© Koukei Kojima

Превью, автор Koukei Kojima, взято в Кладовке

@темы: Красота, Япония, © Kojima Koukei, Зима, Рисунки, Левконоя

---

Примерка парика Гокудеры. Нужно ещё дофига всего>

+2

Нравится цвет


Отражение в зеркале

@темы: Реборн, Гокудера

---

Его голос *_____*

Отсюда

@темы: Гениальное, Музыка

---

Парик для Гокудеры пришёл

---

Битва Персонажей. Команда Айзена Соуске. Тема мистика

Название: Дорога из жёлтого кирпича
Команда:  Aizen Sousuke Team 2013
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг/Персонажи: Айзен, Гин
Размер: 1 511 слов
Жанр: крэк, драма
Рейтинг: G
Дисклеймер: отказ
Предупреждения: Anshell, это еще не та сказка!


До момента вынесения приговора Соуске не произносит ни слова. Молчит, смотрит на Совет Сорока Шести снисходительным взглядом и улыбается, как будто его абсолютно не волнует происходящее вокруг. Будто бы не он связан по рукам и ногам так, что даже не пошевелиться. Он, точно в насмешку, прикован к трону, — но его взгляда достаточно, чтобы заставить дрожать от страха прячущих лица за бумажными экранами.

Выносят приговор. Айзен считает секунды. Прикрывает глаза на пару мгновений, — и за это время в его сознании сменяются сотни картин: перед мысленным взглядом проходят недавние события.

— …Бывший капитан пятого отряда Айзен Соуске приговаривается к тюремному заключению на низшем уровне подземной тюрьмы. Срок — не менее тысячи восьмисот восьмидесяти лет.

Мельтешащие картинки останавливаются. Перед глазами застывает момент его поражения — исказившееся лицо, потрясённый взгляд и пронзающие грудь световые копья… Поразительно жалкое зрелище. Соуске морщится и открывает глаза.

— Как это… иронично, — выдыхает Айзен чуть хрипловато, словно не разговаривал слишком долго. И вновь спокойно улыбается, с прежним снисхождением позволяя избавить себя от возможности видеть и говорить. Усмехается: в конце концов, приводить судей в неистовство парой слов — смешно.

А срок заключения, увеличенный до двадцати тысяч лет, кажется и вовсе детским лепетом. На фоне вечности тысячелетия пройдут, как несколько минут…

* * *

Соуске только и делает, что рассматривает картинки — у него много времени и абсолютно некуда спешить. Он может лишь смотреть на то, что разворачивает перед мысленным взглядом память, следить за игрой собственного воображения. В полной темноте истаяло уже не одно столетие, и у Айзена попросту больше не осталось занятий — никаких новых впечатлений; зато давно ушедшее само навещает его с изрядным постоянством. Стоит только закрыть глаза… И Соуске закрывает — хотя бы потому, что так его прошлому проще к нему добраться. В кромешном мраке и из-под повязки он все равно не может ничего видеть, но когда глаза открыты, оно приходит неохотно.

— Ну здравствуй, Ками. Давно не виделись, — раздается прямо у Айзена над ухом, и он невольно вздыхает — неслышно, почти незаметно. — Как жизнь?

Если бы Айзен мог, он бы непременно рассмеялся, но вместо этого только привычно думает: «Здравствуй, Гин. Жаль, не могу поприветствовать тебя вслух. Впрочем, ты и так все слышишь…». Соуске не смущает то, что Ичимару читает его мысли — от этого он испытывает только глухое раздражение вкупе с желанием сжать пальцы на горле Гина. Знает, что, даже будь он свободен, не смог бы — пальцы просто сжали бы пустоту. Ведь все, кто приходит к Соуске, уже давно мертвы.

— Ты не очень-то дружелюбен, — замечает Гин, после чего усаживается к нему на колени, откидывая с лица спадающую прядь волос. Прикасается легко, аккуратно, почти нежно — но Айзена прошибает холодный пот. Где-то в сознании все еще живет понимание, что подобные вещи не нормальны. Впрочем, Соуске внутренне спокоен.

— Сказку тебе хочу рассказать. Помнишь, ты когда-то рассказывал? Пожалуй, мне хочется обсудить с тобой… Придумать ей другой конец…

— И чем тебя не устраивает старый? — интересуется Айзен. В отличие от Гина, он понятия не имеет, о чем тот сейчас думает и что затеял в очередной раз.

— Он кажется мне неполным. Закрой глаза…

Соуске улыбается и чуть сильнее смежает веки. В конце концов, что он потеряет, посмотрев очередную порцию мельтешащих картинок, порожденных воспаленным от скуки сознанием? А Ичимару между тем принимается за рассказ.

— Наверное, все должно было закончиться в тот момент, когда Лев, Страшила и Дровосек получили свое — но ведь это не так интересно, верно?.. — насмешливо выдыхает Гин. — И, предсказуемо, ничего тогда не закончилось. Лев, который вроде бы шел к волшебнику за храбростью, на самом деле до дрожи жаждал власти. Страшила, явившийся за мозгами, желал расстаться с прошлым. А Дровосек, которому от Гудвина нужно было сердце, хотел добиться справедливости. «И что же, вы остановитесь на этом? Вы прошли еще не всю дорогу из желтого кирпича — вы ведь не дошли до конца? Останетесь здесь или воспользуетесь тем, что получили, чтобы добиться желаемого?» — без сомнений, Лев умел говорить, умел завораживать своей речью. И Дровосек со Страшилой задумались: действительно, разве наличие ума и наличие сердца хоть как-то исполнило их желания? — переглянулись недоуменно, да и попросили Льва продолжить свою мысль. Лев в ответ только усмехнулся и демонстративно огладил пальцами края небольшого черного шара, выступавшего из груди: «Вот он — ключ к власти. Если вы пойдете со мной, то получите все, что желаете. Ты, Страшила, сможешь забыть свое прошлое — ведь как можно помнить, когда ломаешь его собственными руками? Ты построишь себе новую дорогу из желтого кирпича и сам приведешь ее к желаемому концу. А ты, Дровосек, так жаждущий справедливости: ты получишь ее, когда начнешь за нее сражаться. Я дам тебе такую возможность, если ты согласишься идти за мной. Если вы со Страшилой присягнете мне на верность… Я буду ждать вашего решения». Помнится, Страшила тогда еще подумал, что Лев стал чертовски хорош собой, когда горделиво расправил плечи и начал отдавать приказы. И с едва различимой насмешкой протянул в ответ: «Мягко стелешь, зараза… Не больно ли будет падать потом? Но я согласен». Дровосек вскоре тоже озвучил положительное решение. Беды ничто не предвещало. Пока что. Перевороты — они ведь штука такая, долгая, опасная… с ними осторожно нужно, — Гин беззвучно посмеивается, проводя ладонью по груди Соуске, и это прикосновение ощущается сквозь оковы. Айзен знает: Гин чувствует всего его. Чувствует, как тяжело он дышит. Айзен, в свою очередь, тоже чувствует — как Гин едва различимо улыбается, целуя в лоб. А после продолжает:

— Да только вот, несмотря на таланты Льва, план все-таки дал трещину. Сначала совсем незаметную, а потом — расколовшую все на осколки, — тысячи осколков, как от разбитого зеркала. Каждый кусочек что-то отражает, но искривляет, обезображивает… Так и Лев, ослепленный своей безграничной властью, не замечал поначалу того, как сходит с ума. Как слепнет, пытаясь разглядеть в каждом сообщнике врага, как ожидает удара в спину ото всех… Ходил в своих покоях туда-сюда, нервно мерил шагами комнату и настороженно глядел на приходящих. Не знал, что ответить, когда речь шла не о планах, всегда старался вывести на чистую воду. Дровосек покорно терпел, дожидаясь, когда хоть что-нибудь прояснится. Страшила же не хотел наблюдать, как правитель превращается в посмешище. И однажды получил приказ: «Когда мы развяжем последнюю войну, ты должен будешь меня убить. А если ты не выполнишь приказ — то я сам вспорю твое брюхо когтями… ты ведь не хочешь этого, правда, Страшила?». Говорил Лев обманчиво-ласково, и Страшила понял: лучше не спорить. И вопросов лучше тоже не задавать. А их было такое великое множество… Так обидно. Да только вот ведь незадача: все трое уже давно выстроили себе новую дорогу из желтого кирпича. Прямиком в Ад. Из затеи ничего не вышло — Лев навеки затерялся в своих иллюзиях и сошел с ума. Говорят, так и погиб где-то, разодрав себе горло когтями во время очередного приступа… Дровосеку совесть не позволила продолжать — он проиграл битву своему лучшему другу, поддавшись. В конце концов, он ведь хотел справедливости — а в итоге оказался простой пешкой, обычным жалким предателем… А Страшила… он не смог исполнить приказ — погиб от рук безумного Льва, щедро полив своей кровью пресловутые желтые кирпичи. Не достроив совсем немного. Понимаешь, какая ирония?

Гин умолкает. Прислушивается к дыханию Айзена и тяжело дышит сам. Айзен это дыхание не слышит, но чувствует. И улыбается Гин все так же насмешливо.

«Зачем ты это все говоришь?» — интересуется Соуске, правда, подозревая, что ответа на свой вопрос не получит. И оказывается прав.

— Разве ты этого хотел? Прозябать вечность в тюрьме, с каждым днем теряя рассудок, м? — пропустив мимо ушей вопрос, продолжает Гин как ни в чем ни бывало. — Впрочем, должно же все это когда-нибудь закончиться. А мне интересно, как именно закончится твоя история, Соуске. Мне кажется, что будет очень занятно, если случится какая-нибудь очередная глупость, и судьба столкнет нас снова, когда мы будем уже не теми, кем были раньше… и кем являемся сейчас. Не факт даже, что будем помнить друг друга… Впрочем, что-то я отвлекся от сказки. Доброй ночи, Владыка — сейчас я, пожалуй, вынужден откланяться.

Гин умолкает. Переводит сбившееся дыхание, еще раз целует Айзена в лоб и чего исчезает, будто его и не было. Тишина отдается в ушах выматывающим душу звоном. От воспоминаний о легких прикосновениях ещё долго бросает в жар.

Ичимару возвращается неожиданно скоро. Уже через несколько часов Соуске, только было пришедший в себя, вновь напрягается от ощущения чужого присутствия в камере. Почти неразличимо вздрагивает, когда Гин прикасается к нему.

— Я тут немного подумал… Я хочу забрать тебя с собой, — пригладив волосы Айзена нарочито небрежным жестом, заявляет Ичимару. Соуске чувствует его широкую, почти победоносную улыбку, — я таким образом избавлюсь от одиночества – а ты, в свою очередь, избавишься от перспективы вскоре совсем потерять рассудок.

— И как ты себе это представляешь? Гин, ты — моя воспаленная фантазия. Тебя больше не существует. Как ты вообще можешь что-либо сделать? — Соуске и вовсе бы рассмеялся вслух, если бы мог. Впрочем, Ичимару и так знает, что ему смешно. Этого достаточно.

— А я и не могу — ты можешь. Хоугиоку может. Например, избавить тебя от необходимости сходить с ума в этой тюрьме.

Айзен не отвечает, раздумывая над словами Ичимару, и едва различимо вздыхает с облегчением — думать, когда Гин вновь исчезает, становится значительно легче.

* * *

Своенравный черный шар опять понял все по-своему. Но желание Айзена действительно исполнил — только не совсем так, как тот предполагал. Поэтому Гин, незримо наблюдавший за всем со стороны, усмехался: Соуске очень удивится, очнувшись...

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, Айзен Соуске, БПерс, Фанфики, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Айзена Соуске. Тема мистика, перевод

Название: Маски
Команда:  Aizen Sousuke Team 2013
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг/Персонажи: Айзен, Кьока Суйгецу
Размер: 1 568 слов
Жанр: драма, психодел, хоррор
Рейтинг: G
Размер оригинала: 2 019 слов
Ссылка на оригинал: www.fanfiction.net/s/8695468/1/Masks
Разрешение на перевод: запрос отправлен
Дисклеймер: отказ


Кьока Суйгетсу никогда не показывала своего лица, каждый раз представая перед Айзеном в новой маске. Редко можно было увидеть, чтобы какую-нибудь из них она надела повторно. Некоторые из масок были просто белыми лицами, с нарисованными улыбками или нахмуренными бровями. Другие — традиционными: например, в своей коллекции масок Но она расхаживала на протяжении трех лет, чередуя и слегка изменяя их. Иные маски отличались от живых человеческих лиц только полной своей неподвижностью, навсегда застывшими выражениями. Остальные были фантастическими образами. Все, что только могло представить самое изощренное воображение.

