочным образом оказывается в рукавах. В плаще жарко, Ямамото потеет и думает, что у Бьякурана та же проблема.
На набережной они останавливаются. Серый бетон парапета, серая пелена дождя, тёмно-серое море – ничего жизнеутверждающего, но Бьякуран смотрит вдаль и улыбается.
– Ты скучал по морю? – говорит Ямамото.
– Его видно из окна. Но я хотел увидеть его вблизи. Пойдём, здесь есть спуск к воде.
Ямамото идёт за Бьякураном. Порт в северной части острова, здесь вода чистая, хоть и немного мутная из-за дождя.
– Не бойся, я не попытаюсь утопиться, – бросает Бьякуран, сбегая по ступенькам. Волн почти нет, море спит, лениво дыша под прессом дождя.
Ямамото остаётся стоять на набережной. Ему кажется невежливым вмешиваться во встречу Бьякурана со стихией, давшей имя его кольцу. Достаточно того, что у столь интимного события есть свидетель, пусть и невольный.
Бьякуран гладит мелкие волны, черпает воду, позволяя ей ускользать сквозь пальцы, а потом начинает разуваться.
– Что ты собираешься делать? – спрашивает Ямамото.
– Плавать, что же ещё? – Бьякуран смеётся.
– Но погода... – Ямамото не знает, стоит ли отпускать Бьякурана. Они посреди океана, но неизвестно, не осталось ли у Бьякурана сообщников, способных подобрать его и выкрасть из заключения.
– Не волнуйся, Такеши. Я настолько смирился с твоей компанией, что не сбегу.
Ямамото щурится. Бьякурану нельзя верить, но не позволить ему поплавать Ямамото не может. Это будет слишком жестоко, – думает он.
Бьякуран избавляется от одежды полностью. Бледная кожа без следов ожогов, шрамы под пламенные крылья на спине, выпирающие кости – ничего интересного, но Ямамото смотрит.
Выпрямившись, Бьякуран подставляет лицо дождю. Капли мельчают. Теперь они не колотят Ямамото по темени, а словно поглаживают кожу.
– Тебе не холодно? – спрашивает Ямамото.
Бьякуран мотает головой, капли, летящие с обвисших белых волос, смешиваются с дождём. Ступеньки под волнами наверняка скользкие – хоть остров и был благоустроен совсем недавно, бетон уже позеленел. Ямамото спускается к воде – чтобы подхватить Бьякурана, если тот начнёт падать, чтобы поплыть следом, если начнёт тонуть. Он не чувствует себя тюремщиком и с удивлением понимает, как сильно давил на него этот статус. Интересно, возможно ли подружиться с Бьякураном?.. – рассеянно думает Ямамото. На самом деле, времена, когда он мог подружиться с кем-нибудь, просто захотев этого, давно прошли. Между ним и Бьякураном – долгая война, уничтоженные кольца Вонголы, мёртвая Юни и слишком много всего остального.
– Если начнёшь тонуть, кричи, – говорит Ямамото.
Бьякуран не отвечает. Он уже плывёт к затянутому дождём горизонту, фыркая и мотая головой. Несмотря на худобу, он по-прежнему довольно силён. Пускай кольцо Неба Маре и спит сейчас, подавленное печатью аркобалено, Бьякуран остаётся носителем пламени Неба.
Ты мог бы попытаться сбежать ещё раньше, – думает Ямамото. – Почему ты этого не сделал?
Бьякуран на несколько секунд скрывается из виду, нырнув, а потом поворачивает к берегу. Ямамото понимает, что улыбается.
– Отличная водичка, Такеши, – Бьякуран смеётся. – Не хочешь присоединиться?
Ямамото смотрит на океан, на Бьякурана, а потом начинает раздеваться. Бьякуран плывёт к берегу и выходит из воды.
Океан теплее дождя. Ступеньки, ведущие вниз, и впрямь ужасно скользкие – Ямамото едва не падает, и Бьякуран щурится, словно размышляя, подставить руку или толкнуть пошатнувшегося. Обходится без падений. Они одновременно ложатся в мягкую упругую воду. Ямамото непривычно плавать обнажённым, но так даже приятнее, чем в плавках. Будь Бьякуран его приятелем, они могли бы устроить гонки или выяснить, кто может дольше продержаться под водой. Но они просто плывут рядом. Дождь не утихает совсем, но становится сонным и ленивым. Ямамото ныряет, а потом ложится на спину, ловит солёными губами пресные капли. Бьякуран выныривает совсем близко и, полоснув его острым как бритва взглядом, уплывает к берегу. Ямамото поглаживает большим пальцем ободок кольца Дождя класса А, проверяя, на месте ли оно. Поджимает ноги и, резко выпрямив их, за пару гребков нагоняет Бьякурана.
Когда они возвращаются в небоскрёб, Бьякурана начинает знобить.
– А я-то надеялся, что это ты заболеешь, – у него стучат зубы.
– Ну извини, – Ямамото улыбается.
Он даёт Бьякурану противовоспалительное и жаропонижающее, приносит растворимый бульон в толстостенной кружке, убеждается, что Бьякуран лёг в постель.
– Из тюремщика превращаешься в сиделку, Такеши, – Бьякуран невесело усмехается. Губы у него дрожат – озноб ещё не прошёл.
Ямамото пожимает плечами. Он не тюремщик и не сиделка. Он находится здесь, чтобы с Бьякураном ничего не случилось, пока Цуна не решит, что именно должно с ним случиться.
Бьякуран засыпает, едва передав Ямамото кружку. Сначала Ямамото думает, что нужно запереть его и уйти. Потом Бьякуран стонет во сне, и Ямамото остаётся, устроив временную постель на огромном белом диване в гостиной с телевизором. Есть ещё одна, без телевизора и с огромным количеством ваз. Они пустуют с тех пор, как Бьякуран выбросил все увядшие цветы. Почему он не попросил заказать новые?.. – думает Ямамото, закрывая глаза.
Новый звук, доносящийся из спальни Бьякурана, тише предыдущего. Ямамото, не раздумывая, идёт туда.
Бьякуран разговаривает во сне. Он спрашивает у Юни, зачем она умерла. Спрашивает, виноват ли он в этом – непонятно, издеваясь или всерьёз раскаиваясь.
Ямамото колеблется некоторое время – ему стыдно подслушивать, но будить Бьякурана не хочется. Когда Бьякуран произносит "мы могли бы...", Ямамото выходит и закрывает за собой дверь.
Ему снятся белые и сиреневые цветы. Целое поле лилий. Они не должны расти в таком порядке и в таком количестве, но они растут. Удушливый аромат обволакивает лицо, заползает в ноздри так глубоко, что от него не отделаться. Ямамото сквозь сон чувствует, как с пальца соскальзывает кольцо.
– Бьякуран, – он пытается поднять налитые свинцом веки.
– Извини, Такеши, но я хочу побыть один, – Бьякуран явно веселится. – Ты хорошо со мной обходился, поэтому я не стану тебя убивать.
– Кольцо Дождя, – Ямамото имеет в виду, что оно не поможет Бьякурану выбраться с острова, и Бьякуран его понимает.
– Небо открывает любые двери, – отвечает он, переворачивая отяжелевшее тело Ямамото набок, чтобы забрать из карманов коробочки. Ямамото успевает заметить, что на кольце горит тусклое голубое пламя, а потом теряет сознание.
Оно возвращается медленно, толчками, голубыми и белыми волнами, смывающими чернильную темноту забытья. Сначала всё синее, потом голубое, потом белое – потолок гостиной Бьякурана. В ушах стоит шум дождя, но сев и взглянув в окно, Ямамото видит яркое чистое небо. Голова кружится, а шум в ушах – один из сопутствующих симптомов. Тело сделано из мокрой ваты – тяжёлое, непослушное, мягкое. Ямамото ощупывает карманы, проверяет, что Бьякуран ему оставил. Носовой платок, больше ничего. Осколки мобильного телефона валяются на полу, коробочек и карты-ключа нет. Ямамото заперт в белых комнатах Бьякурана. Это значит, что у него есть вода, но не пища. Интересно, сколько я продержусь, – думает Ямамото. Ещё он думает, что Гокудера наверняка предсказал бы это с минимальной погрешностью.
Когда-то они разговаривали о голодании. Ямамото не помнит, с чего тогда началось – он сказал Гокудере, что тот слишком худой, или они пропустили обед и он пожаловался, что хочет есть.
Ямамото помнит главное, что сказал тогда Гокудера. При голодании нужно пить столько, сколько хочется. И как можно меньше двигаться. Пить Ямамото ещё не хочет. Он снимает смятую и пропотевшую одежду, ложится в кровать Бьякурана и закрывает глаза, дожидаясь, пока шум в голове стихнет. Он не стихает, синие волны, накатывающие на сознание Ямамото, становятся всё темнее и темнее, он снова погружается в забытье. Сон тоже синий. Обнажённый Бьякуран стоит в кубе синего света, смотрит на свои руки, и из шрамов у него на спине сочится чёрная кровь.
– Ты белый, – говорит Ямамото, но Бьякуран его не слышит.
Ямамото просыпается, потому что ему нужно в туалет. За окном темно.
Замкнутое воздействие пламени Дождя, – начинает думать Ямамото, облегчившись. – Я буду спать всё дольше и дольше, пока не перестану просыпаться.
Он пьёт воду из-под крана, умывается, принимает душ. Тело тяжелеет в тёплой воде, словно впитывает её. Ямамото делает похолоднее, но тут же вздрагивает – дискомфорт ощущается остро, как никогда раньше. Хочется вернуться в синюю темноту, увидеть новый сон, снова увидеть во сне Бьякурана.
