Bleach © Kubo Tite, фанфик © Himery. Потрясающе красивый и чувственный)

[crystalsphere79]

Название: нет
Автор: Himery
Дисклеймер: отказ
Персонажи: Ренджи/Кира
Рейтинг: R
Предупреждение: ООС
От автора: написано по мотивам увиденной на Блич-кинке II заявке 2-22. «Ренджи/Кира. Абараи давно мечтал о сокурснике, но боялся непонимания, осквернить невинного друга, а Кира оказался неожиданно опытным. Неприятное удивление со стороны Ренджи, обида, злость на Киру и Ичимару, который научил Изуру всему, ревность. Со стороны Киры замкнутое равнодушие, легкое чувство вины и тоска по капитану».


Кира ставил свои подписи на сделанных отчетах и Ренджи, забежавший проведать друга, искоса наблюдал за ним, не в силах оторваться. Легкие, быстрые движения в то же время полные изящества и неуловимой грации.
Он вспомнил, как с Академии началось их знакомство, как сперва раздражал этот умница-аристократ с отличными оценками. Да так, что в додзе Абараи решил мигом поставить его на место – и ведь получилось же! Смешно вспомнить сейчас, ведь Кира после представился сам, и оказался совсем не таким, каким он себе его вообразил. Вместе с Хинамори они составили знаменитое трио, и годы учебы в Академии были наполнены радостью, неизбежными огорчениями и стремлениями занять свое место среди бойцов Готея. Так было. Что сейчас?
Двое преданы своими капитанами и Ренджи, смотря на побледневшего, с легкими тенями под глазами Киру, ненавидел Ичимару еще больше. Это из-за него горечь и печаль вокруг Изуру, словно осенние тучи, спрятавшие солнце. И рука сама тянулась перехватить тонкое запястье, вытащить его обладателя из-за стола, прижать к себе, но… но нельзя, нельзя. Ренджи боялся окончательно сломить Киру… «Ты дурак, Абараи?» - одернул он сам себя. Уж кому-кому, а ему была известна сила, скрывавшаяся за хрупким внешним видом Киры. - «Просто признайся себе, ты боишься его реакции, боишься увидеть отвращение в его глазах». Ренджи не привыкать к дерзким поступкам на свой страх и риск, но не в этой ситуации. Лучше сохранить то, что есть, чем потом бесконечно сожалеть об ошибке и потерять друга. Но чувства имеют особенность брать верх над рассудком, и в один из дней неуемный темперамент красноволосого шинигами заставил его забыть обо всем.
Ренджи, оставив принесенные на подпись отчеты на столе, нашел Киру в маленькой комнате за кабинетом капитана. Тот, перебирая какие-то бумаги, наводил порядок на одной-единственной полке. Услышав шаги, Изуру обернулся, улыбнулся другу. И от этой искренней и солнечной улыбки внутри у Ренджи все перевернулось. Он не помнил, как пересек комнату и оказался возле Киры. Как притянул его к себе одной рукой, второй зарываясь в волосы на затылке. Как целовал его лицо и шею – жарко, страстно. Только когда тонкие пальцы Изуру с силой сжали его плечи, к Ренджи пришло отрезвление. Он едва нашел в себе силы поднять глаза на Киру, в лице которого не было ни страха, ни отвращения – ничего из того, что так боялся увидеть Абарай. Но было что-то, чему он не мог найти объяснение. Словно сожаление и немой вопрос в глазах друга: «Ты действительно этого хочешь, Ренджи?» Конечно, он хотел – он мечтал об этом так давно и сейчас, сжимая в объятиях Киру, желал только одного – не останавливаться. Если только… сам Изуру не остановит его.
- Кира… Кира, позволь мне, - глухо шептал Ренджи, прижимаясь щекой к золотистым волосам, вдыхая их запах. Что еще сказать? Теперь, когда все стало очевидно. – Я буду осторожен… только…
Он не знал, что «только», но Изуру, кажется и не ждал от него объяснений, расслабившись в его руках, своим молчанием позволив ему продолжить.