Маски были единственной ее запоминающейся чертой. Простое, ни о чем не говорящее кимоно. Средний рост, среднее телосложение. Ничем не примечательный голос. Поставь ее среди других занпакто — померкнет в их тени. Айзен даже разочаровался, когда впервые ее увидел. Но это чувство отступило, стоило ему получше узнать ее. И себя.

При первой встрече он попросил ее показать лицо. «Которое из лиц?» — последовал насмешливый ответ. Он понял только то, что никогда не увидит ее без маски. Слишком был молод.

От него она потребовала доказательств. Того, что достаточно силен, что достоин. И спросила, к чему он стремится. Он ответил на редкость честно: «Став самым сильным, я хочу править». Она кивнула одобрительно и продолжила свои испытания. Он справился со всеми и заслужил ее признание.

Его внутренний мир был сотворен из зеркал. Одно из них, огромное, тянулось во все стороны над их головами, с пугающей четкостью отражая все лежащее под ним. Это небо ему не нравилось, хотя он никогда не мог объяснить, почему. Земля под ногами тоже была зеркалом. Первое время ему казалось, что оно ничем не отличается от того, что простирается над головой. Но, оказавшись в этом мире в расстроенных чувствах, он заметил разницу. Оказалось, что это бескрайнее море. Оно оставалось гладким, пока он был спокоен. Но стоило дать волю эмоциям, как начинался шторм. Яростно вскидывались к небесам высокие волны из осколков серебряного стекла.

Ему всегда было интересно, почему именно зеркала. И что чувствует Кьока Суйгетсу, находясь среди них. Сначала он было решил, что причина в тщеславии. Черта, нередкая среди занпакто и шинигами. Но, наблюдая, как ломаются и искажаются отражения в волнах, пришел к выводу, что ни одно самолюбивое существо не стало бы такого терпеть. В его памяти навсегда отпечаталась одна картина. На ней была маска, выражающая глубочайшую сердечность и дружелюбие. А в зеркале за ее спиной отражался демон. Нежная улыбка на красивом лице превратилась в острозубый оскал на уродливой морде. И хищный взгляд потустороннего существа еще долго преследовал его.

Масок и лиц у нее было столько же, сколько звезд во Вселенной. Он знал, что она тщательно подбирает маски к каждой встрече, придавая им особый смысл. В самый первый раз она облачилась в белую, словно кость, маску с приветливо улыбающимся лицом, нарисованным тонкими черными линиями. Эта и подобные ей были символами сочувствия и соучастия. В таких масках она любила поговорить о себе. И он предположил, что ее истинное лицо походит на эти маски.

Маски Но олицетворяли грусть, гнев или серьезные намерения. Впервые такую она надела, когда вместо него повышение получил другой шинигами. И хотя Айзен на тот момент только месяц пробыл в отряде, а его соперник был ветераном многих сражений, ее огорчила мысль, что, несмотря на все свои способности и таланты, он не добьется подобающего положения в Сообществе душ.

Реалистичные человеческие маски она надевала без особых поводов. В таких она предпочитала обсуждать его потенциал, развивая мысль, что никто, наделенный подобной силой, не должен быть скован пустыми законами сомнительных лидеров. Шептала о том, как легко можно захватить власть, одолев ни на что не годных капитанов. А после переделать мир так, как ему заблагорассудится: «Мы можем властвовать. Мы можем стать могущественней всех. Только подумай об этом, Соуске. Подумай о величии, которое нас ждет!».

Маски фантастических существ, разноцветные, украшенные бисером и перьями, отображали самые разные эмоции и мотивы. Понять их было нелегко. Чаще всего они олицетворяли радость, счастье или триумф. Одной из них она приветствовала новоявленного капитана. Перед взором явилось колоссальное творение, невозможное ни в одном из миров. Он уже не мог воспроизвести этот образ в памяти, но помнил, что тогда его буквально опустошило, вырвало из круговорота торопливых мыслей и взбесившихся чувств.

Металлические маски, большей частью серебряные, сопровождали его в часы продумывания стратегий, разработки пошаговых планов. Стоило кому-нибудь перейти ему дорогу, как Кьока Суйгетсу представала перед ним, сияя полированной поверхностью металла. И он пересказывал ей свои идеи. Она слушала — и если перебивала, то только для того, чтобы призвать к терпению. «Дождись идеально подходящего момента. Победа станет еще слаще».

Одну маску он запомнил особенно ярко. Совершенно черную, из бархата и шелка, расшитого черным янтарем. Он знал, что это — ярость. И эту маску она надевала дважды. Для любого другого шинигами раздор с собственным занпакто закончился бы блокировкой сил. Но Кьока Суйгетсу слишком гордилась их общей мощью, и потому предпочла лишить его удовольствия общения с собой. Молчать она умела выразительно и долго.

«Я не склоняюсь ни перед кем. Не смей и ты», — услышал он, только став лейтенантом. Пройдя через все унижения, через которые мерзко ухмыляющийся капитан вздумал его провести. Она снизошла до ответа, только когда он изложил ей подробный план мести. Отмщение возвысило его и в ранге, и в ее требовательных глазах.

В тот раз гнев был оправдан. Он и сам на себя злился — за то, что едва удавалось сдерживать бушующую внутри ярость. Любой, дав себе труд приглядеться, смог бы разгадать его истинную натуру. Чем именно он прогневал ее во второй раз, осталось загадкой.

— Тобиумэ была верной. Только верной и никакой больше.
Он смотрел на нее и не мог понять, почему ее так расстроила история с Хинамори:
— Все прошло по плану, а ты беспокоишься о таких мелочах?

— Это не было необходимостью. Наши планы едва не пошли прахом.
Она упрямо не смотрела на него, сосредоточив взгляд на точке за его левым плечом.

— Всего лишь жалость. Она сумеет умереть и без нас.

— Но она не сломалась. И я сомневаюсь, что теперь сломается.
Этими словами их диалог прервался до тех пор, пока он, устав от молчаливого неодобрения, не вынудил её содействовать в укрощении Хогиоку.

После этого случая она надевала только зеркальную маску. Но ему было все равно, что это значит.
Однажды он пришел поделиться своими мыслями об Эспаде. Он стравливал их друг с другом, опираясь на их собственные инстинкты и желание угодить «капризному» господину. Избавлялся от слабых руками сильных, тем самым делая последних еще сильнее. Она молчала, пока он не покончил с объяснениями. А после сказала:
— Мы желали власти, чтобы управлять. Мне стоило спросить тогда, для чего нам это нужно, — она произнесла это, глядя на него в упор, очень напряженно.

— Для еще большей власти. Нужны ли мне иные причины? — отмахнулся он и продолжил повествовать о том, как ловко задействует в своей схеме девчонку из мира живых.

В последнюю их встречу на ней была почти гладкая костяная маска с едва уловимыми чертами проступающего на поверхности лица. Мир, созданный из зеркал, рассыпался на мелкие осколки под давлением поселившейся в нем густой тьмы. Она стояла на коленях, опираясь на руки. Обломки мира впивались в ее тело. Кимоно покрывалось кровавыми пятнами. Она умоляла его отречься от Хогиоку. Уверяла, что их собственной силы хватит, чтобы разбить Сейретей, что камень им не нужен. Он выслушал ее равнодушно, давая понять, что без «камня» им не одолеть Короля.

— Тогда, может быть, нам и не стоит… — произнесла она тихо, отчаянно. И это был тот самый момент слабости, которого он ждал. Он смотрел на нее сверху вниз. Влияние Хогиоку ощущалось почти что физически, словно щупальца, оплетающие ее с ног до головы, готовые вот-вот раздавить.

— Разве не ты внушала мне, что мы сможем получить все, что только решимся себе позволить? Не предлагаешь ли ты вновь начать притворяться, что мы ничтожества? Ты противоречишь сама себе, моя дорогая, — с теплейшей улыбкой в голосе и ледяным взглядом ответил он.

— Я говорила о том, чего мы сможем достичь свой собственной силой, но эта… вещь. У нее нет души. И… - она опустила глаза, а он усмехнулся тому, насколько жалкой она может стать. — Не такой силы мы желали, не для такой власти.

— Вот как? Теперь ты смеешь решать за меня?
Айзен был недоволен услышанным. Он окинул ее изучающим взглядом, впервые за многие годы. Она была меньше, чем ему когда-либо казалось. Ее руки и ноги были в крови. Она выглядела изможденной и истощавшей, а тень Хогиоку словно покрывала ее тело синяками. Только маска выглядела здоровой. Маска…

Взглянув на нее, он испытал прежнее желание — увидеть таинственное лицо. Нагнулся, легко коснулся кончиками пальцев ее подбородка, повлек вверх, заставляя подняться на ноги.

— Я думал, что ты часть меня. Но я ни перед кем не склоняюсь, — бросил он ей в лицо. В ответ она задрожала.

Он продолжал рассматривать ее. На костяной маске не было ни молнии, ни ленты, ни застежки, которые бывали на других ее масках. Эта же словно обволакивала голову, стягивая скулы. Словно толстый слой белой краски, под которым исчезали почти все черты. Он медленно провел ладонью по ее шее, запустил пальцы в щель между "краской" и кожей.

— Мне всегда было любопытно, как ты выглядишь на самом деле. Думаю, это станет достаточным наказанием.
Второй рукой он подцепил маску с другой стороны и приготовился сорвать ее.

Ее реакция была воодушевляющей.
— Нет, Соуске, прошу! Пожалуйста, прости! Только не…

Вдоволь насладившись ее страданием и страхом, он проигнорировал мольбы. И медленно, растягивая удовольствие, стянул с лица маску.

Какое разочарование. Лицо Кьоки Суйгетсу оказалось таким же невзрачным, как и все остальное, что только было в ней. Даже искаженное агонией и ужасом, оно оставалось пресным. Он отстраненно наблюдал, как она рассыпается, умирая. Когда последние частицы развеяло ветром, он повернулся в сторону Хогиоку и сказал:
— Она была недостойна меня. Докажи, что ты подходишь мне больше.

Но, в отличие от погибшей женщины, камень не мог ему ответить.