Странное желание, но Ямамото потакает ему – он не хочет ничего читать, не хочет смотреть телевизор и не уверен, что тот работает. И Ямамото должен беречь силы. Рано или поздно Цуна забеспокоится, рано или поздно Гокудера или Рёхей прилетят, чтобы разбудить его. Ямамото должен испытывать чувство вины из-за того, что он упустил Бьякурана, но все чувства спят и совесть Ямамото вместе с ними. Ямамото даже не думает, что Бьякуран может совершить что-нибудь действительно опасное. С чужим кольцом, пусть высокого класса, но не идущим ни в какое сравнение с кольцом Маре, с животными, которые не любят Бьякурана – что он может сделать? Бежать, спрятаться, скрыться среди обычных людей, выбросив кольцо и коробочки.
Ямамото вздыхает, вспомнив Дзиро и Кодзиро, но из-за них не беспокоится тоже – он уверен, что если выйдет отсюда, то рано или поздно найдёт их. Они его самые верные друзья, разве он может их не найти? Разумеется, нет.
Ямамото проваливается в очередной синий сон.
Неистраченное пламя Дождя, – понимает он внутри сна. – Оно делает всё синим, сонным и медленным. Бьякуран наверняка чувствовал это.
И воспользовался этим, – завершает он мысль уже наяву.
В этом нет ничего хорошего – Ямамото хочет есть, пить и спать дальше.
Я буду становиться всё слабее и слабее, – думает он. – И всё же, Бьякуран оставил мне шанс на спасение. Зачем?..
Ямамото теряет счёт времени. Когда он просыпается в следующий раз, ему кажется, что он слышит шум дождя – но за окном ясное голубое небо и солнечные блики в окнах небоскрёбов.
У него сильно кружится голова, когда он добирается до ванной, чтобы попить. На этот раз он проваливается в сон в гостиной.
Ему снится Юни, и Ямамото говорит ей:
– Мне кажется, ему плохо из-за твоей смерти.
Из живого человека Юни превращается в застывшую плоскую картинку, которая идёт рябью, растворяется в синем фоне сна.
Увидев Цуну, Ямамото не знает, спит он или проснулся. Душно, влажно.
– Ямамото! – зовёт Цуна.
– Замкнутое воздействие пламени Дождя плюс голодание, – говорит Гокудера, и Ямамото улыбается. – Надо же, ты в сознании.
– Есть хочу, – невпопад отвечает Ямамото.
Потом появляются врач, медсестра – или две разных, у Ямамото ещё кружится голова и он не может понять. Его осматривают, поят бульоном, позволяют съесть кусочек хлеба, потом рисовый колобок, потом снова поят бульоном.
Ямамото ест всё время, когда не рассказывает Гокудере, что произошло.
– Что говорит Цуна? Бьякурана найдут? – Ямамото беспокоится не из-за того, что Бьякуран на свободе. Ямамото кажется, что тот может навредить себе, оставшись без присмотра.
– Не знаю, – ворчит Гокудера. – Как тебе только в голову пришло здесь спать?!
Ямамото пожимает плечами.
– Всё казалось медленным, безопасным, как вода, – он не знает, как ещё объяснить собственную неосторожность.
– Он мог тебя убить, – говорит Гокудера.
– Я знаю. Но не убил.
– Десятый ничего не говорит. Я боюсь... – Гокудера замолкает, нахмурившись.
– Что он не станет искать Бьякурана? – Ямамото улыбается. Цуна слишком добр. Он может позволить побеждённому врагу оставаться на свободе, если тот больше не представляет угрозы.
Гокудера кивает и хмурится ещё сильнее.
– Даже если он не станет, я должен найти Дзиро и Кодзиро.
– Не знаю, смогу ли поехать с тобой.
– Я сам справлюсь. Но мне нужно кольцо Дождя.
– Если Десятый разрешит, – Гокудера роется по карманам в поисках сигарет, потом выходит.
Ямамото уже не чувствует себя голодным и слабым. Но сонливость не отступает.
Раньше такого не было, – думает Ямамото. – Раньше я мог не пользоваться пламенем очень долго, и оно не давило на меня, не успокаивало изнутри.
Стоит только закрыть глаза, как бездонный синий сон тащит его в свои объятия. Так легко решить, что отдохнёшь только одну секунду, так легко подчиниться его зову.
Я могу не проснуться, – знание, острое и твёрдое как сталь клинка у горла, заставляет его очнуться.
– Держи, – Гокудера отдаёт ему кольцо Дождя.
Ямамото садится.
– Я не должен больше спать, – говорит он.
А потом приходится объяснять Гокудере про сонливость.
– Бьякуран загипнотизировал Юни или что-то в этом роде, – вспоминает Гокудера. – Наверняка это он виноват.
– А может быть, это просто я разленился здесь, – смеётся Ямамото. – Нужно обязательно найти его, хотя бы для того, чтобы спросить.
– Я с тобой, – говорит Гокудера. – Ему уже удалось однажды провести тебя.
– Если Цуна тебя отпустит.
Цуна сидит в кабинете – вероятно, раньше им пользовался Бьякуран – опираясь локтями на стол и положив подбородок на сплетённые пальцы. В глазах у него – оранжевое пламя.
– Десятый?.. – зовёт Гокудера ещё с порога.
– Можешь ехать, – Цуна улыбается. – Ямамото, ты уже в состоянии перенести путешествие?
– Я не настолько ослаб, – Ямамото улыбается в ответ, садится в кресло слева от Цуны.
– Этот придурок не сказал вам, что Бьякуран его загипнотизировал, – Гокудера кивает на Ямамото и садится справа.
Когда он пересказывает подробности, по ходу вспоминая другие дела Бьякурана, связанные с необъяснимыми явлениями, Цуна хмурится и молчит.
– Вы найдёте Бьякурана, – произносит он. – Но вы не станете его убивать.
– Пока не допросим, – отвечает Гокудера.
– Вообще не станете, – с нажимом говорит Цуна. – Мне не стоит отправляться с вами, пока я не знаю, куда именно.
– Начнём с Италии, – предлагает Ямамото.
– Это глупо, – Гокудера морщится, как будто глупость Ямамото причиняет ему дискомфорт. – Зачем Бьякурану отправляться туда, где его знает в лицо куча народу и где его могут убить. Я на его месте поехал бы в Австралию. Или в Южно-Африканскую Республику.
– Ямамото может быть прав, – медленно произносит Цуна. – Бьякуран необычный человек, он может совершить поступок, который покажется вам безумным.
– Тем проще будет его поймать, – Гокудера снова ворчит. – Не будем терять время.
– Мне понадобится новый телефон, – вспоминает Ямамото.
– И не только он, – говорит Гокудера. – Десятый, мы его найдём.
Гокудера и Ямамото выходят.
На сборы они тратят сорок минут. Всё это время Ямамото ощущает сонливость как пузырь с водой внутри головы, в районе затылка. Он раскачивается и дрожит, угрожая разорваться и залить сознание водой очередного сна.
Потом Гокудера выходит в отдельную комнату, чтобы по телефону раздать указания своим подчинённым, а Ямамото остаётся скучать.
Наверное, здесь жил какой-нибудь офицер – комнаты просторные и комфортные, но обставлены без лишней роскоши. Всё выдержано в голубых тонах, неожиданный приступ сонливости оказывается слишком сильным. Ямамото отключается стоя.
– Слишком поздно для сожалений, – говорит Бьякуран, прыгая в синюю пропасть.
Юни стоит внизу, раскинув руки, словно защищая кого-то. Ямамото остаётся наверху. Он хочет позвать Бьякурана, но не может закричать.
У него Дзиро и Кодзиро, – об этом Ямамото помнит даже во сне.
В конце концов Гокудера его будит.
– Я его убью, – глухо говорит он, наверняка имея в виду Бьякурана.
– Цуна не разрешал.
Гокудера щурится так, что Ямамото готов посочувствовать Бьякурану.
Ещё через двадцать минут вертолёт поднимается в воздух с крыши небоскрёба.
Наверняка за ним прилетели, – думает Ямамото. – Но как они поняли, что он может бежать? Как поняли, что он вообще на этом острове?..
Мысли смешиваются в голове, словно потоки воды, становятся монотонными. Ямамото опять засыпает.
– Однажды ты не проснёшься, – весело говорит Бьякуран.
– Зачем ты выходил на крышу? – спрашивает Ямамото. – Чтобы подать знак? Чтобы что-то увидеть?
Бьякуран смеётся и смотрит в небо.
Гокудера будит Ямамото.
– Как сбежал Бьякуран? – спрашивает тот. Гокудера должен знать.
– Ему наверняка кто-то помог, – Гокудера смотрит вперёд и слегка щурится. – Если за островом вели наблюдение со спутника, в этом ничего удивительного.
– Поэтому он так хотел прогуляться, – Ямамото прикусывает губу. – Наверное, догадывался о такой возможности.
– И выбрался на крышу.
– Он сильно простудился, – Ямамото хмурится. – Зачем ему понадобилось лезть в воду?
– Цуна говорил, что он непредсказуем. А я думаю, что Бьякуран просто сходит с ума, проиграв в любимую игру.
– Это неправильно, – говорит Ямамото. – Он уже не может ничего сделать.
– Он сам это заслужил, – Гокудера замолкает.
Вертолёт заходит на посадку.
На земле Ямамото всё время норовит заснуть. На маленьком аэродроме их ждёт самолёт.
– Я больше не могу, – говорит Ямамото, когда они садятся.
– Спи, – разрешает Гокудера. – Я разбужу.
Ямамото проваливается в синеву как только его голова касается подголовника. Под синевой ждёт чернота, в которой живут кошмары. Липкий страх, паника, высасывающая внутренности. У них нет обликов, только способность пропитывать жертву насквозь. Когда у паники появляется лицо – искажённое страданием окровавленное лицо Бьякурана, Ямамото просыпается, дрожа от страха.
