Bleach © Kubo Tite, фанфик © Himery

[crystalsphere79]

Название: без названия
Автор: Himery
Бета: нет
Дисклеймер: отказ
Пейринг: Гин/Изуру
Рейтинг: R
Перупреждение: ООС

В кабинете третьего отряда понемногу темнеет. Лейтенант зажигает лампы и смотрит в спину капитана, стоящего возле полок с отчетами. Плечи чуть опущены, голова склонена к бумагам и в одной этой позе столько усталости и незащищенности. Но Кира знает, как обманчиво это впечатление, как в любой момент молниеносной лентой взметнется Шинсо. Изуру старается вспоминать об этом почаще, особенно в такие минуты: когда становится почти непреодолимым желание обнять тайчо и сказать те самые слова, которые он уже давно признал для себя. Его любовь к капитану очевидна, но пока слова не сказаны и в этом его спасение. Кира уверен, что после признания единственное, что его ждет - насмешка и потеря интереса к нему со стороны тайчо. Поэтому он старается не давать повода Ичимару усомниться в том, что все происходящее между ними — только его подчинение капитану. И Кирина отзывчивость это только желание не разочаровать капитана, конечно. Но скрывать свои чувства с каждым разом становится все сложнее и сложнее и Кира думает, что скоро эта ноша станет слишком тяжелой для него. Он знает о многих планах Ичимару, он предан ему бесконечно. Но все это не имеет отношения к тому моменту, когда лейтенант остается в комнате тайчо и делит с ним его футон. Здесь другие правила.
Ичимару непредсказуем. Вот и сейчас, отдавая ему бумаги, Кира понимает, что сегодня он останется здесь. Пальцы Гина перехватывают его запястье, несильно сжимают и уже от одного этого сладкая дрожь проходит по телу лейтенанта.
Всегдашняя строгость Изуру исчезает в комнате капитана. Никакой ложной скромности и стыда не остается. Кира гнется в руках Гина, открывается навстречу прикосновениям и поцелуям, наслаждаясь каждым мгновением.
Ичимару нарочно медлит. Ему нравится наблюдать за тем, как сдержанность Изуру уступает место страсти, такой неожиданной и потому еще более притягательной. Как темнеют голубые глаза, становясь темно-синими, почти черными. Капитан никогда не спешит, предпочитая медленно сводить с ума своего лейтенанта.
Кира еще может себя контролировать, когда Гин легкими поцелуями касается золотистой кожи, когда неспешными ласками доводит его до полного расслабления, когда медленно входит, прижимаясь горячим телом. Но когда движения капитана становятся более резкими и глубокими, когда в такт им он покусывает шею лейтенанта — выдержка Изуру изменяет ему. Он негромко вскрикивает, притягивая ближе к себе Ичимару, обнимая его, щедро делясь теплом. Лейтенант не должен делать того, о чем пожалеет, поэтому вместо слов — объятия и прикосновения, они говорят за него. Капитан так близко сейчас и Изуру теряет самого себя в этом сладком омуте. Он чувствует последние толчки Гина, выгибается навстречу, цепляясь за его плечи. Ичимару редко позволяет себе проявлять эмоции, поэтому когда над ухом лейтенанта раздается негромким, хриплым шепотом сказанное и повторяемое раз за разом: «Изуру...», Кира чудом не произносит запрещенные слова. Спасает то, что времени для слов просто не остается, потому что уже так близко... После, единственное, что позволяет себе Кира — легко перебирать пальцами непослушные серебряные пряди или взяв руку капитана, нежно коснуться поцелуем запястья и открытой ладони. Молча. И почему-то в такие моменты он не чувствует смущения, под слегка насмешливым взглядом капитана.
Кира всегда чутко улавливает настроение тайчо: когда нужно уйти, а когда можно остаться. Тем не менее, правила никто не отменял и он делает движение, начинает собираться.
- Изуру, - насмешливо раздается за спиной. - Не так быстро.
Кира оборачивается с сияющими глазами и тонкие руки опрокидывают его обратно на футон. «Упрямец! Так нравиться сдерживаться? Я это исправлю».

Даже в Сейрейтее время не стоит на месте. Когда в один из дней они возвращаются с тренировки и до расположения отряда остается совсем немного, Ичимару останавливается и внимательно смотрит на Киру:
- Завтра все начнется, Изуру. Ты готов? - он знает ответ, но не желает сопротивляться внезапно возникшему желанию еще немного продлить этот вечер. Кира коротко кивает. Внезапно ладонь Ичимару ложится на затылок лейтенанта. Он нежно перебирает золотистые пряди и сделав шаг, прижимает Изуру к себе, на мгновение расслабившись, словно позволив себе что-то...
Если бы не осознание того, что завтра все изменится; если бы не сдерживаемые так долго собственные чувства; если бы не эта редкая и внезапная нежность капитана — возможно, Кира смог бы остановиться. Но «если» слишком много... И Изуру сдается разом, со всеми кораблями:
- Я люблю вас, Ичимару-тайчо, - негромко, но так, словно у него есть право говорить подобное. - Я люблю вас.
Капитан замирает, прижимается губами к виску Киры, чувствуя как часто бьется пульс под нежной кожей. Минуту назад лейтенанта окружали привычные звуки: отдаленный гул в казармах, шелест листвы в кронах деревьев и травы под ногами. Сейчас же все исчезает, время останавливается и эта оглушающая тишина кажется самым страшным из того, что слышал в своей жизни фукутайчо...
- Зря, Изуру... Правда, зря, - слова звучат мягко. Капитан слегка отстраняется, проводит тонкими пальцами по щеке Киры, неотрывно глядя ему в глаза. - Осмелишься ли ты, повторить это когда все закончится?
Ответа Ичимару не ждет. Он резко разворачивается и белое хаори разрезав воздух стремительно удаляется. Мир понемногу возвращается к своему привычному состоянию и ответ у Киры только один: «Если вы захотите это услышать, тайчо...»