@темы: Фестовое, Bleach © Kubo Tite, Айзен Соуске, БПерс, Фанфики, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Абарая Ренджи. Тема 2: мистика

Название: Вступительный экзамен
Переводчик:  Abarai Renji Team
Оригинал: Entrance Exam by junko (цикл 'Tails' of Zabimaru)
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг/Персонажи: Ренджи, Рукия, Кёраку, Онабара
Размер: 2314 слов в оригинале
Жанр: мистика, повседневность, АУ
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: После довольно невнятного ответа на вступительном экзамене в Академию Ренджи задает вопрос, которого от него никто не ожидал.
Примечания: АУ по отношению к канону - по версии автора, Ренджи слышал свой занпакто еще до поступления в Академию


Вступительный экзамен наконец-то закончился. После углубленного последнего уровня Ренджи чувствовал себя измученным, опустошенным и, самое ужасное, он был почти уверен, что провалился. Выражение лиц экзаменаторов было сложно прочесть, но, если подумать, они выглядели крайне разочарованными.
"Ладно, — подумал он со вздохом. — Рукия всегда была способнее меня."
— У вас есть к нам вопросы? — спросил глава экзаменационной комиссии таким скучающим тоном, словно ожидал услышать привычное "нет"; этот формальный последний вопрос был просто прелюдией к фразе "спасибо за потраченное время, мы будем держать вас в курсе" и грохоту захлопывающейся двери, которая закроет от Ренджи его будущее и навсегда разлучит с Рукией.
— Вообще-то есть, — сказал Ренджи. — Кто такой Забимару?
Скучающее выражение глаз экзаменатора мгновенно сменилось изумлением:
— Что, простите?
— Вы, ребята, эксперты по духовной энергии и всей этой фигне, так? Ну так скажите мне, может, я с ума схожу? — Ренджи смущенно почесал в затылке, но решил наконец выяснить, что за демон его преследует. — С первой ночи в Академии я стал слышать его голос... э-э... голоса. Они зовут меня по имени.
По правде говоря, это началось гораздо раньше. С того момента, как Рукия сказала, что они станут шинигами, он начал чувствовать это — непонятную тягу, какой-то мистический зов. Поначалу он был смутным, неясным — просто легкое ощущение, трепетавшее где-то на краю сознания, проникавшее в сны. С тех пор, как он впервые ступил ногой в кампус Академии, голоса стали четче и ближе — Ренджи целый день слышал их и каждый раз подпрыгивал от неожиданности, оборачивался, словно ожидая увидеть за плечом лицо старого друга.
Только вот он прибыл в Академию с одним-единственным другом — Рукией. Так кто же еще это мог быть? Кем был Забимару?
Он натолкнулся на пустой взгляд экзаменатора и подумал, что сказал слишком много. Какого хрена он решил, что это что-то изменит? Какой-то мелкий воришка из Инузури болтает о голосах в голове! Сейчас они вызовут Карательный Отряд и его арестуют. И проведет он остаток своих дней в темной сырой камере, одетый в полосатую робу и бормочущий что-то о воображаемом друге...
— Послушайте, не обращайте внимания, — сказал он с нервным смешком. — Забудьте, что я сказал. Я сам найду выход и уберусь отсюда.
— Нет, — сурово ответил экзаменатор. — Подождите за дверью.
"О, черт."

#

Когда дверь наконец-то снова открылась, Ренджи внимательно оглядел того, кто вышел к нему. Он, конечно, ожидал увидеть шинигами — но сразу капитана? Последний к тому же был одет в ярко-розовое кимоно поверх хаори и широко улыбался. "Если этот парень из Карательного Отряда, то ему следовало бы выглядеть пострашнее."
Хотя капитан был поразительно высоким, как минимум на дюйм-два выше самого Ренджи, а в его походке сквозила плавная грация, создающая обманчивое впечатление расслабленности.
А еще при нем была парочка демонов.
Ренджи попятился, капитан шагнул вперед.
С любопытством наклонив голову, он приподнял край дорожной соломенной шляпы, изучая Ренджи своими приятными серыми глазами.
— Так-так, — сказал он, улыбнувшись в ответ на нервную реакцию Ренджи. — Нечего бояться, юноша. Я — капитан Шунсуй Кёраку.
И хотя было ясно, что капитан гораздо сильнее, чем хочет показаться, сам Кёраку не так пугал Ренджи, как парочка мечей, заткнутых за капитанский оби.
— Э-э... рад знакомству с вами, господин капитан, — пробормотал Ренджи, не в силах отвести взгляд от лезвий и сдерживая неосознанный порыв отступить назад. — Но... кто она такая?
— Она?! Хо, да ты очень даже неплох! — Кёраку похлопал себя по поясу между двух клинков. — Эту своевольную маленькую дьяволицу зовут Катен Кьёкоцу.
Ренджи не был уверен, к кому ему следует обращаться с вопросом, и потому спросил у мечей:
— Может быть, достопочтенная госпожа Катен Кьёкоцу знает моего Забимару?
Кёраку на секунду нахмурил брови. Он долго смотрел на Ренджи, потом утвердительно кивнул:
— Думаю, она может его знать.
— А может она сказать ему, чтобы он оставил меня в покое?
— Нет, мой бедный мальчик, этого она сделать не может, и, боюсь, никто другой тоже, — дружески улыбнулся Кёраку. — Однако, поскольку ты теперь здесь, возможно твой друг станет терпеливее и будет ожидать вашего воссоединения более спокойно.
Ренджи кивнул, хотя у него было стойкое ощущение, что Забимару не мог быть ни терпеливым, ни спокойным типом.
— Так... я его увижу?
— Думаю, да, — снова улыбнулся Кёраку.
— Когда?
— Ну-у... — капитан пожал плечами, будто извиняясь. — Обычно занпакто получают при выпуске.
Как долго это продлится? Ведь он еще даже не был официально принят в Академию... или был?
— Тебе следует постараться поскорее стать выпускником, не так ли? — Кёраку вдруг заговорил тепло, почти по-отечески. — Ведь твой друг расстроится, если ты заставишь его ждать слишком долго. Так что тебе придется выкладываться по полной и тяжко трудиться. Не разочаруй его!
— Да, господин капитан! — согласился Ренджи автоматически.
Кёраку повернулся, чтобы уйти, кимоно и хаори завернулись вокруг него цветным водоворотом.
— Но, господин капитан! — выпалил Ренджи, остановив того в двери. — Вы зовете Забимару моим другом, только... ну... я почти уверен, что он — демон.
— И? — рука Кёраку задержалась на косяке двери, и капитан удивленно вскинул брови.
— И... — Ренджи смог расслышать предупреждающее рычание Катен Кьёкоцу. — И... нет, ничего. Я сделаю все, чтобы он мной гордился.
— Я в этом не сомневаюсь, юноша. Я в этом не сомневаюсь...

#

Кёраку забрел в кабинет главы Академии Генгоро Онабары, не обращая никакого внимания на возмущенные протесты замученного работой секретаря, и с драматическим вздохом уселся на пол.
— Ах, господин Генгоро, — сказал он с сожалением. — Мне ужасно жаль. Боюсь, что я вот-вот превышу свои полномочия.
Генгоро, склонивший голову над каким-то листком, слегка вздрогнул от звука его голоса:
— А, капитан Кёраку! Что... что вы здесь делаете? У нас с вами назначена встреча?
— Нет, но, тем не менее, нам нужно поговорить, — ответил Кёраку. Скользнув к загроможденному бюро, он отставил на книжную полку чайный прибор и одним едва заметным движением выудил глиняный кувшинчик из-за пачки манускриптов. — Конечно, только после чашечки саке, тогда и беседовать будет приятнее, согласны?
— Саке? Да ведь еще даже не обед!
— Вот именно! — подтвердил Кёраку, ослепительно улыбаясь и доставая бутылочку и чашки. Он снова уселся напротив ректора и открыл бутылку. — Превосходный момент, чтобы выпить и поговорить о моем спонсировании одного молодого человека из Инузури, который, несмотря на весьма посредственные баллы за вступительный экзамен, будет зачислен в продвинутый класс.
— Что? — Онабара явно не успевал проследить за мыслью капитана Кёраку. Он поскреб лысеющую макушку. — Кого?
— Ренджи Абарая, здорового молодого оболтуса, который приплясывает у приоткрытой двери, глядя на свой занпакто, — Кёраку сделал большой глоток саке. — Ну, по крайней мере, я полностью уверен, что он говорил именно о нем; я предполагаю, что этот парень может быть сумасшедшим, однако фраза про "достопочтенную госпожу Катен Кьёкоцу" действительно имела место. О, этой лисе понравилось такое обращение!
Онабара в ответ на смешок капитана смущенно моргнул. После долгой паузы главный инструктор спросил неуверенно:
— Вы, кажется, сказали что-то о спонсорстве?
"Доверь чиновнику полировать монету", — подумал Кёраку с лукавой усмешкой.
— Да, я намереваюсь взять на себя расходы господина Ренджи — комнату, стол, форму, учебники, репетиторов, если понадобится... — все это строго анонимно, разумеется.
— О, конечно, это можно легко устроить, но почему вы говорите об этом со мной? Для этого есть специальные бланки, секретарь мог бы вам показать...
— Вам следует выпить, — сказал Кёраку, протягивая ректору наполненную чашку. — Это невежливо — заставлять меня пить одного.
— О! Ну, хорошо, — Онабара взял чашку и пригубил саке.
— Видите ли, я прошу вас об услуге, господин Генгоро. Я хочу продвинуть этого парня. Его кидо... ну, откровенно говоря, оно просто жалкое. Судя по словам преподавателей, ему повезло, что он не взорвал всю площадь — настолько его способности случайны и нестабильны. Реяцу у него, несомненно, довольно сносная, но в остальном чисто формально он ничем не выделяется.
— Я не могу этого сделать, — Онабара с силой опустил чашку на стол. — Строгий отбор достойных кандидатов — главный принцип Академии. Я не могу продвинуть ни одного студента, который этого не заслуживает. В противном случае половина знатных домов в Сообществе Душ оплачивала бы своим наследникам капитанские должности.
— Разумеется, — Кёраку согласно кивнул. — Этот мальчик заслуживает того, чтобы его приняли в элитный класс.
— Но вы же сами только что сказали...
Кёраку вздохнул. Прикрыв глаза полями шляпы, он сделал еще один большой глоток.
— Да, да, все это верно, к сожалению. Мой дорогой господин Ренджи с трудом прошел традиционные тесты на вступительном экзамене. Но... Помните ли вы, как раньше обычная душа становилась шинигами? До того, как Старик Яма основал это место, вашу Академию, со всеми этими правилами, предписаниями, тестами и инструкциями?
Онабара нахмурил брови:
— Конечно. В те времена все было просто. Занпакто выбирал своего шинигами. Он звал его или ее за собой. Иногда звал с очень большого расстояния — и шинигами приходил.
— Совершенно верно! — ликуя, воскликнул Кёраку. — Теперь вы понимаете, почему господин Ренджи должен попасть в элитный класс!
Онабара нахмурился еще сильнее. Он задумчиво глотнул из чашки и уставился на нее, словно удивляясь, что это саке, а не чай. Покачав головой, он спросил:
— Вы предполагаете, что этот ваш парень — своего рода атавизм? Шинигами от природы?
Кёраку, приподняв шляпу, заглянул в глаза Онабары:
— Я вам скажу, что если вы сегодня отправите его в большой зал, он не только призовет свой занпакто, он сможет позвать его по имени.
— Это невозможно!
— Разумеется, но это так! — засмеялся Кёраку.
— В это сложно поверить, — сказал ректор, перекладывая бумаги на загроможденном столе и одновременно пытаясь привести в порядок свои мысли. — Таких "природных" шинигами не было уже несколько веков, если не тысячелетий. Даже самым одаренным нашим студентам приходится подчинять свой занпакто обычным способом. Откуда вы знаете, кто этот парень на самом деле? Из Инузури, вы сказали? Как вы можете знать, не мошенничает ли он, чтобы попасть в Академию?
— Может быть, он и мошенник, — пожал плечами Кёраку. — В таком случае, он очень талантливый и убедительный шарлатан. Мне показалось, что он искренне удивился и немного испугался Катен Кьёкоцу, в которой он не только мгновенно опознал живое существо женского пола, но и сумел выказать ей соответствующее почтение.
— Он, должно быть, наслушался историй о вас и хорошо подготовился.
— Это, конечно, возможно, — согласился Кёраку. — Но маловероятно. Я сегодня оказался в Академии по чистой случайности. Меня пригласили в качестве гостя — прочесть одну лекцию по литературе. Они обсуждали любовные романы, мой любимый жанр! Во всяком случае, я просто попался в холле экзаменатору — тот искал кого-нибудь, кто мог бы помочь ответить мальчику на его вопрос. Экзаменатор, конечно же, подумал, что у Ренджи слуховые галлюцинации от переутомления и недоедания, — добавил он со смешком. — Он надеялся найти кого-нибудь из Четвертого Отряда, а вместо этого нашел меня.
— Значит, этот парень изучил всех капитанов и их занпакто.
— Кажется, вам очень хочется представить этого мальчика мошенником, каких свет не видывал.
— Не более, чем вам — выставить его "инстинктивным" шинигами.
— Тушé, — Кёраку склонил голову.
— Не вижу причины, почему бы ему не пытаться надуть нас. Инузури — мерзкий район, в котором полно жуликов, шантажистов и мафиозных боссов. Это парень может быть просто инструментом в их руках.
— Угу, и якудза так хочет попасть в Академию! А зачем, кстати, вы не знаете? И, простите меня, господин Генгоро, я не вижу никакого убытка для нас, в любом случае. Если он не является природным шинигами и изображает связь с несуществующим занпакто, то он просто отсеется в ближайшее время. Все очень просто. А если по счастливой случайности он сможет успешно играть эту роль до самого выпуска, мы должны будем просто вручить диплом другому умеренно успешному шинигами, который будет хорошо служить Готею-13.
— А если он втайне подчиняется какому-нибудь мафиозному боссу?
— Ха-ха! Ну, тогда мы во всеоружии против него, не так ли? Под нашим пристальным наблюдением его подрывная деятельность не продлится долго и он просто будет исключен, а если зайдет слишком далеко — попадет под трибунал.
Онабара долго рассматривал искоса улыбающееся лицо Кёраку.
— Вы берете на себя ответственность за него?
— Да, конечно, финансовую и всю остальную.
— Хорошо, — вздохнул Онабара. — Я определю его в элитный класс — но только условно. С испытательным сроком, до тех пор, пока он не пройдет обычный тест или пока один из инструкторов не поручится за него.
— Великолепно! — обрадовался Кёраку. Вставая, он подхватил кувшинчик саке и сунул его за пазуху. — Знаете, вам не стоит прятать такой прекрасный купаж. Люди подумают, что вы пьете втихомолку.
— Э... ну... хорошо.
Улыбаясь, Кёраку помахал на прощание рукой и удалился.