– Есть хочу, – говорит он.
Гокудера хмыкает и вызывает стюардессу.
– Когда ты спал, у тебя было такое сосредоточенное лицо, – задумчиво произносит он, когда они уже едят. – Как будто ты всерьёз пытался решить какую-то задачу. Когда ты начал хмуриться и дрожать, я тебя разбудил.
Ямамото не помнит никаких задач, но один вопрос поднимается над поверхностью тёмного озера полусонных мыслей.
– Забирая кольцо, Бьякуран сказал, что Небо открывает все двери.
– Просто он решил воспользоваться твоим кольцом, вот и всё. Десятый может открыть любую коробочку, но я не знаю, сможет ли использовать кольцо другого элемента.
– Я думаю, Цуна сможет что угодно, если понадобится, – Ямамото не видит лица Гокудеры, салон самолёта стремительно синеет, к горлу подступает тошнота. Хлебнув воды и глубоко вдохнув несколько раз, Ямамото слегка приходит в себя.
– Не надо было тебя выпускать, – Гокудера беспокоится, и Ямамото заставляет себя улыбнуться, пытаясь убедить его в том, что всё в порядке.
Они продолжают строить теории о возможностях Бьякурана, но у них нет точной информации о произошедшем, и даже Гокудера не может сделать однозначных выводов. Ямамото подозревает, что кольцо Дождя будет воздействовать на Бьякурана. И неизвестно, как именно.
Во время посадки Ямамото отчаянно мутит, и это кажется ему ужасно несправедливым. Он не ел три дня – Гокудера вычислил дату побега Бьякурана, сравнив количество дней, прошедших с последнего сеанса связи, с количеством дней, которые помнил Ямамото – а теперь желудок хочет избавиться от доверенной ему пищи. Собственное тело пытается предать Ямамото.
С разумом дела обстоят не лучше: Ямамото помнит посадку, но не дорогу из аэропорта. Помнит зеркальные стены лифта, но не название гостиницы.
Спросив у Гокудеры, он старательно записывает все данные в новый телефон, а потом засыпает, сидя на диване.
Ему снятся мраморная Юни и совсем молодой Бьякуран с маленькими крыльями.
Ямамото просыпается с уверенностью, что всё ещё может стать хорошо.
Звонит Цуна.
– Бьякуран в опасности, – говорит он после приветствия. – Ты общался с ним больше, чем кто-либо другой. Как думаешь, где он может быть?
– Не знаю, – отвечает Ямамото и проваливается в синеву – наверное, ненадолго, потому что Цуна не успевает забеспокоиться и окликнуть его снова. – Где-нибудь, где он может выспаться.
– Этого я и опасался, – задумчиво говорит Цуна.
Оказывается, что он подумал о том же, о чём и Ямамото с Гокудерой. Хотя кольца и коробочки используют уже много лет, никто не может предположить, как отразится на Бьякуране использование кольца Дождя.
Гокудера входит в гостиную и, узнав, кто звонит, протягивает руку за телефоном. Ямамото отдаёт. Как только необходимость сохранять внимание перестаёт быть острой, сонливость снова предъявляет свои права на него.
Он решает принять холодный душ, пока Гокудера разговаривает с Цуной, но от воды становится только хуже. Тело кажется разбухшим, неподъёмным. Даже ледяная вода убаюкивает. Ямамото едва не засыпает стоя.
Если Цуна уверен, что Бьякуран в опасности, значит, ему никто не помогает сейчас, – мысль тяжело ворочается в сознании, тянет ко дну.
Гокудера окликает Ямамото из-за двери, и он выключает воду и вытирается.
Чашка крепкого кофе помогает, но Ямамото уверен – это ненадолго. Время идёт быстрее, чем на острове, бежит, словно бурный поток, а сам Ямамото застыл ледяной глыбой в этом потоке, примёрз ко дну и никак не может сдвинуться с места.
– Бьякурана ищут все, кому не лень. Те, кому лень, тоже ищут, если они что-то должны Вонголе, – Гокудера хмыкает. – Никаких новостей. Скорее всего, сидит сейчас на очередном необитаемом острове, насмехаясь над нами.
Ямамото отрицательно качает головой. Эмоции и воспоминания об эмоциях смешиваются с мыслями и попытками понять Бьякурана.
Интересно, сильно ли он расстроится, когда мы его найдём? – думает Ямамото, а вслух спрашивает:
– Где сейчас Шоичи? И где похоронена Юни?
– Сейчас узнаю, – Гокудера уже связывается с японской базой.
У Юни нет могилы. Джильо Неро установили двойной кенотаф на семейном кладбище, но Юни просто исчезла, точно так же, как Гамма. Шоичи находится в Японии, под надёжной охраной.
– Думаешь, Бьякуран попытается его убить? – Гокудера закуривает.
– Нет, – синева в голове Ямамото плещется, то ли обманывая его, то ли подсказывая правильный ответ. – Думаю, Бьякуран может захотеть с ним поговорить.
Гокудера фыркает.
– Но раз мы в Италии, давай съездим к Джильо Неро.
– Зачем? – Гокудера выпускает клуб сизого дыма. – Они оставили свой штаб, ведь у них больше нет босса.
– Значит, там вообще никого нет, – Ямамото заставляет себя встать.
Гокудера давит недокуренную сигарету в пепельнице и вызывает машину.
На кладбище тихо. Ветра нет, не дрожит ни единый листочек, и ветви старых ив неподвижно лежат на земле. Дорожек нет, шорох травы под ногами кажется тревожным. Ямамото хочет спать. Ямамото неестественно сильно боится уснуть и остаться здесь навсегда.
Свежий склеп заметен сразу – его ещё не оплёл плющ, а цветы в вазах у дверей не успели увять. Ямамото замечает что-то голубое на земле, но Гокудера наклоняется за коробочками раньше.
– Бьякуран знал, что ты здесь будешь, – он щурится.
– Наверное, запрограммировал это, когда гипнотизировал меня, – Ямамото улыбается.
Воздух сухой, но ему кажется, что вода льётся на его лицо. Гокудера настороженно смотрит на него несколько секунд, а потом отдаёт коробочки. Ямамото говорит "спасибо". Ему хочется выпустить Дзиро и Кодзиро – просто убедиться, что с ними всё в порядке.
– Может ли собака из пламени найти того, кого знает?.. – размышляет вслух Гокудера.
– Скорее, ласточка, – Ямамото выпускает обоих.
Дзиро прыгает вокруг, машет хвостом. Кодзиро сразу взмывает в небо.
– Пытаешься показать нам дорогу? – тратя пламя, Ямамото хочет спать ещё сильнее, словно успокаивающее воздействие Дождя оборачивается против него самого. В то же время синяя вода, наполняющая его голову, отступает, мысли становятся спокойнее и отчётливее.
– Даже если она просто летает, можно прогуляться. Мы всё равно не знаем, где находится Бьякуран.
Кодзиро ведёт их к особняку Джильо Неро.
Зачем Бьякуран приходил к пустому склепу? – бело-голубые мысли Ямамото плавают в синей воде сонливости. – Он знал, что я увижу его стремление к Юни? Или просто сожалел о её смерти?..
Последний вариант кажется наиболее вероятным, но полной уверенности быть не может.
Я совсем мало знаю о Бьякуране, – думает Ямамото и понимает, что хотел бы узнать о нём больше.
Двери заперты, но Гокудера замечает примятую траву под окнами. На подоконнике – следы ладоней.
– Он внутри, – говорит Гокудера. – Я пойду один. Обещаю, что не убью его.
Ямамото не соглашается, Гокудера не спорит, чтобы не терять время, и легко вскрывает замок. Они входят, не скрываясь – кругом слишком тихо, чтобы Бьякуран мог принять их разговоры и скрежет замка за невинный шум.
Однако Бьякуран не слышит вообще ничего. Когда они находят его в спальне на втором этаже, Ямамото успевает решить, что Бьякуран мёртв, и расстроиться так, словно потерял друга.
– Бьякуран, – зовёт он раньше, чем Гокудера хватает его за плечо.
Их разногласия не имеют значения. Бьякуран спит прямо на полу, сжимая что-то в кулаке. Из кольца Дождя до сих пор сочится тонкая струйка пламени.
– Надо ему помочь, – Ямамото замечает, что прямо над Бьякураном на стене висит картина.
– Надо его связать, пока он спит, – Гокудера фыркает.
Бьякуран не просыпается ни когда Ямамото тормошит его, ни когда Гокудера забирает у него кольцо Дождя – и кольцо Неба Маре, которое Бьякуран сжимал в кулаке. Бросив взгляд на картину, Гокудера кивает.
– Нашли, где спрятать, – хмыкает он.
– Какая разница, – Ямамото пожимает плечами. – Это теперь просто кольцо Неба. Даже не знаю, работает ли оно.
Посмотрев на него, как на идиота, Гокудера звонит водителю, а потом Цуне.
Дыхание Бьякурана замедляется. Ямамото щупает пульс – редкий, слабый.
– Надо звонить врачам.
– Отойди, – говорит Гокудера.
Он отвешивает Бьякурану пару пощёчин, встряхивает его, а потом орёт так, что стёкла звенят:
– Не вздумай подохнуть, сволочь!!!
Бьякуран открывает глаза и моргает.
– Что вы здесь делаете? – он производит впечатление только что проснувшегося человека.
– Если ты не вылечишь Ямамото, я тебя сам убью! – Гокудера кричит.
– От чего? – глаза Бьякурана слегка расширяются. Ямамото кажется, что он ничего не понимает.