А дальше… Дальше хорошо, невероятно хорошо. Одежда брошена тут же, рядом, и ничто не мешает лейтенанту шестого чувствовать Изуру кожей. Кира такой светлый, кажется даже, прозрачный – резкий контраст с загорелым, покрытым татуировками, телом Ренджи. Изуру так чутко и отзывчиво реагировал на каждое прикосновение, что не было никакой возможности сдерживать себя дольше. На долю секунды, где-то на краю сознания мелькнула мысль о том, как неожиданно искушен оказался Кира – не было в нем ни смущения, ни ненужного сейчас стыда. И это нравилось Ренджи, хотя легкое неприятное удивление иглой кольнуло где-то глубоко в груди. Но разве можно было о чем-то думать сейчас, когда рядом с ним был тот, чьи ответные ласки заставляли забыть обо всем.
…Понимание пришло внезапно. По тому, как Кира сразу нашел нужный ритм, как подавался бедрами навстречу, как дарил наслаждение в ответ - Ренджи понял все в одно мгновение, и злость вспыхнула сразу же. На себя – за глупые надежды и желания, на Ичимару – за то, что научил Изуру всему, на Киру – за то, что он был так раскован сейчас, что он всего лишь уступил его желанию. Кровь шумела в голове, и в висках стучало только одно: «Чертов лис, чертов лис».
Абарай двигался резко, даже слишком, словно желая отыграться за такую, как ему казалось, насмешку над собой. Но ему не позволили совершить ошибку:
- Ренджи… Ренджи, - тихо позвал Кира, его теплые ладони скользили по спине, лопаткам, поглаживая, несильно сжимая кожу. Абарай посмотрел на него, и увидел в потемневших голубых глазах все, что ему было нужно: Изуру был открыт, правдив в том, что происходило между ними сейчас. Злость? Он разберется с ней позже. Тонкие, сильные ноги Изуру скрестились за его спиной и последние мысли и сомнения оставили Ренджи…
Уже потом, когда вернулась возможность спокойно дышать, Ренджи не удержался: приподнявшись на локте, посмотрел в лицо Кире:
- Все-таки попался лису, да? – горечь звучала в его голосе. Изуру не отвечал, но и не прятал взгляд. Лейтенант шестого внезапно вспомнил, как светлели глаза Киры, как он сжимал губы и упорно молчал, слыша угрозы, упреки и проклятья в адрес Ичимару, а сам ни единым словом, ни разу… это ведь не просто преданность лейтенанта, подумалось Ренджи, как он мог не заметить этого раньше?
Абараи сел спиной к Кире, потянувшись за своей одеждой.
- Ренджи, - пальцы Изуру повторили линию татуировки на его плече. – Не думай, что это было…
- Знаю, - прервал его Абарай, и добавил уже мягче. – Я знаю, Кира.
Уже на выходе возле фусума, слегка обернувшись, спросил:
- Значит, будешь ждать?
Кира сидел, прислонившись спиной к стене, и ответил одним взглядом.
Ренджи шел к своему отряду, думая о том, что между ними все изменилось навсегда. Его мысли были слишком отчаянны, и обида на Киру и Ичимару захлестнула с головой, не давая возможности разобраться в своих истинных чувствах. Поглощенный переживаниями, он прошел мимо своего капитана, даже не заметив его. Кучики-тайчо озадаченно посмотрел ему вслед, и на следующий день в офисе исподволь наблюдал за своим непривычно тихим лейтенантом и не делал ему замечаний, видя, как в очередной раз Абарай забывает о бумагах и делах. А Ренджи чувствовал, что обида уходит. Он, наверное, никогда не сможет до конца понять того, что открылось ему вчера. Но он уже принял такого Киру и знал, что делать дальше. Он просто будет рядом, он придет на помощь, если будет нужно, он… отпустит.
Изуру оставшись один, сидел, прикрыв глаза. Великодушный Ренджи, разве он сможет долго злиться? Он поймет его позже. Вернее, будет думать, что понял.
Дело не в том, что невозможно было забыть происходившее за закрытыми фусума, под защитой кеккая. Сильное, худое, гибкое тело. Тонкие, нежные пальцы. Хрипловатый голос, потерявший свою насмешливость, тихо шепчущий ему на ухо безумные признания. Сводящие с ума неторопливые, изнурительные ласки, когда каждое прикосновение, каждый поцелуй находят отклик в тебе самом.
Даже если бы Кира смог заставить себя забыть все это, осталось бы то, что забывать он не хотел. То, что помнил всегда. Время, принадлежавшее только им, нежность во взгляде капитана и тихий, глубокий голос: «Я вернусь, Изуру».