#

— Они сказали, что у меня имеются своеобразные познания, — изумленно объяснял Ренджи, когда они с Рукией вместе с другими студентами явились к кампусу.
— У тебя?
— Сам знаю, звучит странно. Честно говоря, я думал, что провалил экзамен, а теперь они болтают про какой-то спецкласс или вроде того.
— "Шинигами для чайников" — насмешка Рукии получилась немного злой, но в ее больших аметистовых глазах светилась нежность.
— Возможно, — полусерьезно согласился Ренджи. Я имею в виду... черт, я мог бы этим воспользоваться. Это ты должна быть в сильном классе, Рукия, ведь мой шар кидо получился самым маленьким и слабым. Он был таким кривым, что пришлось кинуть его куда попало, чтобы он не взорвался прямо у меня перед носом. Это был такой стыд...
Ренджи.
— Что?
— Я ничего не говорила, придурок!
Я буду ждать тебя, Ренджи.
Ренджи оглянулся через плечо, зная, что там никого нет. Решимость вспыхнула в нем, это было словно удар в живот. Он отступил немного, оставив Рукию двигаться вслед за толпой, и сказал тихо:
— Все хорошо. Только потерпи немного. Я встречусь с тобой, Забимару, даже если это убьет меня.

@темы: Абарай Ренджи, Фестовое, Bleach © Kubo Tite, Кучики Рукия, БПерс, Фанфики, Bleach, Укитаке Джууширо

---

Битва Персонажей. Команда Киры Изуру. Тема мистика

Название: Те самые слова
Автор:  Команда Киры Изуру
Тема: мистика/психодел/хоррор
Пейринг: Ичимару/Кира, намек Ичимару/Мацумото
Рейтинг: PG-13
Размер: 861 слово
Жанр: психодел, драма
Дисклеймер: все Кубо
Саммари: однажды капитан Ичимару говорит Кире, что оставит на него отряд
Скачать


Изуру знает сотни чужих слов о любви, но свои у него так и не появляются. Говорить же о своей любви словами незнакомых, пусть даже гениальных, людей не имеет смысла. Поэтому перед капитаном он неизменно мнется и бормочет что-то невнятное, когда дела не касаются работы.

– Однажды я оставлю отряд тебе, Изуру, и как ты думаешь управляться с ним, когда ты так мямлишь? – говорит как-то раз Ичимару, и Изуру виновато смотрит, но не придает значения словам. В его мире Ичимару вечен и незыблем, поэтому ситуация, где Изуру вдруг остается один на капитанском посту, – невозможна. Когда же она все-таки случается, песочный замок рассыпается – мир Изуру летит к меносам вместе с его капитаном.

Но ничего не заканчивается. Ичимару теперь тайно приходит к Изуру по ночам и учит его справляться с делами.

– Помнишь, я сказал, что однажды оставлю отряд тебе? – улыбается он, набрасывая на плечи Изуру хаори. – Я соврал.

Изуру непонимающе хмурится, ему обидно и больно от этих слов и от сложившейся ситуации, где его капитан, словно вор, прокрадывается в его спальню при свете луны, а днем, верно, танцует на меносовских небесах перед Айзеном, или в паре с Айзеном. Но хаори на плечах согревает, и руки Ичимару тоже необыкновенно теплые.

– Я оставлю отряд только такому, как я, Изуру, – продолжает Ичимару и переплетает пальцы с его собственными. Изуру смотрит, как его руки от этих прикосновений бледнеют и удлиняются, а сам он, кажется, становится выше ростом.

– Я всему тебя научу, мой Изуру, сделаю из тебя капитана, – Ичимару облизывает губы, а Изуру машинально повторяет этот жест.

Теперь он ждет каждой ночи, как откровения. Сумерки ползут так медленно, по чайной ложке в час, все никак не накроют доброй темнотой Сейрейтей. Днем блеск в глазах Изуру слишком очевиден, это может вызвать подозрения, приходится быть очень осторожным.

– Положи руку сюда, вот так, – шепчет Ичимару рядом с ухом. Изуру щекотно и жарко. Ичимару впервые разрешает ему притронуться к рукояти своего занпакто. – Чувствуешь, как он горит? Он хочет тебя, Изуру. Заставь его расти.

У Изуру не получается сразу, но он старается изо всех сил, сжимает рукоять Шинсо, водит по ней пальцами, разговаривает, даже касается губами. Ведь если он не справится с занпакто, настоящим капитаном ему никогда не стать. Ичимару в нем разочаруется, а разве есть что-то более страшное, чем его недовольство?

– Вернитесь, пожалуйста, – просит Изуру из раза в раз, но Ичимару только жмурится в ответ.

– Скоро, совсем скоро ты сможешь все сам, без моей помощи. Продолжай, Изуру, ты же такой старательный, – Ичимару кладет руку на рукоять Шинсо, поверх пальцев Изуру, и с силой поглаживает, заставляя кисть Изуру двигаться увереннее.

– Но я… я не хочу без вашей помощи! Не хочу без вас. Я же вас… – договорить Изуру не может, собственные слова у него все еще не родились.

– Какие глупости, Изуру. Конечно, хочешь, – кажется, Ичимару злится. Во всяком случае, теперь он двигает рукой по рукояти куда яростнее. Изуру приходится повторять движения. Пальцы переплетаются, Шинсо растет. Не слишком сильно, но все-таки это победа. Изуру снова жарко, и рукоять такая горячая, что касаться ее почти больно. Когда он смотрит на свою руку в белом рукаве хаори, он не может ее узнать – вместо своих пальцев он видит тонкие пальцы Ичимару-тайчо. Занпакто признал хозяина. Изуру почти счастлив.

Проходит неделя, капитан навещает его почти каждую ночь, особенно, когда месяц, не тревожимый облаками, дарит неспящим в Сейрейтее улыбки. Успехи Изуру поразительны. Он замечает, что с приходом капитана все чаще начинает жмуриться, Шинсо ложится в руку легко и радостно, Ичимару шепчет инструкции все ближе к уху и все быстрее, а когда Изуру верно их выполняет, даже постанывает от удовольствия.

Изуру учится понимать с полуслова и уже чувствует, когда капитана ждать не стоит. В один из таких вечеров он встречает Мацумото. Она кажется ему неестественно бледной и несколько поблёкшей, потерявшей кошачью грацию. Но отказаться от приглашения он не может, а после основательного «разговора» – под этим Мацумото всегда понимает несколько совместно распитых бутылок – Изуру хвастается ей побелевшей прядью. Ичимару уже начинает проявляться в нём очевидно для всех, вот и волосы понемногу становятся серебристыми.

– Кира-кун, откуда это у тебя? Давно? – Мацумото с сочувствием и болезненной заботой рассматривает белые волоски.

– Недавно. От капитана Ичимару, – отвечает Изуру. Это же само собой разумеющееся, что за глупый вопрос.

Мацумото порывисто обнимает Изуру, а тот отвлеченно думает, не придется ли ему взять на себя не только отряд, но и женщину Ичимару. Наверное, придется.

Проходит еще месяц, может, два. Изуру теперь начинает «превращаться» уже вечером, чтобы к приходу Ичимару быть готовым. Они словно две капли воды: бледная кожа, подернутые инеем волосы, почти болезненная худоба – так что хаори сидит одинаково. И Шинсо, да, Шинсо, что верен теперь им обоим. Стоит Изуру коснуться его, как занпакто наливается силой, трепещет под опытной рукой, рвется в бой. Ичимару доволен, ему удалось сделать из лейтенанта достойную замену самому себе.

– Я больше не приду, Изуру, – произносит Ичимару ему в губы, и Изуру смелеет, облизывает рот и целует капитана – теперь уже не страшно. Изуру знает о нем все: и что он думает, и как дышит, и как будет двигать языком. Абсолютно все.

– Вы больше не уйдете, – шепчет Изуру в ответ. Наконец-то он находит те самые слова, долго же пришлось их подбирать.

Наутро, когда приходит время построения, Изуру выходит к отряду, и по тому проносится вздох удивления. Отряд узнал своего капитана. Изуру улыбается, и эту улыбку не спутать ни с какой другой.

@темы: Ичимару Гин, Фестовое, Bleach © Kubo Tite, БПерс, Кира Изуру, Любимые мальчики, Гин & Изуру, Фанфики, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Ичимару Гина. Тема мистика

Название: Карамель
Автор:  Команда Ичимару Гина
Пейринг: Ичимару/Кира, слегка Айзен/Ичимару
Тема: мистика/психодел/хоррор
Рейтинг: PG
Размер: 850 слов
Жанр: психоделика, драма
Дисклеймер: все Кубо
Саммари: Ичимару совсем не любит сладкое так, как Айзен
Скачать


Гин улыбается даже во сне. Ему снится карамель. Золотистые тонкие струйки карамели льются на банановые ломтики, на ананасовые кольца, на целые сочные клубничины. Гин некстати вспоминает волосы Изуру, такие же золотистые и тонкие, тянется за кусочком банана — и просыпается. Его рука – на коленях Изуру (пришел, по своему обыкновению, накрыть спящего капитана?), по лицу Изуру блуждает загадочная улыбка.

– Что такое? – улыбку на лице лейтенанта Гин видит нечасто, а уж такую и вовсе не видел ни разу; это совсем на него не похоже. Между тем лейтенант улыбается еще шире — чуть не светится. – В чем дело, Изуру? Девушку нашел? Поспорил?

Кира молчит и смотрит странно, почти снисходительно. Выглядит это пугающе.

– Сделай чаю, Изуру, – Гин ничем не обнаруживает беспокойства, – хотя нет, сначала почеши меня за ушком, – потягивается и улыбается сладко, совсем сахарно.

Изуру покорно тянет руку к волосам Гина, но тот перехватывает ее на полпути. Его лейтенант залился бы краской от такой просьбы, а этот… Гин моргает, так медленно, словно что-то мешает ему снова открыть глаза. Он успевает вновь провалиться в сон и увидеть, как карамельные струйки темнеют, затвердевают, ложатся янтарными завитками на вялые уже фрукты – теперь просто так не возьмешь, только ломать, – прежде чем удается вынырнуть в реальность. Айзен, снисходительно улыбаясь, поглаживает его за ухом.

– Как приятно видеть вас, Айзен-сама, – тут же находится Гин и трется щекой о холодные пальцы. – Я уж думал, мой Изуру не в себе. А это просто ваши забавы.

– Удивительное все же дитя, – задумчиво произносит Айзен.

– Было бы глупо расти, когда вы так любите детей, – улыбается Гин в ответ. – А можно в следующий раз попросить немножечко женщин и хурмы? Ну, или хотя бы хурмы. Вы же знаете, что я люблю, – Айзен сильно сжимает в кулаке его волосы. – Ай, все-все, понял.

– Иди поиграй, Гин.