– От своего сраного гипноза, ты!.. – Гокудера грязно ругается, продолжая тормошить Бьякурана.
Это срабатывает. Бьякуран быстро приходит в себя, пытается ударить Гокудеру, а когда не получается – просто отталкивает. Рубашка Бьякурана рвётся, Гокудера отступает. Бьякуран осматривается, прикидывая, что делать дальше, но Ямамото мягко берёт его за руку и заворачивает её за спину так, чтобы Бьякуран даже не думал о сопротивлении.
– Ты знаешь этот приём и не будешь сопротивляться, – говорит он.
– Если ты меня не отпустишь – умрёшь, – Бьякуран улыбается.
Гокудера продолжает ругаться, а Ямамото сосредоточенно обдумывает ситуацию.
– Придётся вам заключить со мной сделку.
Гокудера сжимает кулаки.
– Только из-за Ямамото ты пока жив, – цедит он сквозь зубы.
– Если не расскажешь, как избавиться от сонливости, я просто заберу кольцо Маре и выброшу его в море, – спокойно говорит Ямамото.
– Какая жалость, – Бьякуран смеётся, стараясь не вздрагивать. – Я сам не знаю, что у нас вышло. Я хотел обернуть твоё пламя против тебя.
– И попался в ловушку пламени Дождя, – говорит Гокудера. – Значит, ты придумаешь, как из неё выбраться вам обоим.
– Мне уже нечего терять, – Бьякуран дёргается, и Ямамото выпускает его, потому что не хочет ломать ему руку – уж лучше вырубить его пламенем Дождя. Гокудера не так милосерден, он вскидывает ураганную пушку.
Бьякуран стоит перед ними безоружный и смеётся.
– До сих пор так меня боитесь. Давай, Хаято, стреляй, – он улыбается спокойно и уверенно. – Доделай грязную работу за своего босса.
– Хватит, – мысли Ямамото проясняются окончательно. – Хватит! Я не хочу, чтобы Бьякуран умер.
– Почему? – Бьякуран непонимающе хмурится.
– Потому что ты уже проиграл. И потому что ты не обязан всю оставшуюся жизнь смотреть только на свой проигрыш.
– И что ты мне предлагаешь? – в голосе Бьякурана сквозит подозрение.
– Попробуй сделать что-нибудь новое, – Ямамото отлично понимает, что его предложение звучит наивно. – Что-нибудь... хорошее. Если ты умрёшь, ты не сможешь сделать вообще ничего.
Бьякуран смотрит в сторону. Тяжёлые секунды становятся каплями воды в голове Ямамото. Снова хочется спать. Бьякуран медленно моргает.
– Ну?! – зато Гокудера полон злости и бодрости и готов поделиться ею с окружающими.
– Ладно, Ямамото Такеши. Я попробую избавить тебя от последствий твоей неосторожности.
– И себя заодно? – Ямамото сдерживает победную улыбку.
– Ты так трогательно заботишься о моей жизни, – Бьякуран самодовольно ухмыляется. – Пожалуй, я последую твоему примеру.
Ямамото медленно выдыхает. Гокудера даже не собирается опускать пушку.
– Отдай мне кольцо Маре, пожалуйста. Оно всё равно ни на что не годится, – взгляд Бьякурана на мгновение становится тоскливым.
Но без него ты чувствуешь себя неполным, – думает Ямамото. – Как я без Дзиро и Кодзиро, и поэтому ты отдал мне их.
– Гокудера, давай вернём ему кольцо, – медленно произносит он вслух.
– Проще сразу застрелиться, – ворчит Гокудера, отдавая кольцо.
– Мне нравится, как начинается наше сотрудничество, – хмыкает Бьякуран, любуясь кольцом на своём пальце. – А теперь отвезите меня к вашему боссу, мне надо рассказать ему кое-что о способах гипноза, доступных только обладателям пламени Неба.
– И о том, кто забрал тебя с острова? – Гокудера всем своим видом демонстрирует недоверие.
– А вот об этом вы никогда не узнаете. Они не станут вредить Вонголе, пока та не начнёт вредить мне. Это моя часть сделки, – Бьякуран лучезарно улыбается.
Ты выглядишь совсем как раньше, – думает Ямамото.
Он не знает, хорошо это или плохо. Но чувствует себя так, будто сделал именно то, что должен.
URL записиНазвание: Воды сна
Автор: fandom KHR! 2013
Бета: fandom KHR! 2013
Размер: миди, 5 523 слова
Пейринг/Персонажи: Бьякуран, Ямамото, Гокудера
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: все хотят спать
Примечание/Предупреждения: ООС, AU, пост-TYL, вольное обращение с матчастью
Скачать файл: http://www.sendspace.com/file/a26u2e
Для голосования: #. fandom KHR! 2013 - работа "Воды сна"
– Мне кажется, это плохая идея, – говорит Ямамото. Бькуран слегка покачивается. Странно, но здесь совсем нет ветра. Метров триста, не меньше, – прикидывает Ямамото, глянув вниз. Без шансов, потому что он не успеет. Они с Бьякураном одни здесь – и Ямамото упустил момент, когда Бьякуран решил прогуляться на крышу. Возможно, с намерением завершить свою жизнь.
Сейчас Бьякуран стоит на парапете спиной к Ямамото.
– Знаешь, я однажды прыгнул с крыши, – говорит Ямамото.
– Знаю, – неожиданно откликается Бьякуран. – Я видел триллионы вариантов твоей смерти.
– И ни одного – своими глазами, – Ямамото улыбается. – Знаешь, мне бы не хотелось, чтобы ты умер.
– Мне тоже, – Бьякуран пожимает плечами, у Ямамото дёргается бровь. – Я знаю, ты думаешь, я пришёл сюда, чтобы спрыгнуть.
– Сбросить меня у тебя не получится, – Ямамото потирает шрам на подбородке.
– Мы могли бы попробовать, – Бьякуран оборачивается к нему: губы растянуты в улыбке, но в глазах застыла неизбывная, серая, словно могильный камень, тоска.
– Сейчас ты покачнёшься, я подойду, ты схватишься за мою руку, подставишь подножку и попытаешься столкнуть. Тебе не хватит сил, – почти с сожалением напоминает Ямамото.
Он сам вызвался охранять бывшего босса Миллефиоре, пока Цуна и остальные придумывают, что с ним делать. Сам согласился жить с Бьякураном в одном доме – огромном, пустом и скучном доме, расположенном на острове, где их младшие копии играли с Бьякураном в Чойс.
– Не совсем так, – Бьякуран делает вид, что у него подкашиваются ноги.
Разумеется, рефлексы Ямамото оказываются быстрее его же разума. Он бросается на помощь.
– Стой, – приказывает Бьякуран. Он продолжает балансировать на кажущихся нетвёрдыми ногах, центр тяжести его тела болтается то над краем крыши, то над пропастью.
Ямамото замирает.
– Если бы ты не остановился, мне надо было бы просто спрыгнуть с парапета и помочь тебе упасть. Всё ещё хочешь умереть, Ямамото Такеши? – улыбка скукоживается, словно горящая бумага, сползает с неживого безразличного лица.
– Нет, – Ямамото хмурится, напряжённо соображая. Теперь, когда Бьякуран смотрит на него, не получится даже незаметно выпустить Кодзиро, чтобы она толкнула его обратно на крышу. Что будет, если поднимется ветер?.. – Ямамото представляет себе, как тело Бьякурана падает вниз, кружась, словно листок бумаги.
– Я даже не могу попросить у тебя прощения, – Бьякуран пожимает плечами. – Слишком поздно для сожалений.
– Ты совсем ни о чём не жалеешь? – Ямамото спрашивает просто так, ответ его не интересует: он тянет время и пытается придумать, как загнать Бьякурана обратно в квартиру. Огромную, скучную, роскошную и белую, как больничная палата.
– Сожалею, что не прыгнул, – Бьякуран шагает на крышу. – Не надо было тебя дожидаться.
– Одиночество сводит тебя с ума? – догадывается Ямамото.
– Да, немного, – Бьякуран невесело смеётся и кривится, как от внезапной боли. Он стоит на месте, словно не зная, вернуться к лифту или подняться на парапет. – У меня ведь никогда не было много друзей, а теперь, когда Шо-чан меня предал, я остался совсем один.
– Пытаешься меня разжалобить? – Ямамото делает шаг вперёд. Бьякуран смотрит в сторону. Оживший ветер треплет его волосы.
Пора, – понимает Ямамото. Отработанным движением выхватывает коробочку и выпускает птицу.
Бьякуран провожает её взглядом.
– Собираешься меня подтолкнуть. В какую сторону? – он улыбается.
– Узнаешь, когда я это сделаю, – Ямамото приходится повысить голос. Ветер дует ему в лицо, а Бьякурану в спину – это удачно.
– Я ведь всё равно могу прыгнуть. Последний шаг к окончательной свободе, – Бьякуран отворачивается к городу, раскидывает руки в стороны, почти весело смеётся.
Ты не станешь прыгать, – думает Ямамото. – Ты просто развлекаешься. Предательство и поражение для тебя всего лишь части игры.
– Что ты задумал, Бьякуран? – спрашивает он вслух.
– Ничего, – Бьякуран оборачивается. – Просто вышел подышать свежим воздухом. Ветра не было, я подумал...
Кодзиро бьёт Бьякурана в плечо, он неловко валится на крышу. Ямамото хватает его за предплечье, вздёргивает на ноги.
– Какого дьявола? – Бьякуран морщится. – Твоя дурацкая птица... А, – он мгновенно успокаивается. – Пламя дождя. Насколько сильная атака?
– Ты будешь спать, – говорит Ямамото. – На прогулку отправимся завтра.
