Пишет Гость:
24.07.2012 в 00:49
472 слова - Расскажите мне что-нибудь, - сонно бормочет Кира.
- Сказку, Изуру? Есть у меня тут одна наготове...
Сидеть на полу в темноте, глухой ночью, и валять дурака – занятие, постыдное для настоящего шинигами, который должен хорошо высыпаться перед новым рабочим днем. Но когдя рядом сидит твой тайчо, все внезапно обретает смысл. В присутствии Ичимару Гина вообще все и всегда обретает смысл – по крайней мере, для Киры.
- Однажды нашему милому и доброму Айзену-тайчо приснилось, что он – бабочка. Порхал он безмятежно над Обществом Душ, казнил и миловал, и все склоняли головы в страхе и почтении, и не было ему равных по красоте, силе и уму, и уже почти забыла бабочка, что она и не бабочка вовсе, а самый обычный, милый и добрый Айзен-тайчо…
- А потом его разбудила Хинамори-тян, - предполагает Кира, и Гин мягко фыркает ему в плечо.
- И как ты догадался, Изуру…
- Но Айзен-тайчо не забыл про этот замечательный сон, - продолжает свою мысль Кира; ему интересно играть в эту игру, выстраивать вероятности. - У Айзена-тайчо очень хорошая память…
- Разумеется, - Гин улыбается, пусть в темноте этого и не видно. – Его так захватила эта идея, что он решил для себя - когда вырастет, обязательно станет бабочкой!
Теперь уже, не удержавшись, фыркает Кира.
- Ну-у, - притворно-обиженно тянет Гин, - чего ты смеешься, Изуру? Захотелось человеку в кои-то веки имидж поменять, так что же?
- Вы еще скажите, что он снимет очки. И пострижется.
- Ну, вот это вряд ли, а вот прическу подправить… впрочем, не суть. Решил он, значит…
Не открывая глаз, Кира слушает мелодичный, убаюкивающий голос капитана, повествующий о тяготах и преградах на пути Айзена-тайчо к его мечте – о Меносах Гранде, о Тоусене-тайчо, который тоже поверил в его мечту и пошел за ним, лелея надежду тоже стать каким-нибудь кузнечиком, и Гин тоже пошел – но не потому, что хотел кем-то стать, ему просто было интересно посмотреть на новый имидж Айзена-тайчо, да и просто – интересно…
- Изуру? Ты заснул, что ли?
- Нет, тайчо, вы что! - Кира старательно моргает, стряхивая сонливость – какая бестактность, задремать прямо на середине рассказа.. да еще и на коленях у тайчо?
Гин накрывает рукой его плечо, сильно и властно, не позволяя вскочить и убежать, пряча горящие щеки. Впрочем, в темноте все равно ничего не видно.
- Да ты спи, Изуру, спи. Я ведь не Хинамори-тян, будить мирно спящих привычки не имею…
Кира вздыхает и чуть ерзает, устраивая голову поудобнее. Глаза снова слипаются, да что ж такое-то!
- Тайчо, - шепчет он, - а вам что-нибудь такое снится?
Гин молчит долго, будто и в самом деле вспоминает – а не снились ли ему какие-нибудь бабочки на досуге?
- Если мне приснится что-то в этом духе, Изуру, я тебя попрошу – ни за что на свете меня не буди.
И, уже проваливаясь в сон, Кира слышит вдогонку непривычно серьезное, а потому - очень очень пугающее.
- Лучше сразу убей.
URL комментария- Сказку, Изуру? Есть у меня тут одна наготове...
Сидеть на полу в темноте, глухой ночью, и валять дурака – занятие, постыдное для настоящего шинигами, который должен хорошо высыпаться перед новым рабочим днем. Но когдя рядом сидит твой тайчо, все внезапно обретает смысл. В присутствии Ичимару Гина вообще все и всегда обретает смысл – по крайней мере, для Киры.
- Однажды нашему милому и доброму Айзену-тайчо приснилось, что он – бабочка. Порхал он безмятежно над Обществом Душ, казнил и миловал, и все склоняли головы в страхе и почтении, и не было ему равных по красоте, силе и уму, и уже почти забыла бабочка, что она и не бабочка вовсе, а самый обычный, милый и добрый Айзен-тайчо…
- А потом его разбудила Хинамори-тян, - предполагает Кира, и Гин мягко фыркает ему в плечо.
- И как ты догадался, Изуру…
- Но Айзен-тайчо не забыл про этот замечательный сон, - продолжает свою мысль Кира; ему интересно играть в эту игру, выстраивать вероятности. - У Айзена-тайчо очень хорошая память…
- Разумеется, - Гин улыбается, пусть в темноте этого и не видно. – Его так захватила эта идея, что он решил для себя - когда вырастет, обязательно станет бабочкой!
Теперь уже, не удержавшись, фыркает Кира.
- Ну-у, - притворно-обиженно тянет Гин, - чего ты смеешься, Изуру? Захотелось человеку в кои-то веки имидж поменять, так что же?
- Вы еще скажите, что он снимет очки. И пострижется.
- Ну, вот это вряд ли, а вот прическу подправить… впрочем, не суть. Решил он, значит…
Не открывая глаз, Кира слушает мелодичный, убаюкивающий голос капитана, повествующий о тяготах и преградах на пути Айзена-тайчо к его мечте – о Меносах Гранде, о Тоусене-тайчо, который тоже поверил в его мечту и пошел за ним, лелея надежду тоже стать каким-нибудь кузнечиком, и Гин тоже пошел – но не потому, что хотел кем-то стать, ему просто было интересно посмотреть на новый имидж Айзена-тайчо, да и просто – интересно…
- Изуру? Ты заснул, что ли?
- Нет, тайчо, вы что! - Кира старательно моргает, стряхивая сонливость – какая бестактность, задремать прямо на середине рассказа.. да еще и на коленях у тайчо?
Гин накрывает рукой его плечо, сильно и властно, не позволяя вскочить и убежать, пряча горящие щеки. Впрочем, в темноте все равно ничего не видно.
- Да ты спи, Изуру, спи. Я ведь не Хинамори-тян, будить мирно спящих привычки не имею…
Кира вздыхает и чуть ерзает, устраивая голову поудобнее. Глаза снова слипаются, да что ж такое-то!
- Тайчо, - шепчет он, - а вам что-нибудь такое снится?
Гин молчит долго, будто и в самом деле вспоминает – а не снились ли ему какие-нибудь бабочки на досуге?
- Если мне приснится что-то в этом духе, Изуру, я тебя попрошу – ни за что на свете меня не буди.
И, уже проваливаясь в сон, Кира слышит вдогонку непривычно серьезное, а потому - очень очень пугающее.
- Лучше сразу убей.