Карамель снова струится, течет прямо по пальцам, Гин не успевает облизывать, хаори все уже в застывающих потеках. Фруктов больше не дают. Зато напротив сидит, поблескивая очками и плотоядно поглядывая на его липкие пальцы, Айзен. Впрочем, с уверенностью этого утверждать нельзя. На всякий случай Гин старается облизывать карамель медленнее и старательнее.

Он приходит в себя на футоне в своей комнате. Обеспокоенный Изуру сидит у постели с влажным полотенцем в руках. Душно.

– Капитан Ичимару! – полотенце тут же оказывается на лбу.
– Здесь же нечем дышать, – жалуется Гин, и Изуру бросается открывать все, что можно открыть.
– Вы так стонали во сне…
– Стонал? Надо же. А ты, значит, случайно ночевал под дверью и решил геройски облегчить мои страдания? Какой хороший мальчик.

От свежего воздуха Гину становится легче. Он думает, что долго еще не захочет фруктов в карамели. Переел.
Гин поднимается, набрасывает хаори, выходит на энгаву. Изуру неслышно идет следом — держится на расстоянии, но, без сомнения, подхватит, удержит, подстрахует, защитит, спасет… если понадобится.

– Вам что-нибудь нужно, капитан Ичимару?

– Нужно ли?.. – Гин опирается спиной о стену, лукаво улыбается лейтенанту. – Да, пожалуй. Иди сюда.

Изуру останавливается на вежливом расстоянии и слегка склоняет голову – не поклон, но знак уважения.

– Расскажи стишок, – Гин мигом дотягивается до оби Изуру и дергает на себя. Оби распускается, лейтенант от неожиданности чуть не падает, успевает затормозить лишь в последний момент, почти оказавшись в объятиях Гина и чуть не врезавшись в него лбом.

– К-капитан…

– Я шучу, Изуру. Дождешься от тебя стихов… – последнее звучит разочарованно.

Перед глазами неожиданно темнеет, и Гин вздрагивает. За спиной Изуру стоит капитан Айзен. От него расходится стойкий запах карамели. Кто бы мог подумать, что он может быть таким тошнотворным.

– Я же сказал — поиграй, Гин. Ты заставляешь меня повторяться, – произносит он с самой доброй из улыбок.

– Что с вами, капитан?

Колени Гина подгибаются, он начинает медленно сползать по стене, — но Изуру, конечно, успевает, подхватывает его и заставляет опереться о себя. Хороший лейтенант, всегда готов подставить плечо, голову… даже сердце. Особенно сердце.

– Со мной? – Гин снова улыбается, так широко, что губам больно и щеки немеют. – Ты просто вскружил мне голову, Изуру, что же еще?..

В густом ночном воздухе носится мошкара, мелькают серые толстые ночные бабочки. Они летят на свет и тепло. А еще их отчего-то неудержимо тянет на любые сладости. Целый рой ночных насекомых кружит в паре метров от Гина с Изуру, словно там, притаившись во тьме, стоит и смотрит медовым взглядом кто-то невидимый.

– Вы… всегда так шутите…

– Кто тебе сказал, что я шучу? Хочешь, докажу? – Гин цепко сжимает руку Изуру и, преодолевая слабое сопротивление, тянет вниз, кладет на хакама. Глаза Изуру широко распахиваются, он не может вымолвить ни слова.

– Интересные у тебя отношения с лейтенантом, Гин, – комментируют из темноты. – Уверен, что это пригодится?

– Вас так много сегодня, – отвечает Гин. – Я просто думал: и это тоже вы и ваши забавы; а теперь уже ничего не поделаешь. Вы же не против?

– С кем вы разговариваете? – Изуру явно напуган. Но руку не убирает.

– Развлекайтесь, – в голосе из темноты слышится усмешка. Мошкара разлетается в стороны. Видимо, Айзену наскучило наблюдать.

– Ни с кем, Изуру. Так, мысли вслух, – Гин прижимает оробевшего лейтенанта к себе, а затем увлекает в комнату. – Кстати, Изуру, любишь ли ты карамель?

Ночь течет своим чередом, сладкие цветочные ароматы разлиты в воздухе, Гин выясняет пристрастия своего лейтенанта и остается удовлетворен ответом – карамель Изуру не по душе. А вот у Гина нет выбора. Ему придется любить то, на что укажут. Или хотя бы делать вид.
Гин борется со сном и засыпает, только когда занимается рассвет. При этом он привычно улыбается. Даже во сне.

@темы: Фестовое, Bleach © Kubo Tite, БПерс, Любимые мальчики, Гин & Изуру, Фанфики, Bleach

---

Cтихи 5-летней давности, которые писал на конкурс баннеров) Читает Fiabilandia)

Название: Капитан
Фандом: Bleach
Пейринг: Ичимару/Кира
Рейтинг: G
Арт:
1 - Kine in Aqua, Saji Yuhki
2 - Saji Yuhki
3 - Kine in Aqua
4 - Saji Yuhki
Подбор арта: Crystal Sphere
Фотошоп: Amari-Sugizo
Стихи: Crystal Sphere
Читает: Fiabilandia

Баннеры

@темы: Ичимару Гин, Amari-Sugizo, Fiabilandia, Кира Изуру, Любимые мальчики, Гин & Изуру, Стихи, Творчество, Bleach

---

Bleach © Kubo Tite, art © Elruu «Ёлочка зажгись»

Bleach © Kubo Tite, art © Elruu «Ёлочка зажгись»

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, Кира Изуру, Любимые мальчики, (c) Elruu, Рисунки, Гин & Изуру, Bleach

---

А-ля-ля

Вчера меня взяли на работу, выхожу 13-го января) Ехать ближе, зарплата выше, шеф перманентно в Питере.
Поскольку дома был один, на радостях проспал полдня и ночь
Спасибо большое всем, кто пожелал мне успеха с поиском работы

Ещё не решил, где буду встречать Новый Год.
Есть вариант навестить маму и брата, тогда 30-го надо выезжать. Впрочем, можно и самолётом 31-го, хотя с лётной погодой можно не угадать.
Есть вариант поехать в Питер и встретить НГ с Fiabilandia в немаленькой ролевой тусовке на базе под Питером. Никак не решусь, я такой домашний лисик.
Есть вариант остаться в Москве. Вот только ~Rafael Izuru~ в новогоднюю ночь не будет *грустный лисик*
А пока в расписании  Битва Персонажей Приходите, читайте. Там и голосовалка будет)

---

Bleach 563: Superstar Never Die

Прочитал главу. Лицезрение штернриттера Маска и его неубиваемого фаната Джеймса меня задолбало) А Маск здесь в каждом фрейме.
Присутствие Ренджи и те смешные рожицы, которые он строил, немного скрасило для меня это кошмар)



Bleach © Kubo Tite, глава 563
Англ.

@темы: Bleach-манга, Bleach © Kubo Tite, Bleach

---

И ещё стихи. «Изуру, я твое небо». Кто автор, не знаю, читает Fiabilandia

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, Fiabilandia, Кира Изуру, Гин & Изуру, Стихи, Bleach

---

Кирогин. Стихи *____*

Название: О лисе
Автор: Fiabilandia
Фэндом: Bleach
Персонажи: Ичимару Гин, Кира Изуру
Рейтинг: G
Жанры: стихи
Размер: драббл
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Изначально выложен здесь


Знаешь, здесь все по-прежнему, только застыли тени.
Ни луны, ни дождя, все смешалось: и верх, и низ.
Я склоняю тебя, только гнутся - мои колени.
Лис, о лисе, про лисов, от лиса, за лисом, лис.

Не найти оправданий, не выдумать новых истин.
«Успокойся, Изу-уру, тебе не идет печаль»
Я ведь был для тебя только мальчиком, что зависим,
А хотел бы… ну к меносам… даже здесь промолчал.

Голос твой в каждом звуке, едва наступает вечер.
Твои пальцы на горле, от мыслей на лбу мозоль.
От отчаяния ни лекарства, ни сталь не лечат.
Вера верному, богу божье, больному – боль.

Я бегу за твоим хвостом, словно пес за костью.
Сколько в мире твоем уцелело знакомых лиц?
У меня – ни единого, может, заглянешь в гости?
Если нет журавля, не подумать ли про синиц.

«Ай, как глупо, Изуру», а мне бы взлететь повыше,
Подавать тебе маски, коситься из-за кулис.
Никогда моему капитану не зваться бывшим.
Снова в небо шепчу тебе: лису, о лисе, лис.

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, Fiabilandia, Кира Изуру, Любимые мальчики, Гин & Изуру, Стихи, Bleach

---

Потрясающе красивый фанфик) И песня!

24.12.2013 в 18:39

Пишет  Fiabilandia:

Название: Бакудо №100
Автор: Fiabilandia
Фандом: Bleach
Пейринг: Ичимару Гин/Кира Изуру, Ичимару/Мацумото, Оторибаши, Укитаке, Хисаги, весь Готей 13
Рейтинг: PG-13
Жанр: романсодрама, ust, порой ангст
Саммари: Кира Изуру потерял капитана и заодно себя. Новый капитан третьего отряда Оторибаши должен найти подход к лейтенанту, а лейтенант должен найти в себе силы, чтобы сдвинуться с мертвой точки. Но Гин Ичимару держит крепко, о, так крепко, что всей силы Готей 13 может не хватить, чтобы избавить Изуру от пут.
Примечания: фанфик популярного подвида "изурустрадал"
Размер: около 15 т слов
Отказ: ничего не надо

страдать с Изуру

Пишет  Fiabilandia:

25.12.2013 в 12:28

слова-аккорды

К Ичимару

Am Dm Am
Выбор сделан, монета подброшена,
F E7
Пусть бы легла на ребро.
Am Dm Am
Мне осталось лишь мелкое крошево
F E7
Грусти, мне уже все равно

A7
Сколько в вашей игре было искренним,
Dm E
Сколько – обычный обман.
Am Dm Am
Ваше небо осыпалось искрами.
F E7
Стойте! Вы же мой капитан

Dm E
Но гарганта щурится мертвым глазом,
Am
Ваше сердце бьется в неверном ритме.
Dm G C Am
Ичимару-тайчо, я был вашим сразу,
Dm E Am
Но чужому богу вы несли молитвы

Из пустого нелепого прошлого
Тянется красная нить
В зеркалах отражения ложные
Я не могу вас простить

В чем же было мое упущение
Падших не достоин клинок
Каждый вечер рождает сомнение
Страшно, что ваш путь одинок

Если б вы сказали с улыбкой лисьей:
Посмотри, Изуру, мне теперь туда,
И выбор твой от сердца твоего зависит
Вы же знаете, я не ответил бы «да»

Я был вашей синицей за пазухой
Вы же - моим кораблем
Столько слов оказалось не сказано
Выжжено поле огнем

Разлетелся мой карточный домик
И значит, я лишний герой.
В каждой шутке от шутки лишь толика
Тайчо, вернитесь домой

Ваши маски сброшены, стихли речи
Мне на ваше небо не взять билет
Я б ушел за вами, но время лечит
Как же жаль, капитан, его у нас больше нет.

Я б ушел за вами, но время лечит
Как же жаль, капитан, вас больше нет.

(с)Fiabilandia
Песня к фанфику "Бакудо №100"

URL комментария

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, Fiabilandia, Гениальное, Кира Изуру, Любимые мальчики, Музыка, Гин & Изуру, Фанфики, Bleach

---

Битва Пейрингов-3. Команда Гин/Кира. Деанон

24.12.2013 в 00:47

Пишет  КираГин:

Команда Гин/Кира. Деанон

Команда Гин/Кира благодарит организаторов, участников и читателей за интересную Битву! Спасибо

Отдельное спасибо всем, кто за нас болел, голосовал и комментировал

Состав команды  КираГин: Amari-Sugizo, Anshell, Crystal Sphere, Elruu, Leyana, Red pineapple juice, Sayuko, Кайто Сай, ~Rafael Izuru~, Kissune, Коралл.