– Не забудь ошейник и поводок, – Бьякуран закрывает глаза, как будто собирается немедленно уснуть.
– Встал и пошёл, – Ямамото ему не верит.
– О, ты уже разговариваешь как профессиональный тюремщик. Нравится ощущение власти? – Бьякуран похож на пьяного: его сознание наверняка кристально ясно, но тело чересчур расслаблено.
– А тебе нравится бессилие? – не удерживается Ямамото.
Бьякуран выпрямляется и, не выпуская руку Ямамото, несколько очень долгих секунд смотрит ему в глаза. В равнодушном сиреневом взгляде нет ничего хорошего, и Ямамото не может понять, что же в нём вообще есть. Насмотревшись, Бьякуран отталкивает Ямамото и направляется к лифту.
– Если я усну на полу, простужусь и умру от воспаления лёгких, Цунаёси не погладит тебя по голове.
– Не волнуйся, я за тобой присмотрю, – обещает Ямамото.
– Но кто будет присматривать за тобой, Ямамото Такеши, когда ты заснёшь и станешь беспомощным? – Бьякуран противно смеётся.
Кодзиро, слишком послушная желаниям хозяина, бьёт его клювом в затылок. Бьякуран падает в кабину лифта лицом вниз.
Сам напросился, – думает Ямамото. Ещё он думает, что пора попросить замену, но кто согласится занять его место?.. О том, что Бьякуран ещё жив, знает только верхушка Вонголы. Ирие Шоичи отказывается доверять содержание Бьякурана механизмам. Цуна слишком занят, доказывая Альянсу, что его не убили. Гокудера ведёт дела, Хибари гоняется за Мукуро, а Рёхей и Ламбо помогают Цуне, насколько могут. Некого звать на помощь, придётся справляться самому, – думает Ямамото.
Он относит крепко спящего Бьякурана в квартиру. Уронив на шестиугольную кровать, снимает с него сначала теннисные туфли ("Никаких шнурков, Ямамото, он же может попытаться задушить тебя или повеситься!"), потом, подумав, раздевает до белья и, приподняв одеяло, закатывает под него безвольное тело. Бьякуран улыбается, и в этой улыбке нет зла – вероятно, во сне он счастливее, чем наяву.
На следующий день остров накрывает тропическим ливнем. Вода льётся с неба струями, над бетонными улицами висит водяная пыль.
– Мог бы свериться с прогнозом погоды, – говорит Бьякуран, глядя в окно.
Ямамото стоит, прислонившись к стене. Левая рука в кармане, на коробочке с Кодзиро, правая свободно свисает вдоль тела.
– Всё ещё боишься простудиться? – спрашивает он.
– Нет, – Бьякуран пожимает плечами. – Но у меня нет верхней одежды.
– Я найду что-нибудь на складе, – говорит Ямамото.
– Я подожду, – безразлично откликается Бьякуран.
Ямамото видит, как щурится его отражение в мутном стекле. Бьякуран чем-то недоволен?.. Или так напрягается из-за обычной прогулки?..
На складе темно и тихо, пыли нет – Миллефиоре содержали свои базы в идеальном порядке. Свет загорается в нужном секторе. Ямамото, ориентируясь по надписям, быстро находит дождевики подходящих размеров. Они белые, потому что Блэк Спелл никогда не бывали на этом острове. Будет ли мне неприятно носить вражескую форму?.. – думает Ямамото, и понимает, что нет. Семья Миллефиоре прекратила своё существование. Теперь эта форма – просто одежда, а когда-нибудь она станет историческим костюмом. Интересно, что Цуна с ней сделает. Раздаст неимущим или уничтожит?.. – гадает Ямамото.
– Тебе не противно носить форму Миллефиоре? – спрашивает Бьякуран, поправляя плащ.
– Считаю её трофеем, – Ямамото улыбается. Шрам на подбородке побаливает – из-за погоды или из-за воспоминаний.
– Считаешь себя победителем? – Бьякуран неприятно щурится.
– Ну не тебя же им считать, – без подначки отвечает Ямамото, а потом прикусывает губу.
Они спускаются на лифте на первый этаж и выходят в дождь. Дышать сразу становится труднее: густой, комковатый, влажный воздух застревает в гортани. Он такой плотный, что им можно подавиться. Ямамото дышит носом, Бьякуран кашляет.
– Ещё не жалеешь, что вышел на улицу? – с усмешкой спрашивает Ямамото.
– Нет, – Бьякуран суёт руки в карманы и с независимым видом направляется на юг.
Дождь лупит их по головам и плечам, словно разозлившись на непочтительное отношение к его силе.
Ямамото идёт позади Бьякурана, отставая от него на три метра. Вертит коробочку с Кодзиро в кармане и поглядывает по сторонам.
Ничего интересного не происходит. Бьякуран просто гуляет: шлёпает по лужам, как ребёнок; нюхает воздух, остановившись под навесом.
– Море рядом, – он улыбается, прикрыв глаза.
– Любишь море? – Ямамото против воли вспоминает, как когда-то давным-давно, в другой жизни и в совсем ином мире они пытались заработать денег во время пляжного сезона.
– Кто же не любит?.. – не дожидаясь ответа, Бьякуран отворачивается. Теперь он спешит к берегу, Ямамото почти бежит следом, восстанавливая в памяти карту. На этой стороне острова нет обрывов, если Бьякуран прыгнет в воду, то не погибнет и не скроется из виду – просто промокнет, хотя промокнуть ещё сильнее уже, кажется, невозможно: вода хлюпает в обуви, льётся за шиворот, загадочным образом оказывается в рукавах. В плаще жарко, Ямамото потеет и думает, что у Бьякурана та же проблема.
На набережной они останавливаются. Серый бетон парапета, серая пелена дождя, тёмно-серое море – ничего жизнеутверждающего, но Бьякуран смотрит вдаль и улыбается.
– Ты скучал по морю? – говорит Ямамото.
– Его видно из окна. Но я хотел увидеть его вблизи. Пойдём, здесь есть спуск к воде.
Ямамото идёт за Бьякураном. Порт в северной части острова, здесь вода чистая, хоть и немного мутная из-за дождя.
– Не бойся, я не попытаюсь утопиться, – бросает Бьякуран, сбегая по ступенькам. Волн почти нет, море спит, лениво дыша под прессом дождя.
Ямамото остаётся стоять на набережной. Ему кажется невежливым вмешиваться во встречу Бьякурана со стихией, давшей имя его кольцу. Достаточно того, что у столь интимного события есть свидетель, пусть и невольный.
Бьякуран гладит мелкие волны, черпает воду, позволяя ей ускользать сквозь пальцы, а потом начинает разуваться.
– Что ты собираешься делать? – спрашивает Ямамото.
– Плавать, что же ещё? – Бьякуран смеётся.
– Но погода... – Ямамото не знает, стоит ли отпускать Бьякурана. Они посреди океана, но неизвестно, не осталось ли у Бьякурана сообщников, способных подобрать его и выкрасть из заключения.
– Не волнуйся, Такеши. Я настолько смирился с твоей компанией, что не сбегу.
Ямамото щурится. Бьякурану нельзя верить, но не позволить ему поплавать Ямамото не может. Это будет слишком жестоко, – думает он.
Бьякуран избавляется от одежды полностью. Бледная кожа без следов ожогов, шрамы под пламенные крылья на спине, выпирающие кости – ничего интересного, но Ямамото смотрит.
Выпрямившись, Бьякуран подставляет лицо дождю. Капли мельчают. Теперь они не колотят Ямамото по темени, а словно поглаживают кожу.
– Тебе не холодно? – спрашивает Ямамото.
Бьякуран мотает головой, капли, летящие с обвисших белых волос, смешиваются с дождём. Ступеньки под волнами наверняка скользкие – хоть остров и был благоустроен совсем недавно, бетон уже позеленел. Ямамото спускается к воде – чтобы подхватить Бьякурана, если тот начнёт падать, чтобы поплыть следом, если начнёт тонуть. Он не чувствует себя тюремщиком и с удивлением понимает, как сильно давил на него этот статус. Интересно, возможно ли подружиться с Бьякураном?.. – рассеянно думает Ямамото. На самом деле, времена, когда он мог подружиться с кем-нибудь, просто захотев этого, давно прошли. Между ним и Бьякураном – долгая война, уничтоженные кольца Вонголы, мёртвая Юни и слишком много всего остального.
– Если начнёшь тонуть, кричи, – говорит Ямамото.
Бьякуран не отвечает. Он уже плывёт к затянутому дождём горизонту, фыркая и мотая головой. Несмотря на худобу, он по-прежнему довольно силён. Пускай кольцо Неба Маре и спит сейчас, подавленное печатью аркобалено, Бьякуран остаётся носителем пламени Неба.
Ты мог бы попытаться сбежать ещё раньше, – думает Ямамото. – Почему ты этого не сделал?
Бьякуран на несколько секунд скрывается из виду, нырнув, а потом поворачивает к берегу. Ямамото понимает, что улыбается.
– Отличная водичка, Такеши, – Бьякуран смеётся. – Не хочешь присоединиться?
Ямамото смотрит на океан, на Бьякурана, а потом начинает раздеваться. Бьякуран плывёт к берегу и выходит из воды.
Океан теплее дождя. Ступеньки, ведущие вниз, и впрямь ужасно скользкие – Ямамото едва не падает, и Бьякуран щурится, словно размышляя, подставить руку или толкнуть пошатнувшегося. Обходится без падений. Они одновременно ложатся в мягкую упругую воду. Ямамото непривычно плавать обнажённым, но так даже приятнее, чем в плавках. Будь Бьякуран его приятелем, они могли бы устроить гонки или выяснить, кто может дольше продержаться под водой. Но они просто плывут рядом. Дождь не утихает совсем, но становится сонным и ленивым. Ямамото ныряет, а потом ложится на спину, ловит солёными губами пресные капли. Бьякуран выныривает совсем близко и, полоснув его острым как бритва взглядом, уплывает к берегу. Ямамото поглаживает большим пальцем ободок кольца Дождя класса А, проверяя, на месте ли оно. Поджимает ноги и, резко выпрямив их, за пару гребков нагоняет Бьякурана.
Когда они возвращаются в небоскрёб, Бьякурана начинает знобить.
– А я-то надеялся, что это ты заболеешь, – у него стучат зубы.
– Ну извини, – Ямамото улыбается.
Он даёт Бьякурану противовоспалительное и жаропонижающее, приносит растворимый бульон в толстостенной кружке, убеждается, что Бьякуран лёг в постель.
– Из тюремщика превращаешься в сиделку, Такеши, – Бьякуран невесело усмехается. Губы у него дрожат – озноб ещё не прошёл.
Ямамото пожимает плечами. Он не тюремщик и не сиделка. Он находится здесь, чтобы с Бьякураном ничего не случилось, пока Цуна не решит, что именно должно с ним случиться.
Бьякуран засыпает, едва передав Ямамото кружку. Сначала Ямамото думает, что нужно запереть его и уйти. Потом Бьякуран стонет во сне, и Ямамото остаётся, устроив временную постель на огромном белом диване в гостиной с телевизором. Есть ещё одна, без телевизора и с огромным количеством ваз. Они пустуют с тех пор, как Бьякуран выбросил все увядшие цветы. Почему он не попросил заказать новые?.. – думает Ямамото, закрывая глаза.
Новый звук, доносящийся из спальни Бьякурана, тише предыдущего. Ямамото, не раздумывая, идёт туда.
Бьякуран разговаривает во сне. Он спрашивает у Юни, зачем она умерла. Спрашивает, виноват ли он в этом – непонятно, издеваясь или всерьёз раскаиваясь.
Ямамото колеблется некоторое время – ему стыдно подслушивать, но будить Бьякурана не хочется. Когда Бьякуран произносит "мы могли бы...", Ямамото выходит и закрывает за собой дверь.
Ему снятся белые и сиреневые цветы. Целое поле лилий. Они не должны расти в таком порядке и в таком количестве, но они растут. Удушливый аромат обволакивает лицо, заползает в ноздри так глубоко, что от него не отделаться. Ямамото сквозь сон чувствует, как с пальца соскальзывает кольцо.
– Бьякуран, – он пытается поднять налитые свинцом веки.
– Извини, Такеши, но я хочу побыть один, – Бьякуран явно веселится. – Ты хорошо со мной обходился, поэтому я не стану тебя убивать.
– Кольцо Дождя, – Ямамото имеет в виду, что оно не поможет Бьякурану выбраться с острова, и Бьякуран его понимает.
– Небо открывает любые двери, – отвечает он, переворачивая отяжелевшее тело Ямамото набок, чтобы забрать из карманов коробочки. Ямамото успевает заметить, что на кольце горит тусклое голубое пламя, а потом теряет сознание.
Оно возвращается медленно, толчками, голубыми и белыми волнами, смывающими чернильную темноту забытья. Сначала всё синее, потом голубое, потом белое – потолок гостиной Бьякурана. В ушах стоит шум дождя, но сев и взглянув в окно, Ямамото видит яркое чистое небо. Голова кружится, а шум в ушах – один из сопутствующих симптомов. Тело сделано из мокрой ваты – тяжёлое, непослушное, мягкое. Ямамото ощупывает карманы, проверяет, что Бьякуран ему оставил. Носовой платок, больше ничего. Осколки мобильного телефона валяются на полу, коробочек и карты-ключа нет. Ямамото заперт в белых комнатах Бьякурана. Это значит, что у него есть вода, но не пища. Интересно, сколько я продержусь, – думает Ямамото. Ещё он думает, что Гокудера наверняка предсказал бы это с минимальной погрешностью.
Когда-то они разговаривали о голодании. Ямамото не помнит, с чего тогда началось – он сказал Гокудере, что тот слишком худой, или они пропустили обед и он пожаловался, что хочет есть.
Ямамото помнит главное, что сказал тогда Гокудера. При голодании нужно пить столько, сколько хочется. И как можно меньше двигаться. Пить Ямамото ещё не хочет. Он снимает смятую и пропотевшую одежду, ложится в кровать Бьякурана и закрывает глаза, дожидаясь, пока шум в голове стихнет. Он не стихает, синие волны, накатывающие на сознание Ямамото, становятся всё темнее и темнее, он снова погружается в забытье. Сон тоже синий. Обнажённый Бьякуран стоит в кубе синего света, смотрит на свои руки, и из шрамов у него на спине сочится чёрная кровь.
– Ты белый, – говорит Ямамото, но Бьякуран его не слышит.
Ямамото просыпается, потому что ему нужно в туалет. За окном темно.
Замкнутое воздействие пламени Дождя, – начинает думать Ямамото, облегчившись. – Я буду спать всё дольше и дольше, пока не перестану просыпаться.
Он пьёт воду из-под крана, умывается, принимает душ. Тело тяжелеет в тёплой воде, словно впитывает её. Ямамото делает похолоднее, но тут же вздрагивает – дискомфорт ощущается остро, как никогда раньше. Хочется вернуться в синюю темноту, увидеть новый сон, снова увидеть во сне Бьякурана.
Странное желание, но Ямамото потакает ему – он не хочет ничего читать, не хочет смотреть телевизор и не уверен, что тот работает. И Ямамото должен беречь силы. Рано или поздно Цуна забеспокоится, рано или поздно Гокудера или Рёхей прилетят, чтобы разбудить его. Ямамото должен испытывать чувство вины из-за того, что он упустил Бьякурана, но все чувства спят и совесть Ямамото вместе с ними. Ямамото даже не думает, что Бьякуран может совершить что-нибудь действительно опасное. С чужим кольцом, пусть высокого класса, но не идущим ни в какое сравнение с кольцом Маре, с животными, которые не любят Бьякурана – что он может сделать? Бежать, спрятаться, скрыться среди обычных людей, выбросив кольцо и коробочки.
Ямамото вздыхает, вспомнив Дзиро и Кодзиро, но из-за них не беспокоится тоже – он уверен, что если выйдет отсюда, то рано или поздно найдёт их. Они его самые верные друзья, разве он может их не найти? Разумеется, нет.
Ямамото проваливается в очередной синий сон.
Неистраченное пламя Дождя, – понимает он внутри сна. – Оно делает всё синим, сонным и медленным. Бьякуран наверняка чувствовал это.
И воспользовался этим, – завершает он мысль уже наяву.
В этом нет ничего хорошего – Ямамото хочет есть, пить и спать дальше.
Я буду становиться всё слабее и слабее, – думает он. – И всё же, Бьякуран оставил мне шанс на спасение. Зачем?..
Ямамото теряет счёт времени. Когда он просыпается в следующий раз, ему кажется, что он слышит шум дождя – но за окном ясное голубое небо и солнечные блики в окнах небоскрёбов.
У него сильно кружится голова, когда он добирается до ванной, чтобы попить. На этот раз он проваливается в сон в гостиной.
Ему снится Юни, и Ямамото говорит ей:
– Мне кажется, ему плохо из-за твоей смерти.
Из живого человека Юни превращается в застывшую плоскую картинку, которая идёт рябью, растворяется в синем фоне сна.
Увидев Цуну, Ямамото не знает, спит он или проснулся. Душно, влажно.
– Ямамото! – зовёт Цуна.
– Замкнутое воздействие пламени Дождя плюс голодание, – говорит Гокудера, и Ямамото улыбается. – Надо же, ты в сознании.
– Есть хочу, – невпопад отвечает Ямамото.
Потом появляются врач, медсестра – или две разных, у Ямамото ещё кружится голова и он не может понять. Его осматривают, поят бульоном, позволяют съесть кусочек хлеба, потом рисовый колобок, потом снова поят бульоном.
Ямамото ест всё время, когда не рассказывает Гокудере, что произошло.
– Что говорит Цуна? Бьякурана найдут? – Ямамото беспокоится не из-за того, что Бьякуран на свободе. Ямамото кажется, что тот может навредить себе, оставшись без присмотра.
– Не знаю, – ворчит Гокудера. – Как тебе только в голову пришло здесь спать?!
Ямамото пожимает плечами.
– Всё казалось медленным, безопасным, как вода, – он не знает, как ещё объяснить собственную неосторожность.
– Он мог тебя убить, – говорит Гокудера.
– Я знаю. Но не убил.
– Десятый ничего не говорит. Я боюсь... – Гокудера замолкает, нахмурившись.
– Что он не станет искать Бьякурана? – Ямамото улыбается. Цуна слишком добр. Он может позволить побеждённому врагу оставаться на свободе, если тот больше не представляет угрозы.
Гокудера кивает и хмурится ещё сильнее.
– Даже если он не станет, я должен найти Дзиро и Кодзиро.
– Не знаю, смогу ли поехать с тобой.
– Я сам справлюсь. Но мне нужно кольцо Дождя.
– Если Десятый разрешит, – Гокудера роется по карманам в поисках сигарет, потом выходит.
Ямамото уже не чувствует себя голодным и слабым. Но сонливость не отступает.
Раньше такого не было, – думает Ямамото. – Раньше я мог не пользоваться пламенем очень долго, и оно не давило на меня, не успокаивало изнутри.
Стоит только закрыть глаза, как бездонный синий сон тащит его в свои объятия. Так легко решить, что отдохнёшь только одну секунду, так легко подчиниться его зову.