Тема 1, юмор/стеб: "Один день в Готее", автор —  Sayuko
Юмор с элементами стёба, PG, мини, 2230 слов

Тема 2, АU: "Научи меня", автор —  Sayuko
AU, NC-17, мини, 2425 слов

Арт/клип/коллаж 1: "Духи листопада", автор —  Кайто Сай
AU, G, арт

Арт/клип/коллаж 1: "Перерождение", автор —  Anshell
AU, G, арт, внеконкурс

Арт/клип/коллаж 1: "Цвет", автор —  Кайто Сай
AU, G, арт, внеконкурс

Тема 3, PWP: "Все начинается с пальцев", автор —  Red pineapple juice
PWP, романс, UST, NC-17, мини, 2004 слова

Тема 4, мистика/психодел/хоррор: "Наследство", автор —  Amari-Sugizo
Мистика, AU, PG-13, мини, 4621 слово

Тема 5, детектив/приключения/экшн: "Bliss", автор —  Red pineapple juice
Экшн, романс, NC-17, миди, 10768 слов

Арт/клип/коллаж 2: "Из мрака в мрак", идея и арт —  Elruu, текст —  Sayuko,  Elruu
Психодел, хоррор, hurt/comfort, R (анатомические подробности внутренностей человека, змеи)
Авторская додзинси, 25 страниц, внеконкурс

Тема 6, ангст/драма: "Точки", автор —  Sayuko
Драма, PG-13, мини, 2030 слов

Тема 7, романс/флафф: "Южные ночи", автор —  Red pineapple juice
Флафф, PG-13, мини, 2400 слов

Тема 7, романс/флафф: "Хирург", автор — Kissune ( Mello_aka_A)
Романс, AU, PG, мини, 3532 слова, внеконкурс

Беты: команда  КираГин

Баннер, заглушки:  Elruu,  Sayuko

@темы: Фестовое, БП-3, Гин & Изуру, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Абарая Ренджи. Тема AU

Название: Тайна планеты J318
Команда:  Abarai Renji Team
Тема: AU
Пейринг/Персонажи: Ренджи, Рукия, прочий Готей.
Размер: 2095 слов
Жанр: фантастика, юмор
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Примечания: Действие происходит в далекой-далекой галактике на планете J318. Сомнительный обоснуй, штампы, бластер XD

Читать дальше

Начальник экспедиции поднял взгляд от бумаг. Холодные серые глаза бесстрастно изучали подчиненного.
— Вы отдаете себе отчет в том, что ваш рапорт выглядит по меньшей мере нелепо?
Бьякуя Кучики ко всем обращался на "Вы", даже к собственной сестре.
— Вполне, — Ренджи выдержал тяжелый взгляд шефа. — Но это правда.
Бьякуя зачитал вслух:
— Существо с четырьмя конечностями, более трех метров в холке, передняя часть головы напоминает белую маску. В области груди сквозное круглое отверстие большого размера, с ровными краями... — он отложил листок. — У меня создалось ощущение, что это какой-то нелепый розыгрыш. Вы что, проиграли пари своим приятелям?
— Нет, шеф. Я... — Ренджи захотелось повысить голос, объяснить, доказать... но он одернул себя — криком ничего не добьешься, особенно в этом случае. Поэтому он сказал почти спокойно:
— Я действительно видел это своими глазами.
— Хотелось бы вам верить, Абарай. Раньше за вами не наблюдалось склонности к сочинительству. Проблема в том, что наружные камеры ничего не зафиксировали.
Насчет камер Ренджи и сам все прекрасно знал — он несколько раз внимательно просмотрел все записи, убедившись в том, что тварь на пленку не попала. Это было очень скверно. Абарай сомневался, упоминать ли вообще об этом происшествии. Он предвидел, что ему не поверят, сочтут сумасшедшим или пьяным, но почему-то его не оставляло ощущение непонятной тревоги. Теоретически, на этой планете не могло существовать ничего сложнее примитивных бактерий. Но тварь, которую он видел, выглядела абсолютно реальной и очень опасной. И если имелся хоть малейший риск, что чудовище действительно существует и может напасть на людей, он должен был предупредить об этом товарищей.
— Возможно, оно попало в мертвую зону? — попытался возразить Ренджи, хотя и понимал, что это безнадежно.
— Вы же сами написали, что видели его прямо перед собой, в обзорном окне.
— Верно, — уныло согласился Абарай.
— Надеюсь, вы действительно ничего не... употребляли во время дежурства.
— Командир, я чист. Можете спросить Ханатаро, он из меня литр крови выцедил на всякие анализы. И на психотесте прогнал, сбоев нет.
— Я читал его отчет, — сообщил Бьякуя. — Что ж... придется попросить доктора Унохану сделать еще одно, более подробное обследование. У нее и квалификация выше, и медоборудование на станции помощнее. Мы должны исключить любую возможность ошибки.
"Все, — понял Ренджи. — Конец. Прощай, Дальфлот, здравствуй, унылая вахта где-нибудь на Фобосе. Если меня отправят отсюда на орбитальную станцию, обратно мне уже не вернуться. Спишут к чертовой матери."
Он опустил голову, все еще не веря, что это происходит на самом деле.
— Катер прибудет в девятнадцать тридцать, будьте готовы к этому времени. Можете идти, Абарай.
— Слушаюсь, — ответил по уставу Ренджи, но не двинулся с места.
— Что еще? — спросил Кучики.
— Командир... я прошу вас, просто предупредите их. Тех, кто будет заступать на дежурство. Пусть будут осторожны.
— Ваше странное упрямство становится похожим на навязчивую идею. Хорошо, я выполню вашу просьбу. Идите.

Следовало собрать вещи, потому что на базу он вряд ли вернется. Но идти в жилой отсек страшно не хотелось — там в общей комнате наверняка сейчас толкутся все, кто не на дежурстве. Изуру будет утешать, Шухей — выразительно молчать, а вот Иккаку с Юмичикой молчать не станут... У них такая очаровательная манера подбадривать товарищей — обзывать их нехорошими словами и всячески провоцировать. Обычно у Ренджи хватало терпения на их выходки, но сейчас он боялся сорваться. Нет уж, лучше пойти выместить зло на безответной боксерской груше. "Может, я действительно псих? — подумалось ему. — И меня надо изолировать от нормальных людей, чтобы я не причинил им вреда? Хотя настоящие психи вроде бы не признают себя больными."
В спортзале он провел часа два — измолотил несчастную грушу, сделал несколько подходов к штанге и отмахал десяток километров на беговой дорожке. До катера еще оставалась куча времени — можно спокойно принять душ, собраться, перекусить и... попрощаться. Теперь Ренджи чувствовал, что готов к этому. Весь вымокший, он ввалился в жилой отсек, и Юмичика моментально отреагировал:
— Осторожно, опасное изменение состава воздуха! Рекомендую надеть кислородные маски, — он демонстративно скривился.
— Заткнись, — мрачно посоветовал Ренджи, обвел взглядом приятелей и попросил: — Не спрашивайте ни о чем.
— Но... — подал голос Изуру и тут же получил тычок от Шухея Хисаги:
— Тебя же попросили не лезть.
— А то что будет? — лениво поинтересовался лысый Иккаку.
— Да ничего. Просто я буду тебе благодарен, если ты сегодня помолчишь, — устало сказал Абарай и скрылся в душевой.
— Ого, — донесся до него голос Иккаку, — да он действительно совсем плох. Ладно, пойду пройдусь, пожалуй.
— Осторожно, смотри, чтобы тебя не сожрал монстр в маске, — громко сказал Юмичика.
"Началось, — подумал Ренджи и открыл кран посильнее, отгораживаясь шумом воды от голосов. — Может и к лучшему, что меня вышвырнули. Еще несколько месяцев до конца экспедиции терпеть насмешки и оправдываться за то, что я видел то, что видел... Да к черту все это!"
Из душа он молча прошел в каюту, быстро побросал немногочисленные шмотки в рюкзак и оставил его на койке. Выходя, сказал ребятам:
— Я еще зайду.
— Ренджи, — Юмичика вдруг стал необычно серьезен. — Извини.
— Да ладно тебе... — он махнул рукой и едва не отшиб ее о внезапно отрывшуюся дверь. На пороге стояла Рукия Кучики.
— Рен! Как хорошо, что я тебя застала!
— Да я сам к тебе собирался...
— Ты остаешься! — перебила его Рукия.
— Что? Как?
— Вот так. Сорок восемь часов на отдых, потом заступаешь на очередное дежурство на станции-один. И я заступаю вместе с тобой. Проверю, что там за аномалия.
— Ты шутишь?
— Нисколько.
— Но как тебе удалось переубедить Бьякую?
— Очень просто, — улыбнулась Рукия. — Я же тебя с детства знаю. Я сказала брату, что у тебя никогда бы не хватило фантазии придумать такого монстра.
— Что-о-о?
— Ты чем-то недоволен? — девушка вздернула носик.
— Да нет... прости, это я по привычке, — усмехнулся Ренджи. — Спасибо тебе.
— Рано еще. Спасибо скажешь, когда мы разберемся с твоим чудищем. Ладно, я пойду, у меня работы полно. Всем пока.


Дежурные на станциях сменялись в полночь. Рангику Мацумото, зевая, сообщила:
— Все по плану. Поступило семнадцать новых образцов, проанализировано... — она заглянула в бумаги, — восемь.
— Только восемь? За сутки? — удивилась Рукия.
— Ну, — Мацумото состроила невинную рожицу, — я была занята, не успела.
— Чем это ты была так занята?
— Спала, гоняла чаи, красилась и читала любовные романы, — хмыкнул Ренджи. — Кстати, ты оставила улики на месте преступления, — он вытащил из-под пачки отчетов потрепанный покетбук в розовой обложке и протянул коллеге. Рангику лучезарно улыбнулась:
— Спасибо, Ренджик! Ну, пока, ребятки, не шалите тут, я поехала домой.
— Постой, — остановила ее Рукия, — ты ничего особенного не заметила?
— Не-а. Дежурство прошло без происшествий. Все, бай.
Лязгнула входная дверь, снаружи взревел двигатель вездехода. Ренджи и Рукия остались на станции одни. В другое время он бы порадовался такой удаче, но сейчас было не до того.
— Значит, Рангику ничего необычного не видела... — задумчиво сказала Рукия.
— Это меня не удивляет. Мацумото и прямое попадание метеорита может проспать.
— Злой ты, — невесело усмехнулась Рукия. — Но ты прав, она невнимательна. А когда появился твой монстр в прошлый раз? Ночью?
— Он такой же мой, как и твой, — сердито заметил Ренджи. — Нет, ближе к утру. Почти на рассвете.
— А датчики как отреагировали?
— Какие датчики, Рукия? Думаешь, я на них смотрел?
— Жаль. Ладно, если что-нибудь заметим, сделаем так: я буду наблюдать объект, а ты зафиксируешь показания приборов. А пока можно заняться текучкой.
— Давай разберемся с оставшимися образцами для начала, — предложил Абарай. — А то потом их еще подвалит.
— Хорошо, я запущу спектрометр.
Все шло своим чередом. Автоматический бур исправно бурил скалу, мини-транспортер раз в два часа подвозил новые образцы породы. Рукия и Ренджи занимались ими по очереди — кто-то один постоянно оставался перед обзорным окном.
Ближе к четырем утра по локальному времени на них обоих накатила сонливость, и Ренджи занялся приготовлением кофе. Автомат уютно зашипел, наполняя кружку, Абарай потянулся за коробкой с сахаром, когда Рукия тихо позвала:
— Рен...
Он обернулся.
Тварь — двуногая! — стояла перед станцией, задрав белую морду к небу.
— Он же прямоходячий! — изумилась девушка. — В твоем рапорте был четвероногий!
— Это другой, — ответил Ренджи, не отводя взгляда от монстра. — И морда у него другая.
— Так он что, не один? А что на камерах? — спохватилась Рукия. Ренджи посмотрел на монитор, обвел взглядом контрольную панель:
— Пусто. И на датчиках никаких отклонений.
— Бред какой-то. Нам не поверят. Нужны доказательства... Слушай, но как это вообще возможно?
— Ты меня спрашиваешь? Я понятия не имею.
— Что будем делать?
— Погоди, я сейчас, — Ренджи метнулся за рюкзаком, кляня себя за забывчивость. — Я же взял свой фотоаппарат, попробуем его заснять. Блин, надо было его приготовить заранее...
Рукия покачала головой:
— Ничего не выйдет. Смотри, какой блик на стекле, прямо перед ним.
— А если мы выключим свет?
Но пока выключали свет, монстр исчез.
— Черт! — они выругались синхронно.
— Давай подождем немного, может, он еще вылезет.
— Нет, — решительно сказала Рукия. — Мы не можем полагаться на удачу. Вот что... давай-ка сделаем вылазку наружу. Если он где-то поблизости, будет больше шансов сделать фотографию.
— Ты с ума сошла? Я не позволю тебе так рисковать!
— Стану я тебя спрашивать!
— Рукия!
— Ренджи!
— Я тебя просто не выпущу. Я сильнее, — заявил Ренджи.
— А я хитрее и все равно выберусь. Так что хватит спорить, тащи сюда скафандры!