Я могу не проснуться, – знание, острое и твёрдое как сталь клинка у горла, заставляет его очнуться.
– Держи, – Гокудера отдаёт ему кольцо Дождя.
Ямамото садится.
– Я не должен больше спать, – говорит он.
А потом приходится объяснять Гокудере про сонливость.
– Бьякуран загипнотизировал Юни или что-то в этом роде, – вспоминает Гокудера. – Наверняка это он виноват.
– А может быть, это просто я разленился здесь, – смеётся Ямамото. – Нужно обязательно найти его, хотя бы для того, чтобы спросить.
– Я с тобой, – говорит Гокудера. – Ему уже удалось однажды провести тебя.
– Если Цуна тебя отпустит.
Цуна сидит в кабинете – вероятно, раньше им пользовался Бьякуран – опираясь локтями на стол и положив подбородок на сплетённые пальцы. В глазах у него – оранжевое пламя.
– Десятый?.. – зовёт Гокудера ещё с порога.
– Можешь ехать, – Цуна улыбается. – Ямамото, ты уже в состоянии перенести путешествие?
– Я не настолько ослаб, – Ямамото улыбается в ответ, садится в кресло слева от Цуны.
– Этот придурок не сказал вам, что Бьякуран его загипнотизировал, – Гокудера кивает на Ямамото и садится справа.
Когда он пересказывает подробности, по ходу вспоминая другие дела Бьякурана, связанные с необъяснимыми явлениями, Цуна хмурится и молчит.
– Вы найдёте Бьякурана, – произносит он. – Но вы не станете его убивать.
– Пока не допросим, – отвечает Гокудера.
– Вообще не станете, – с нажимом говорит Цуна. – Мне не стоит отправляться с вами, пока я не знаю, куда именно.
– Начнём с Италии, – предлагает Ямамото.
– Это глупо, – Гокудера морщится, как будто глупость Ямамото причиняет ему дискомфорт. – Зачем Бьякурану отправляться туда, где его знает в лицо куча народу и где его могут убить. Я на его месте поехал бы в Австралию. Или в Южно-Африканскую Республику.
– Ямамото может быть прав, – медленно произносит Цуна. – Бьякуран необычный человек, он может совершить поступок, который покажется вам безумным.
– Тем проще будет его поймать, – Гокудера снова ворчит. – Не будем терять время.
– Мне понадобится новый телефон, – вспоминает Ямамото.
– И не только он, – говорит Гокудера. – Десятый, мы его найдём.
Гокудера и Ямамото выходят.
На сборы они тратят сорок минут. Всё это время Ямамото ощущает сонливость как пузырь с водой внутри головы, в районе затылка. Он раскачивается и дрожит, угрожая разорваться и залить сознание водой очередного сна.
Потом Гокудера выходит в отдельную комнату, чтобы по телефону раздать указания своим подчинённым, а Ямамото остаётся скучать.
Наверное, здесь жил какой-нибудь офицер – комнаты просторные и комфортные, но обставлены без лишней роскоши. Всё выдержано в голубых тонах, неожиданный приступ сонливости оказывается слишком сильным. Ямамото отключается стоя.
– Слишком поздно для сожалений, – говорит Бьякуран, прыгая в синюю пропасть.
Юни стоит внизу, раскинув руки, словно защищая кого-то. Ямамото остаётся наверху. Он хочет позвать Бьякурана, но не может закричать.
У него Дзиро и Кодзиро, – об этом Ямамото помнит даже во сне.
В конце концов Гокудера его будит.
– Я его убью, – глухо говорит он, наверняка имея в виду Бьякурана.
– Цуна не разрешал.
Гокудера щурится так, что Ямамото готов посочувствовать Бьякурану.
Ещё через двадцать минут вертолёт поднимается в воздух с крыши небоскрёба.
Наверняка за ним прилетели, – думает Ямамото. – Но как они поняли, что он может бежать? Как поняли, что он вообще на этом острове?..
Мысли смешиваются в голове, словно потоки воды, становятся монотонными. Ямамото опять засыпает.
– Однажды ты не проснёшься, – весело говорит Бьякуран.
– Зачем ты выходил на крышу? – спрашивает Ямамото. – Чтобы подать знак? Чтобы что-то увидеть?
Бьякуран смеётся и смотрит в небо.
Гокудера будит Ямамото.
– Как сбежал Бьякуран? – спрашивает тот. Гокудера должен знать.
– Ему наверняка кто-то помог, – Гокудера смотрит вперёд и слегка щурится. – Если за островом вели наблюдение со спутника, в этом ничего удивительного.
– Поэтому он так хотел прогуляться, – Ямамото прикусывает губу. – Наверное, догадывался о такой возможности.
– И выбрался на крышу.
– Он сильно простудился, – Ямамото хмурится. – Зачем ему понадобилось лезть в воду?
– Цуна говорил, что он непредсказуем. А я думаю, что Бьякуран просто сходит с ума, проиграв в любимую игру.
– Это неправильно, – говорит Ямамото. – Он уже не может ничего сделать.
– Он сам это заслужил, – Гокудера замолкает.
Вертолёт заходит на посадку.
На земле Ямамото всё время норовит заснуть. На маленьком аэродроме их ждёт самолёт.
– Я больше не могу, – говорит Ямамото, когда они садятся.
– Спи, – разрешает Гокудера. – Я разбужу.
Ямамото проваливается в синеву как только его голова касается подголовника. Под синевой ждёт чернота, в которой живут кошмары. Липкий страх, паника, высасывающая внутренности. У них нет обликов, только способность пропитывать жертву насквозь. Когда у паники появляется лицо – искажённое страданием окровавленное лицо Бьякурана, Ямамото просыпается, дрожа от страха.
– Есть хочу, – говорит он.
Гокудера хмыкает и вызывает стюардессу.
– Когда ты спал, у тебя было такое сосредоточенное лицо, – задумчиво произносит он, когда они уже едят. – Как будто ты всерьёз пытался решить какую-то задачу. Когда ты начал хмуриться и дрожать, я тебя разбудил.
Ямамото не помнит никаких задач, но один вопрос поднимается над поверхностью тёмного озера полусонных мыслей.
– Забирая кольцо, Бьякуран сказал, что Небо открывает все двери.
– Просто он решил воспользоваться твоим кольцом, вот и всё. Десятый может открыть любую коробочку, но я не знаю, сможет ли использовать кольцо другого элемента.
– Я думаю, Цуна сможет что угодно, если понадобится, – Ямамото не видит лица Гокудеры, салон самолёта стремительно синеет, к горлу подступает тошнота. Хлебнув воды и глубоко вдохнув несколько раз, Ямамото слегка приходит в себя.
– Не надо было тебя выпускать, – Гокудера беспокоится, и Ямамото заставляет себя улыбнуться, пытаясь убедить его в том, что всё в порядке.
Они продолжают строить теории о возможностях Бьякурана, но у них нет точной информации о произошедшем, и даже Гокудера не может сделать однозначных выводов. Ямамото подозревает, что кольцо Дождя будет воздействовать на Бьякурана. И неизвестно, как именно.
Во время посадки Ямамото отчаянно мутит, и это кажется ему ужасно несправедливым. Он не ел три дня – Гокудера вычислил дату побега Бьякурана, сравнив количество дней, прошедших с последнего сеанса связи, с количеством дней, которые помнил Ямамото – а теперь желудок хочет избавиться от доверенной ему пищи. Собственное тело пытается предать Ямамото.
С разумом дела обстоят не лучше: Ямамото помнит посадку, но не дорогу из аэропорта. Помнит зеркальные стены лифта, но не название гостиницы.
Спросив у Гокудеры, он старательно записывает все данные в новый телефон, а потом засыпает, сидя на диване.
Ему снятся мраморная Юни и совсем молодой Бьякуран с маленькими крыльями.
Ямамото просыпается с уверенностью, что всё ещё может стать хорошо.
Звонит Цуна.
– Бьякуран в опасности, – говорит он после приветствия. – Ты общался с ним больше, чем кто-либо другой. Как думаешь, где он может быть?
– Не знаю, – отвечает Ямамото и проваливается в синеву – наверное, ненадолго, потому что Цуна не успевает забеспокоиться и окликнуть его снова. – Где-нибудь, где он может выспаться.
– Этого я и опасался, – задумчиво говорит Цуна.
Оказывается, что он подумал о том же, о чём и Ямамото с Гокудерой. Хотя кольца и коробочки используют уже много лет, никто не может предположить, как отразится на Бьякуране использование кольца Дождя.
Гокудера входит в гостиную и, узнав, кто звонит, протягивает руку за телефоном. Ямамото отдаёт. Как только необходимость сохранять внимание перестаёт быть острой, сонливость снова предъявляет свои права на него.
Он решает принять холодный душ, пока Гокудера разговаривает с Цуной, но от воды становится только хуже. Тело кажется разбухшим, неподъёмным. Даже ледяная вода убаюкивает. Ямамото едва не засыпает стоя.
Если Цуна уверен, что Бьякуран в опасности, значит, ему никто не помогает сейчас, – мысль тяжело ворочается в сознании, тянет ко дну.
Гокудера окликает Ямамото из-за двери, и он выключает воду и вытирается.
Чашка крепкого кофе помогает, но Ямамото уверен – это ненадолго. Время идёт быстрее, чем на острове, бежит, словно бурный поток, а сам Ямамото застыл ледяной глыбой в этом потоке, примёрз ко дну и никак не может сдвинуться с места.
– Бьякурана ищут все, кому не лень. Те, кому лень, тоже ищут, если они что-то должны Вонголе, – Гокудера хмыкает. – Никаких новостей. Скорее всего, сидит сейчас на очередном необитаемом острове, насмехаясь над нами.
Ямамото отрицательно качает головой. Эмоции и воспоминания об эмоциях смешиваются с мыслями и попытками понять Бьякурана.
Интересно, сильно ли он расстроится, когда мы его найдём? – думает Ямамото, а вслух спрашивает:
– Где сейчас Шоичи? И где похоронена Юни?
– Сейчас узнаю, – Гокудера уже связывается с японской базой.
У Юни нет могилы. Джильо Неро установили двойной кенотаф на семейном кладбище, но Юни просто исчезла, точно так же, как Гамма. Шоичи находится в Японии, под надёжной охраной.
– Думаешь, Бьякуран попытается его убить? – Гокудера закуривает.
– Нет, – синева в голове Ямамото плещется, то ли обманывая его, то ли подсказывая правильный ответ. – Думаю, Бьякуран может захотеть с ним поговорить.
Гокудера фыркает.
– Но раз мы в Италии, давай съездим к Джильо Неро.
– Зачем? – Гокудера выпускает клуб сизого дыма. – Они оставили свой штаб, ведь у них больше нет босса.
– Значит, там вообще никого нет, – Ямамото заставляет себя встать.
Гокудера давит недокуренную сигарету в пепельнице и вызывает машину.
На кладбище тихо. Ветра нет, не дрожит ни единый листочек, и ветви старых ив неподвижно лежат на земле. Дорожек нет, шорох травы под ногами кажется тревожным. Ямамото хочет спать. Ямамото неестественно сильно боится уснуть и остаться здесь навсегда.
Свежий склеп заметен сразу – его ещё не оплёл плющ, а цветы в вазах у дверей не успели увять. Ямамото замечает что-то голубое на земле, но Гокудера наклоняется за коробочками раньше.
– Бьякуран знал, что ты здесь будешь, – он щурится.
– Наверное, запрограммировал это, когда гипнотизировал меня, – Ямамото улыбается.
Воздух сухой, но ему кажется, что вода льётся на его лицо. Гокудера настороженно смотрит на него несколько секунд, а потом отдаёт коробочки. Ямамото говорит "спасибо". Ему хочется выпустить Дзиро и Кодзиро – просто убедиться, что с ними всё в порядке.
– Может ли собака из пламени найти того, кого знает?.. – размышляет вслух Гокудера.
– Скорее, ласточка, – Ямамото выпускает обоих.
Дзиро прыгает вокруг, машет хвостом. Кодзиро сразу взмывает в небо.
– Пытаешься показать нам дорогу? – тратя пламя, Ямамото хочет спать ещё сильнее, словно успокаивающее воздействие Дождя оборачивается против него самого. В то же время синяя вода, наполняющая его голову, отступает, мысли становятся спокойнее и отчётливее.
– Даже если она просто летает, можно прогуляться. Мы всё равно не знаем, где находится Бьякуран.
Кодзиро ведёт их к особняку Джильо Неро.
Зачем Бьякуран приходил к пустому склепу? – бело-голубые мысли Ямамото плавают в синей воде сонливости. – Он знал, что я увижу его стремление к Юни? Или просто сожалел о её смерти?..
Последний вариант кажется наиболее вероятным, но полной уверенности быть не может.
Я совсем мало знаю о Бьякуране, – думает Ямамото и понимает, что хотел бы узнать о нём больше.
Двери заперты, но Гокудера замечает примятую траву под окнами. На подоконнике – следы ладоней.
– Он внутри, – говорит Гокудера. – Я пойду один. Обещаю, что не убью его.
Ямамото не соглашается, Гокудера не спорит, чтобы не терять время, и легко вскрывает замок. Они входят, не скрываясь – кругом слишком тихо, чтобы Бьякуран мог принять их разговоры и скрежет замка за невинный шум.
Однако Бьякуран не слышит вообще ничего. Когда они находят его в спальне на втором этаже, Ямамото успевает решить, что Бьякуран мёртв, и расстроиться так, словно потерял друга.
– Бьякуран, – зовёт он раньше, чем Гокудера хватает его за плечо.
Их разногласия не имеют значения. Бьякуран спит прямо на полу, сжимая что-то в кулаке. Из кольца Дождя до сих пор сочится тонкая струйка пламени.
– Надо ему помочь, – Ямамото замечает, что прямо над Бьякураном на стене висит картина.
– Надо его связать, пока он спит, – Гокудера фыркает.
Бьякуран не просыпается ни когда Ямамото тормошит его, ни когда Гокудера забирает у него кольцо Дождя – и кольцо Неба Маре, которое Бьякуран сжимал в кулаке. Бросив взгляд на картину, Гокудера кивает.
– Нашли, где спрятать, – хмыкает он.
– Какая разница, – Ямамото пожимает плечами. – Это теперь просто кольцо Неба. Даже не знаю, работает ли оно.
Посмотрев на него, как на идиота, Гокудера звонит водителю, а потом Цуне.
Дыхание Бьякурана замедляется. Ямамото щупает пульс – редкий, слабый.
– Надо звонить врачам.
– Отойди, – говорит Гокудера.
Он отвешивает Бьякурану пару пощёчин, встряхивает его, а потом орёт так, что стёкла звенят:
– Не вздумай подохнуть, сволочь!!!
Бьякуран открывает глаза и моргает.
– Что вы здесь делаете? – он производит впечатление только что проснувшегося человека.
– Если ты не вылечишь Ямамото, я тебя сам убью! – Гокудера кричит.
– От чего? – глаза Бьякурана слегка расширяются. Ямамото кажется, что он ничего не понимает.
– От своего сраного гипноза, ты!.. – Гокудера грязно ругается, продолжая тормошить Бьякурана.
Это срабатывает. Бьякуран быстро приходит в себя, пытается ударить Гокудеру, а когда не получается – просто отталкивает. Рубашка Бьякурана рвётся, Гокудера отступает. Бьякуран осматривается, прикидывая, что делать дальше, но Ямамото мягко берёт его за руку и заворачивает её за спину так, чтобы Бьякуран даже не думал о сопротивлении.
– Ты знаешь этот приём и не будешь сопротивляться, – говорит он.
– Если ты меня не отпустишь – умрёшь, – Бьякуран улыбается.
Гокудера продолжает ругаться, а Ямамото сосредоточенно обдумывает ситуацию.
– Придётся вам заключить со мной сделку.
Гокудера сжимает кулаки.
– Только из-за Ямамото ты пока жив, – цедит он сквозь зубы.
– Если не расскажешь, как избавиться от сонливости, я просто заберу кольцо Маре и выброшу его в море, – спокойно говорит Ямамото.
– Какая жалость, – Бьякуран смеётся, стараясь не вздрагивать. – Я сам не знаю, что у нас вышло. Я хотел обернуть твоё пламя против тебя.
– И попался в ловушку пламени Дождя, – говорит Гокудера. – Значит, ты придумаешь, как из неё выбраться вам обоим.
– Мне уже нечего терять, – Бьякуран дёргается, и Ямамото выпускает его, потому что не хочет ломать ему руку – уж лучше вырубить его пламенем Дождя. Гокудера не так милосерден, он вскидывает ураганную пушку.
Бьякуран стоит перед ними безоружный и смеётся.
– До сих пор так меня боитесь. Давай, Хаято, стреляй, – он улыбается спокойно и уверенно. – Доделай грязную работу за своего босса.
– Хватит, – мысли Ямамото проясняются окончательно. – Хватит! Я не хочу, чтобы Бьякуран умер.
– Почему? – Бьякуран непонимающе хмурится.
– Потому что ты уже проиграл. И потому что ты не обязан всю оставшуюся жизнь смотреть только на свой проигрыш.
– И что ты мне предлагаешь? – в голосе Бьякурана сквозит подозрение.
– Попробуй сделать что-нибудь новое, – Ямамото отлично понимает, что его предложение звучит наивно. – Что-нибудь... хорошее. Если ты умрёшь, ты не сможешь сделать вообще ничего.
Бьякуран смотрит в сторону. Тяжёлые секунды становятся каплями воды в голове Ямамото. Снова хочется спать. Бьякуран медленно моргает.
– Ну?! – зато Гокудера полон злости и бодрости и готов поделиться ею с окружающими.
– Ладно, Ямамото Такеши. Я попробую избавить тебя от последствий твоей неосторожности.
– И себя заодно? – Ямамото сдерживает победную улыбку.
– Ты так трогательно заботишься о моей жизни, – Бьякуран самодовольно ухмыляется. – Пожалуй, я последую твоему примеру.
Ямамото медленно выдыхает. Гокудера даже не собирается опускать пушку.
– Отдай мне кольцо Маре, пожалуйста. Оно всё равно ни на что не годится, – взгляд Бьякурана на мгновение становится тоскливым.
Но без него ты чувствуешь себя неполным, – думает Ямамото. – Как я без Дзиро и Кодзиро, и поэтому ты отдал мне их.
– Гокудера, давай вернём ему кольцо, – медленно произносит он вслух.
– Проще сразу застрелиться, – ворчит Гокудера, отдавая кольцо.
– Мне нравится, как начинается наше сотрудничество, – хмыкает Бьякуран, любуясь кольцом на своём пальце. – А теперь отвезите меня к вашему боссу, мне надо рассказать ему кое-что о способах гипноза, доступных только обладателям пламени Неба.
– И о том, кто забрал тебя с острова? – Гокудера всем своим видом демонстрирует недоверие.
– А вот об этом вы никогда не узнаете. Они не станут вредить Вонголе, пока та не начнёт вредить мне. Это моя часть сделки, – Бьякуран лучезарно улыбается.
Ты выглядишь совсем как раньше, – думает Ямамото.
Он не знает, хорошо это или плохо. Но чувствует себя так, будто сделал именно то, что должен.