— Поставил бы ты его на предохранитель, — раздался в наушнике голос Рукии.
— Еще чего! — Ренджи поудобнее перехватил рукоять бластера. — Не волнуйся, я умею с ним обращаться.
— Все равно. Нам только случайных выстрелов не хватало.
— Ну хорошо, хорошо...
Здешнее солнце еще не появилось над горизонтом, но небо уже посветлело, и температура стала подниматься — Абараю даже пришлось уменьшить обогрев скафандра. Он осторожно заглянул за угол станции.
— Ну что? — нетерпеливо спросила Рукия, шедшая сзади.
— Ничего.
Ровная площадка перед обзорным окном была пуста. Ренджи подождал несколько секунд, всматриваясь в тени под скалой, но никакого движения не заметил.
— Я пройду еще немного дальше, метров на десять. А ты пока стой тут.
Слегка пригнувшись, он двинулся вперед. Кажется, что-то мелькнуло у скалы? Или показалось?
— Ренджи, — Рукия шумно выдохнула. — Он прямо перед тобой!
— Что? Где?
— Прямо! На двенадцать часов!
Прямо перед ним ничего не было, только гладкая отвесная скала, срезанная лазером.
— Да нет здесь ничего! — сердито сказал Ренджи и обернулся.
Монстр стоял за спиной Рукии.
— Пригнись! — заорал он. — Быстро!
Маленькая фигурка ничком упала на грунт — вовремя, взмах огромной лапы не задел ее. Предохранитель! Заряд!
— Черт! Промазал!
Монстр снова исчез. Ренджи в два прыжка добрался до Рукии, подхватил ее, невесомую даже в этом неуклюжем тяжелом скафандре, и помчался к входной двери. Когда они оказались внутри, Абарай включил защитный контур и только тогда спросил:
— Ты цела?
— Да. Только...
— Что? — насторожился он.
— Фотография не получилась, — вздохнула Рукия.
— Тьфу на тебя! — Ренджи снял шлем и выдохнул. — Дурочка.
— Сам дурак. Бластер на предохранитель небось опять забыл поставить!
Ответить он не успел — включился экран видеосвязи. Заспанный Шухей недовольно спросил:
— Станция-один, что там у вам происходит? Абарай, Кучики, перепились вы там, что ли? Какого черта вы врубили контур?
Рукия тоже освободилась от шлема и сказала серьезно:
— Дежурный офицер Хисаги, свяжите меня с братом. И предупредите персонал, чтобы никто не покидал периметр без разрешения командира. У нас тут нападение представителя местной фауны на сотрудников базы.
— Фауны? — обалдело уточнил Хисаги. — Но здесь же...
— Именно, — подтвердила Рукия. — Шухей, не тормози, давай быстрее связь.

— Таким образом, на станции-один перед восходом солнца наблюдалась сложная оптическая иллюзия, из-за которой объект "Маска", который на самом деле находился за скалой, в нескольких десятках метров от станции, был виден дежурному через обзорное окно так, словно он был на площадке перед станцией. Когда мы находились снаружи, я наблюдала объект в нескольких метрах перед собой, в то время как он был позади меня. Полагаю, этот своеобразный мираж — результат действия многих факторов, в числе которых и разница температур, и состав атмосферы, и присутствие гладкой отражающей поверхности — искусственно срезанной гранитной скалы. Кроме того, имеет значение также угол зрения — именно поэтому изображение объекта не фиксировалось наружными камерами. В данный момент нам удалось получить снимки нескольких объектов при помощи сервисных автоматов, но изображения нечеткие, так как объекты передвигаются слишком быстро. К сожалению, мы пока ничего не знаем об этих существах, и до недавнего момента вообще не подозревали об их существовании на планете. Дальнейшим их изучением будет заниматься группа доктора Куроцути, мы ожидаем их прибытия на базу в ближайшее время. У меня все.
Рукия спустилась с кафедры, уступив место Бьякуе Кучики. Начальник экспедиции поблагодарил ее за доклад и добавил:
— В данный момент геологоразведочные работы на всех станциях временно приостановлены, но вскоре мы разработаем новый режим безопасности и продолжим. До этого момента персоналу настоятельно не рекомендуется покидать базу. Всем понятно?
— Да, и еще, — добавил Бьякуя. — Лейтенанту Абараю Ренджи выносится благодарность за своевременное обнаружение потенциальной угрозы, — Кучики посмотрел на сидящего в третьем ряду Абарая и едва заметно кивнул. — Собрание окончено. Спасибо, все свободны.
В коридоре к Ренджи подошел Хисаги.
— Слушай, тут такое дело. Я должен тебе кое-что сказать...
— Что такое? — удивился Абарай.
— Понимаешь.. — Шухей замялся. — Я тоже его однажды видел. Монстра этого. Только не решился об этом сказать, подумал, что меня...
— Стоп, — прервал друга Ренджи. — Я знаю, что ты подумал. Сам был в этой ситуации.
— Только ты не побоялся показаться психом.
— Тоже мне подвиг, — отмахнулся Абарай. — Я и есть псих. Ты что, не знал? — заржал он, толкнув друга в плечо. — Пойдем лучше пива выпьем.
— Пойдем, — согласился Хисаги.
Она не заметили, что Рукия тоже задержалась и наблюдала за друзьями издалека. Точнее, она смотрела на Ренджи — смотрела и улыбалась.

@темы: Абарай Ренджи, Фестовое, Bleach © Kubo Tite, БПерс, Фанфики, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Айзена Соуске. Тема AU

Название: Подарок
Команда:  Aizen Sousuke Team 2013
Тема: AU
Пейринг/Персонажи: Айзен, Барраган
Размер: 1276 слов
Жанр: AU
Рейтинг: G
Дисклеймер: отказ
Скачать

Читать дальше

— Здесь хорошо, — негромко произносит Айзен, окидывая взглядом пустынную местность, кое-где покрытую чахлыми зарослями. Его глаза чуть сощурены, а на губах бродит улыбка. Ветер треплет каштановые волосы. Сейчас он совершенно не похож на преуспевающего владельца элитарной психиатрической клиники.
Они прилетели ночью, и Луис сразу повез его в Каса Лас Ночес — «свое поместье».
Барраган, массивный, седой и усатый, весь точно иссеченный ветрами и временем, — словом, самый настоящий мексиканец, — стоит в паре шагов позади и наблюдает из-под кустистых бровей за Айзеном.

— Хочу увидеть тебя с длинными волосами, — неожиданно произносит он. Голос у Баррагана густой и хриплый. Айзен оборачивается. Смотрит ему в глаза.
— Нет ничего проще, — улыбка, проскальзывающая по безупречно очерченным губам, кажется издевательской.
Барраган вздергивает брови и тушит сигарету о камень рядом. Айзен следит за ним с неодобрением.
— В следующий раз затушу о подошву, — заверяет его Барраган.
— Лучше пепельницу с собой носи.

В простых фразах слышатся отзвуки не то тепла, не то глубины. Как будто этим двоим есть много, что друг другу сказать — но они обходятся ничего не значащими словами.

— Как тихо, — негромко, не скрывая удовольствия, произносит Айзен.

Тишину в этих краях нарушает только ветер. Барраган и энергохозяйство припрятал так, чтоб ничто не напоминало лишний раз о присутствии человека.
Его дом врезан в холм, расходится лепестками террас и стеклянных стен из-под сухих каменистых склонов.
Простое, просторное жилище, пронизанное светом и ветром. Крошечный огонёк жизни среди бескрайних пустынных пространств. Конец пути…
Очень спокойное место.
Айзен представляет, каково тут ночью, улыбается и глубоко вдыхает сухой, колкий, удивительно свежий воздух.
— Как насчет прогулки верхом? — вкрадчиво, точно у мальчишки о побеге с уроков в кино, спрашивает Барраган. Айзен улыбается, не оборачиваясь. У него нет программы визита. Это не визит, а похищение. Барраган совершил набег на клинику и похитил её руководство. Увёз в другой мир.


Барраган всегда приезжал в «Белый дом» без предупреждения — в лучшем случае из аэропорта позвонит. Это оборачивалось, конечно, лишними хлопотами; но Айзен позволял. У человека, создавшего вместе с ним «Белый дом», был особый статус.

Похищение было организовано хорошо.

Хорошо организовать похищение означало вот что.

— Разве твои не могут без тебя обойтись?
Он достаёт его уже с четверть часа — осторожными вопросами, неосторожными вопросами, намеками разной степени вкрадчивости; чуть ли не шпильками. Ему не терпится. Его обуревает идея.
Лёгкий наклон головы — Айзен, кажется, прячет улыбку. Наконец-то дошло до стадии прямых предложений. Или?..
Барраган бросает небрежно:
— Самоуправление… обмен опытом…
— Научный туризм, — подсказывает Айзен. В его глазах мелькают жёлтые отсветы.
— А что? — с самым невозмутимым видом отзывается Барраган. — Конференцию замутить…
— За пару дней.
Барраган кряхтит и встаёт из кресла. Пока он сидит, можно забыть, какая это глыба. Высокий, грузный, могучий — могучий во всех смыслах: светило, божество архитектурного Олимпа, мировая знаменитость, национальная гордость Мексики…

Они беседуют на террасе жилого комплекса «Белого дома» — той его части, в которой обосновался Айзен. Это место носит название не по частям света и иным географическим изыскам; оно называется "Цветок на воде".
— Давно хотел похвастаться, — «Белым домом», догадывается Айзен; в голосе Баррагана звучит предвкушение, — да всё повода не находилось.
Он бросает на Айзена короткий взгляд.
Айзен вздергивает бровь.
— Перед кем? И как.
Барраган с неожиданной для его массивной фигуры живостью пересаживается в кресло рядом, упирает локти в колени и переплетает пальцы — собирается делиться задуманной шалостью, искренне ждёт одобрения. Хочет разделить удовольствие.
Из-под ресниц лощёного владельца элитарного клинического комплекса брызжут жёлтые искры. Айзен развлекается.


Под вечер «Белый дом» напоминает разворошенный муравейник. Тихо только в лечебных корпусах. Жилая зона, социалка, рекреации — везде какой-то движняк.
Айзен отдает стартовые распоряжения и устраняется от дел. Клиника переходит в режим полного самоуправления. А чтобы управляться было веселей, для всех желающих поактивничать, повысить квалификацию и получить новый опыт найдётся дело помимо текущих забот — в ближайшие же дни на базе клинического центра состоится симпозиум. И ничего, что обычно такие вещи планируют за год; кто хотел отведать кризисного управления? Нате вам кризисное самоуправление. Хвастайтесь, делитесь, приглашайте, кого хотите — разумеется, научную молодежь; какой же динозавр сорвется к вам в гости? Только такой, кто сам душой молод. Нарабатывайте контакты.


Отдельные хлопоты и особые задачи для службы безопасности. Особый режим для службы обеспечения. Что? Кулинарный фестиваль?.. Нет, шутить так было не лучшей идеей. Но задумка, конечно, прекрасна, как летний рассвет; когда-нибудь, возможно, к ней вернемся.
И в довершение всего — как апофеоз — внезапно визит архитектурной общественности. Фестиваль неформального общения, пиршество духа строителей грядущего мира. Scientific and technological slam.
Странное, правда, у Баррагана получается хвастовство — сами-то создатели будут за океаном. Но пусть уж подрастающая смена повеселится.


Стоит ли говорить, что служба безопасности «Белого дома» пришла в неистовство? Канаме, решительный и суровый более, чем можно вообразить, явился пред светлые очи владыки (к концу безумного дня Айзен только глаза рукой прикрывал, слыша, как его на радостях величают разгулявшиеся подчинённые) и проторчал в его кабинете до глубокой ночи. Старший персонал только улыбочками обменивался: торчи не торчи, а карт-бланш — у нас на руках!
Барраган, чьё участие в беспорядках поначалу едва ли превысило дюжину писем и столько же звонков, был отловлен активистами под дверями ками-самы и нагло захвачен в эксплуатацию. А что? Разве не справедливо?

Бедлам удался на славу. Кое-кто сгоряча даже осмелился требовать у Айзена обещаний, что проект «Бедлам» станет мероприятием ежегодным.

Но ничего необычного не было на самом деле в этой суете. «Белый дом» всегда жил ярко; для этого необязательно шуметь. И, однако, за ворота клиники Айзен выезжал, охваченный предвкушением глобальных перемен. Что же — все былое уходит, не правда ли?


Собственно похищение происходило ночью. Ради такого случая разыгравшиеся сотруднички вырядились в индейцев и пиратов и бегали по саду с факелами и шутихами.
Ренессанс, преисполнясь язвительности, потребовал «сделать всё по-взрослому» — и группа захвата устроила в блоке «Америка» — административном корпусе — натуральный бодигардский матч. Всем, значит, праздник, а им что — покраситься? Вон пусть Канаме красится, ему по статусу положено.
Но Канаме краситься не захотел, и захватчики невозбранно победили.

Барраган, в дырявой шапке-террористке, добывал Айзена-саму лично. Ренессанс настаивал, чтобы Айзен сопротивлялся — но «добрый доктор А» не пошел у него на поводу и вышел к взявшим штурмом админкрыло сам. Под восторженные вопли зрителей и победителей страшный Бармалей-Барраган с утробным уханьем взвалил «доброго доктора» на плечо и понесся по саду вприпрыжку, провожаемый улюлюканьем и стрельбой.
— Виси! — настойчиво удерживая ношу, пыхтел Барраган, — нельзя зрителей огорчать!

Украденного доктора запихали в машину (Айзен не сдержал ироничной гримасы, признав в ней устрашающего вида внедорожник Ренессанса. Ренессанс обнаружился за рулём) и под проявления массовой радости (получилось и правда весело; а? ну скажи, что не так?) знаменитый архитектор увез руководителя психиатрической клиники в отпуск.
В другой мир.

Действительно — в другой мир. Айзену нравились его маски, Баррагану — и подавно. Но здесь — здесь можно было ни во что не играть.



Айзен повернулся, сунул руки в карманы, прищурился против солнца.

— Намерен меня развлекать?

Барраган разводит руками, усмехаясь в усы.
— Ночные гонки в пустыне? Охота?..
— Психиатрический симпозиум, — подсказывает Айзен. Барраган скалится:
— И государственный переворот впридачу.
Айзен снова окидывает взглядом горизонт. Над пустыней встаёт новый день.
Медленной тягучей волной приходит странное чувство.
— Я тебе помогу, — Айзен с улыбкой кладет руку Баррагану на плечо.
— Чтобы время не переводить? — ухмыляется Барраган.
— Луис, — в спокойном голосе проскальзывает металл. Барраган накрывает его руку ладонью и снова перебивает:
— Понимаю; нет двух недель.
Усмехается, снимая руку Айзена с плеча.
— Пойдем, — слух ловит странные ноты. — У меня для тебя есть подарок.
И, оглядываясь уже на ходу:
— Ты не против?
Айзен улыбается, не трогаясь с места.
— Сперва… прогулка. И дом покажи. Я… давно тут не был.
— Хочешь освежить впечатления? — откликается Барраган обыденно, беззаботно.
Хочу оценить, могу ли я быть не против, — этого Айзен не произносит.

Айзен точно в темную теплую воду вступает. Он не хочет знать заранее; все, что ему нужно, он уже знает — он проверит себя в столкновении с неизвестным. Это будет интересно. Это всегда интересно, но сейчас - особенно.
Подарок Баррагана больше, чем он сам думает. Айзен любит и умеет использовать подарки эффективно.

Двух недель у них нет, но дня три… дней пять… Айзен усмехается. Я оценю тебя — во сколько дней?

@темы: Фестовое, Bleach © Kubo Tite, Айзен Соуске, БПерс, Фанфики, Bleach

---

Битва Персонажей. Команда Ичимару Гина. Тема AU

Название: Серебряный путь
Команда:  Команда Ичимару Гина
Тема: AU
Пейринг/Персонажи: Кира Изуру, Ичимару Гин
Размер: 981 слово
Жанр: романс
Рейтинг: G
Дисклеймер: Bleach © Kubo Tite
Саммари: дорожная история
Примечания: в конце использована цитата из Rock Musical BLEACH, партия Гина и Изуру (mp3)
Ссылка для скачивания

Читать дальше

– С моим билетом что-то не так? – изгиб тонких губ всё больше расползался в улыбке.

– Простите… – проводник вернул билет, пряча глаза за чёлкой: – Всё хорошо, сохраните его до конца поездки. После того, как поезд тронется, я зайду, чтобы записать ваши данные.

– Паспорт.

– Что, простите?

– Вы не вернули мне мой паспорт.

И правда, он держал в другой руке документ, в котором значилось имя пассажира – Ичимару Гин, дата рождения 10 сентября, 27 лет.

Изуру несколько раз извинился, кланяясь, за такую оплошность, а Гин смеялся.

Когда все пассажиры зашли в вагон, Изуру подождал ещё несколько минут на улице и, дождавшись сигнала, сам последовал внутрь, закрыв за собой дверь. Теперь нужно было отметить всех пассажиров в специальном документе, подтвердить соответствие паспортных данных данным в билете и предложить журналы и чай.

Изуру постучался в первое купе, дождался разрешения войти, открыл дверь — и ощутил холодок в груди. В купе сидел Ичимару Гин – тот самый пассажир. У Изуру перехватило дыхание: движения Гина гипнотизировали; ошеломление, подобное тому, первому, охватило его с новой силой.

– Прошу прощения за беспокойство. Позволите ли вы мне сейчас сверить данные в вашем билете?

– Проходи, Изуру, – Гин явно обрадовался: – Я заждался уже.

– Откуда вы… – начал было Изуру, но Гин его перебил.

– Бейджик, Изуру.

Он смутился, принял документы и, спрятавшись за чёлкой, принялся записывать данные. Улыбнулся, когда понял, что живут они в одном городе. Жаль, что не встречались ранее. Хотя в таком огромном городе это, наверное, невозможно.

На фотографии глаза были открыты, их взгляд обжигал – это, конечно, из-за неожиданно яркой, светлой радужки. Цвет морской лазури. Да, этот человек из тех, кто даже на фотографии в паспорте выглядит эффектно. Как жаль, что сейчас он так щурится — разглядеть глаза невозможно. Кира сам не понял, как так вышло, что он пролистал паспорт до страницы «семейное положение»… и облегчённо выдохнул – впрочем, с чего он вообще об этом думает?

Напомнив себе, что пассажиры не должны ждать обслуживания и он должен быть всегда и везде вовремя, Изуру поинтересовался, не желает ли чего Ичимару, а затем раскланялся и сказал, что подойдёт, как только проверит все билеты.

Был уже поздний вечер, и многие пассажиры легли спать. Несколько пассажиров пожелали чай, кто-то – кофе. Изуру вновь постучался в купе Гина и, извинившись, поставил ему на столик то, что тот заказывал. Расплатившись, Гин поинтересовался, не согласится ли Изуру составить ему кампанию за чашечкой чая и приятной беседой. В долгом пути одиночество в своем купе утомляло, и отказать было невозможно, а может быть, дело было вовсе не в этом…

Оказалось, Ичимару Гин ехал до самой последней остановки. Там Изуру останется на одну ночёвку, а утром отправится на этом же поезде в обратный путь. Гину же нужно было по работе оставаться там около двух дней.

Это беспокоило Изуру, но он старался отмахнуться от своих переживаний. Сейчас этот невероятно притягательный человек был рядом, и жаль было тратить драгоценное время на глупые мысли.

Они беседовали весь следующий день напролёт. Иногда Изуру пытались отвлекать другие пассажиры, но после нескольких «дружелюбных» взглядов Гин желающих беспокоить проводника поубавилось.

Гин выходил с ним на остановках, иной раз даже помогая с чемоданами. Давно уже Изуру не получал столько удовольствия от разговоров — особенно если учесть, что в последнее время он вообще старался оградить себя от лишнего общения.

В их беседе то и дело проскальзывали всякие глупости.

– У вас красивые глаза, зачем вы их прячете?

– Я прячу? Этот вопрос больше относится к тебе, Изуру. И всё же, почему ты спросил?

– Ну-у… я же видел.

Гин заинтересованно поднял бровь, и Изуру смущённо поспешил уточнить:

– Фотография у вас в паспорте.

– А-а-а, ты об этом, – Гин усмехнулся: – Обычно люди сбегают, когда я на них смотрю. Но ты же не испугаешься, верно? – Гин прикоснулся к его волосам, убирая чёлку за ухо. Приблизив лицо, он медленно открыл глаза.


Ранним утром следующего дня Изуру помогал пассажирам вынести чемоданы, прощался с каждым и одаривал всех улыбкой. Гин наблюдал за ним всё это время. Из вагона вышла молодая семейка с двумя детьми, и Гин оказался последним пассажиром. Пришло время прощания.

– Когда возвращаетесь назад?

– Завтра в два часа дня.

– Вполне хватит, чтобы успеть пройтись по достопримечательностям, – и сменил тему: – Как жаль, Изуру, что этот момент настал так быстро.

– Мне тоже, Ичимару-сан, – он виновато смотрел на Гина, как будто это была его вина.

Хотелось, чтобы их путешествие продолжалось как можно дольше. Казалось, что-то неведомое не позволяло Гину просто уйти — но в то же время не позволяло и попрощаться с Изуру как следует. В итоге Гин так ничего и не сказал. Изуру – тоже.


Изуру планировал посетить в этом городе знаменитую книжную ярмарку, но это не принесло ему удовлетворения. Смысл прочитанного никак не хотел до него доходить, и он не мог определиться с выбором книги. Побродив по малознакомым улочкам, Изуру отправился в отель, в котором снимались комнаты специально для проводников. После долгих метаний ему всё же удалось заснуть, и в снах его сопровождал серебристый лис с лазурными глазами.

Наутро Изуру получил список пассажиров своего вагона, но сколько бы он его ни перечитывал, имя Ичимару Гина там так и не появилось. До отправления поезда оставалось около часа. Изуру чувствовал себя так, словно в этот момент решалось что-то очень важное. Найти Гина едва ли окажется возможно, несмотря на то, что они живут в одном городе. А даже если удастся разыскать его адрес, что он скажет? «Простите, но я забыл вернуть вам сдачу»?..

Пора было закрывать дверь вагона, машинист сигналил отправление, и в этот момент…

– Соскучился, Изуру? – запыхавшийся Гин стоял на платформе и пытался отдышаться.

– Скорее, Ичимару-сан! – Изуру протянул ему руку и помог подняться в вагон. Упала пластина, закрывающая ступени; захлопнулась дверь вагона, и поезд тронулся.

Изуру в замешательстве смотрел на Гина, до конца не веря в происходящее.

– Я подумал, что ты будешь не против, если я присоединюсь.

– Я вас ждал, – сказал Изуру, улыбаясь. Ему вспомнился сон и серебристый лис, сопровождавший его в пути.

В душе разливалось спокойствие и уютное предвкушение. На ум пришли строки из слышанной когда-то песни:

«…И я последую за вами куда угодно, куда угодно. Дорога, ведущая вперед – серебряный путь».

@темы: Ичимару Гин, Bleach © Kubo Tite, БПерс, Кира Изуру, Любимые мальчики, Гин & Изуру, Фанфики, Bleach